Мир вне времени (Сборник) - Ларри Нивен

РАССКАЗЫ

ОСТАНКИ ИМПЕРИИ

Доктор Ричард Шульцман увлеченно работал. Он ловко перелетал от растения к растению при помощи воздушного пояса, применяемого для преодоления гравитации, внимательно рассматривая мельчайшие детали. Возле одного Шульцман остановился, заметив необычный по цветовой гамме участок листвы. Он наклонился, осторожно снял пробу, отметил что-то в блокноте и двинулся дальше.

Шульцман был высоким худощавым человеком с коротко стрижеными волосами цвета медной проволоки и асимметричной бородкой на аристократическом лице. Внимательный наблюдатель мог заметить небольшой участок кожи неестественно белого цвета над его правым ухом, такие же белесые пятна были и на подбородке. Когда он поворачивал голову в лучах двойной звезды, пятна мгновенно меняли цвет.

Корабль появился неожиданно. Стремительной голубой молнией он прочертил мутно-красное небо, замедлил ход и начал описывать круги над равниной. Через некоторое время аппарат приземлился, и взволнованный Шульцман поспешил навстречу пришельцам. Его звездолет был первым и единственным на этой планете. Компания, разумеется, не помешает, только вот… что им могло здесь понадобиться?

Малая Мира медленно исчезала за горизонтом. Последняя вспышка света — и бело-голубой карлик растворился в океане. Планета погрузилась в густой красный полумрак. Шульцман снял розовые очки. До захода Большой Миры оставалось еще два часа.

Корабль пришельцев представлял собой огромный цилиндр с затупленной носовой частью, во много раз превосходящий его «Эксплорер». Машина выглядела старой; не потрепанной, не поврежденной, а именно старой.

Вновь прибывшие не подавали признаков жизни. Может быть, они ждут от него первого шага? Шульцман решительно направился к кораблю.

Он не почувствовал заряда портативного лазера, только с удивлением понял, что валится на землю обмякшей бесформенной куклой. Возникшие сразу вслед за тем смутно различимые фигуры, посмеиваясь, втащили его внутрь.

Человек, стоявший возле панели управления, нарочито весело улыбнулся. — Наши запасы веринола очень ограниченны, а не то бы я, конечно, использовал его, — сказал он на межгалактическом торговом языке. — Вы наверняка слышали— данное вещество имеет весьма неприятные побочные эффекты.

— Понимаю, — отозвался Шульцман. — Используйте его, когда вам покажется, что я лгу.

Капитан наверняка блефует. Нет у него никакого веринола — если в природе вообще существует такая штука.

Однако положение его было не из веселых. На борту находилось не меньше дюжины крепких молодцов, а он сильно сомневался, что сможет хотя бы встать самостоятельно.

Капитан одобрительно кивнул. Он был похож на персонаж из мультфильма о космических пиратах — громоздкий, неуклюжий, с гладкими налитыми мускулами — невозмутимый, как слон. Сразу становилось ясно — этот дважды приказ не повторяет.

— Соображаете, — ухмыльнулся он. — Отлично. Сейчас я буду задавать вопросы — о вас и о вашей планете, а вы будете отвечать — подробно и правдиво. Если какие-то из моих вопросов покажутся нескромными — так и скажите. Но помните — если мне что-то не понравится, веринол у меня под рукой. Итак, сколько вам лет?

— Сто пятьдесят пять.

— Выглядите старше.

— Некоторое время я был лишен возможности пользоваться стимулятором.

— Да, не повезло. Планета?

— Миры Очарованных.

— Так я и думал — характерная костлявая фигура. Имя?

— Доктор Ричард Гарви Шульцман.

— Женаты?

— Был несколько раз. В данный момент разведен.

— Вы богаты?

— Пока нет. Собираюсь написать книгу, посвященную эпохе Рабовладельцев. Надеюсь разбогатеть после ее издания.

— Ладно, допустим. Я, разумеется, не скажу вам своего настоящего имени. Можете звать меня капитан Кидд. Что это у вас?

— Вы никогда не видели асимметричной бороды?

— Хвала Туманным Демонам, нет. Это что — мода такая у вас там, на ваших Мирах? Все так носят?

— Только те, кому хватает времени и терпения за ней ухаживать, — Шульцман поправил заостренный клинышек; в его жесте чувствовалась некая доля самодовольства.

— Она того не стоит, — презрительно прищурился капитан. — Что вы делаете здесь, на Мире?

— Исследую один малоизвестный аспект из истории Империи Рабовладельцев.

— Вы, стало быть, геолог?

— Нет, ксенобиолог.

— Не понимаю.

— Попробую объяснить. Что вы знаете о Рабовладельцах?

— Почти ничего. Кажется, они жили где-то в этой части Галактики. Затем порабощенные народы восстали, началась война. В результате в живых не осталось никого.

— Ну что ж, вы достаточно осведомлены. Видите ли, Капитан, полтора миллиарда лет—это долгий срок. Рабовладельцы оставили только два свидетельства своего существования. В большинстве своем это оружие, но есть и записи. Кроме того, сохранились растения и животные той эпохи, созданные расой биоинженеров.

— Знаю. У нас на Джинксе водятся некоторые из них. Не помню названия.

— Травоядные представляют некоторое исключение: их хромосомы слишком крупные и не подвержены воздействию радиации. Но все остальные продукты генной инженерии мутировали почти до неузнаваемости. Почти. Последние двенадцать лет я занимаюсь поиском и идентификацией выживших экземпляров.

— Не очень-то веселый способ времяпровождения, а, док? Значит, на этой планете вы нашли животных?

— Нет, только растения. Пойдемте, я покажу вам.

Они молча спустились по трапу. Шульцман не пытался бежать, хотя шок почти прошел. Джиксианец был любезен, но держался настороже. На поясе у него болтался лазер, «молодцы» не отставали ни на шаг, контролируя каждое движение. Ричард Шульцман отнюдь не принадлежал к породе безрассудных героев-романтиков.

Они ступили на пыльную равнину, кое-где поросшую странными кустами с желтыми верхушками. Тут и там виднелись похожие на перекати-поле клубки, подгоняемые слабым морским бризом. Других признаков жизни не наблюдалось. Большая Мира все еще висела над горизонтом кроваво-огненным полукругом. На ее предзакатном фоне три далекие вершины с неестественно высокими ровными стволами казались неправдоподобными, словно нарисованными черной тушью.

Члены экипажа, пользуясь временной передышкой, разбрелись по равнине. Кроме капитана, никто из них не был джинксианцем, но и не обладал худощавостью, характерной для жителей небольших планет. Шульцман заметил, что, срезая кусты, они использовали тонкие проволочные лезвия. Выпущенный из грейфера «пузырь» — приспособление, стандартное для класса туристических моделей — колыхался над «Эксплорером». Около него деловито сновали человеческие фигурки.