Генералы подвалов - Алексей Рыбин

Если его начали пасти, то, значит, пришла пора уходить совсем. И неважно, кто за ним идет – менты или воры, один черт. Один исход. Никакого суда не будет, никаких следствий... Слишком много он наворотил в своей жизни, слишком многим должен и многих уязвил. Заслуженно или нет – это другой вопрос.

Собаки... Откуда тут собаки?..

Холодный пот выступил у него на лбу. Неужели это тот уголовник, с которым крутил в свое время Турок?.. Тот был маньяк-собачник. Души в них не чаял. Все время воспитывал каких-то дворняг, подбирал на улице... Были и доги у него... Турок пристрелил одного, помнится, при разборке...

Майор, петляя, спотыкаясь в темноте о какие-то трубы, разбросанные во дворе, о ящики, железки, кирпичи, побежал к забору. Одним прыжком, подтянувшись на руках, перемахнул на улицу. Автомат пришлось бросить по дороге.

Огромный дог, молча несшийся следом за ним, опоздал на долю секунды. Он ударился лапами о край забора, но не достал мелькнувший наверху плащ врага.

Настя сидела на кухне и курила одну сигарету за другой. Сухой пил чай и смотрел на часы. Близилось утро, а никаких звонков от майора не было.

«Кончать надо с этим делом, – думал Сухой. – Девчонка совсем уже не соображает ничего... Что там майор тянет?.. Надо просто взять у них деньги, дождаться звонка этих похитителей, пострелять всех на хрен и закрыть тему...»

И куда полезла эта девочка? Неужели не ясно было, что свернет себе шею в этом диком русском бизнесе? Не такие орлы ломались, а эта – ей в школу ходить, экзамены сдавать, любовь крутить с одноклассниками, а она в миллионные игры играет...

Больно смотреть, как такие бабки в руках этой вот и других детей превратятся в дым. Да и дети-то – разве ж это дети? Волчата какие-то. Что им надо? Живи – не тужи, все у них есть, у Насти одной – вон хоромы какие... Нет, лезет все куда-то. Чего-то хочет. А чего?!

Лицо Насти было почти черным. Она осунулась за эту ночь, глаза ввалились и стали колючими и холодными.

– Ты так много куришь, – сказал Сухой, причем просто, без нравоучительности.

– Вам-то что? – оборвала его Настя.

– Мне-то ничего...

«Грубит еще... Надо взять ее за шкирку да отшлепать по аппетитной попке...»

– Слушай, так платить-то вам нечем, да? – спросил Сухой, зевая. Ему жутко вдруг надоела вся эта история.

– В каком смысле? – удивленно спросила Настя.

Сухой вдруг понял, что прокололся. Настя ведь ничего им напрямую не говорила о краже.

– Ну, нет, я к тому, что такая сумма... Наличными – где взять-то? Не у каждого солидного предпринимателя ведь даже есть... А у вас...

Он внимательно смотрел на девочку – просекла или нет?

Нет, не просекла. Взгляд такой же остановившийся, отсутствующий. Ей как бы все уже до фонаря.

– Ну, ничего, девочка, все нормально будет, – сказал он, чтобы окончательно уйти от скользкой темы. – Справимся. Не с такими справлялись... Разберемся. Знаешь, у нас какие профессионалы? О-го-го! Были уже такие случаи, и много. Всегда заканчивалось тем, что и деньги целы, и заложники спасены.

Настя молча потянулась за очередной сигаретой, однако тут раздался телефонный звонок.

– Алло! Что?! Это ты?!

– Молчи, Настя, молчи, ни слова больше, – сказал Дохлый на другом конце провода.

– Ты где? – не послушавшись его, спросила Настя. В конце концов, кто он такой, чтобы ей приказывать?

– Молчи, я сказал! – прикрикнул Дохлый. – Димка в больнице, с ним все нормально. Никому ничего не говори вообще. У тебя кто-то есть сейчас?

– В общем, да, – рассеянно ответила Настя.

– Ничего, ни слова, ни звука. Сиди и жди.

Дохлый повесил трубку.

– "Жди"? Почему «ни слова, ни звука»?

– Кто это? – спросил Сухой.

– Да так... Приятель один. Это не по делу... Это личное, – ответила Настя с отсутствующим видом.

– Личное... Странные вы все-таки...

Настя промолчала.

– Молчишь? Ну, молчи, молчи... Может, поспать пойдешь? Я посижу... Мало ли что...

– А что вы сидите-то здесь? – вдруг спросила Настя.

– Ну, как это? – удивился Сухой. – А вдруг позвонят они?

– Кто?

– Как кто? Те, с кем ты встретиться должна...

– Не позвонят, – сказала Настя и спохватилась – Дохлый ведь просил – ни-ни. – Они уже давно бы позвонили, – поправилась она. – Уже утро...

– Э... девочка, всякое бывает... всякое...

Настя почти подпрыгнула, когда, будто в подтверждение слов Сухого, телефон снова зазвонил.

– Алло...

Голос Джуса был таким расслабленным и усталым, словно он целые сутки разгружал вагоны с углем.

– Спишь, что ли? – спросил он, растягивая слова.

– Нет, – коротко ответила Настя.

Сухой вырос рядом, показывая что-то глазами, пальцами... Настя махнула на него рукой, чтобы не мешал.

– Деньги собрала?

– Да, – ответила она.

– Ну, вот и молодец. Я и не сомневался. – Он зевнул, и Настя услышала, как он с кем-то переговаривается, чем-то шуршит... – Короче, завтра... Сегодня то есть... Я-то уже не лягу... В общем, знаешь, чего тянуть-то. Давай сейчас встретимся...

– Когда? – переспросила Настя, покосившись на Сухого.

– Сейчас. Подваливай к нам.

– Куда?

– Возле метро «Кировский завод» тебя встретят. Только ты же понимаешь, что должна прийти одна. Да? Договорились?

Настя молчала.

– Обдумываешь, что ли? Бери тачку и дуй сюда... И постарайся, чтобы «хвоста» не было. Будет «хвост», во-первых, тебя никто не встретит, во-вторых, Диму своего ты, конечно, еще увидишь, но вот по таким же кусочкам его к тебе привезут, как и в первой посылке было. Тебе понравилось?

– Я буду, – коротко сказала Настя.

– Это кто звонил-то?.. – спросил Сухой, когда она повесила трубку.

Настя молча повернулась к нему спиной и пошла в кабинет.

– Вы поезжайте, отдохните, – крикнула она оттуда. – Мы встречаемся днем. Вы мне позвоните, я тоже немного посплю...

– Да объясни толком, во сколько, где, вообще, что да как? – крикнул он из кухни. – Так же дела не делаются. Нам подготовиться надо...

Сухой встал и направился к кабинету. Она его с ума сведет, эта девчонка...

Он подошел к двери, ведущей в кабинет, которую Настя зачем-то закрыла за собой. Толкнул дверь, вошел в комнату, и в это время прозвучал выстрел. Настя стояла возле окна, сжимая двумя руками Димкин пистолет, который он велел ей держать в письменном столе. «Если будут ломиться бандиты, мало ли, время сейчас такое, просто стреляй сразу... Я потом разберусь. Отмажемся... Папин пистолет, то да се... Я все на себя возьму. Состояние аффекта, там, и прочее. Главное – в живых остаться, а потом думать, что делать. Сама себя защищай, если меня рядом нет!..»

Пуля пробила плечо Сухого. Его отбросило назад, и, ударившись затылком о стену, подручный майора сполз на линолеум коридора.

Настя положила пистолет на пол и, чувствуя, что ноги ее словно летят по воздуху, не касаясь пола, прошла в коридор. Там, перешагнув через Сухого, который постанывал, но не шевелился, она достала с антресолей моток веревки и, заломив руки частного сыскаря за спину, стянула их так крепко, как могла.

На лицо лежащего она старалась не смотреть. Проверив, не сможет ли он освободиться, Настя снова вернулась в кабинет. Взяв пистолет, она проверила – как учил Димка – обойму, затем положила оружие в спортивную сумку, пихнув туда же пару свитеров. Выключила всюду свет и, оставив раненого Сухого на полу, вышла из квартиры, заперев за собой дверь на оба замка, так что изнутри ее при всем желании невозможно было открыть.

Хмурый таксист довез ее до «Кировского завода». Она вышла на совершенно пустынный в этот предутренний час проспект Стачек. На мгновение ей показалось, что она просто возвращается с вечеринки домой, что ей нужно во что бы то ни стало не опоздать сегодня в школу, а то там такое будет...

Тряхнув головой, Настя отбросила смешные мысли. Какая там школа?.. Вот она где, настоящая школа. Сумка оттягивала руку, и она перехватила ее из правой руки в левую. И правильно. Так будет сподручней. Она расстегнула молнию и, вытащив из-под груды свитеров пистолет, сняла его с предохранителя. Авось сам не выстрелит.

Настя подошла к колоннам возле входа в метро. Вокруг – ни души. Машин на проспекте тоже не было видно. Движение начнется через час, когда откроется метро и поедут первые работяги на свои, еще не закрывшиеся за ненадобностью для новой России заводы... Сейчас даже постовых ментов возле метро не было. «Вот и славно», – подумала Настя.

Она простояла на одном месте минут двадцать. Ей было не страшно и даже не скучно, Настя сама себе казалась своего рода зомби, который все понимает, все чувствует, все просчитывает, даже опасается самых смешных вещей – того, например, что не хватит денег на такси в обратную сторону... Она сунула руку в карман – пересчитала деньги. Должно хватить... Не опасалась она только одного – стрелять в человека. В человека, который отрезал Димке палец... При воспоминании о страшной посылке ей вдруг стало плохо.