Найди свою мечту - Ферн Майклз

Снова прогремел гром, и дождь забарабанил по окнам, словно челюсти голодного монстра. Нужно было как-то использовать короткие перерывы между схватками, чтобы попытаться спасти себя и ребенка. В спальне на столике лежали часы, которые Руби не носила последние недели, так как ремешок жал ей руку. Глубоко вздохнув, она направилась туда, держа свечу высоко над головой и стараясь не кричать от боли. Никогда еще Руби не чувствовала себя такой беспомощной, даже в детстве, в Барстоу, когда отец порол ее за ту или иную провинность. Тогда она была уверена в себе и знала, что ей делать. Кроме того, рядом всегда оказывалась бабушка. Но сейчас все складывалось совсем по-другому. Руби нуждалась в помощи, причем в самой неотложной. Она попробовала еще раз позвонить по телефону — безрезультатно. Очевидно, линия не работала по всей базе. Пройдет слишком много времени, прежде чем в порядке очередности отремонтируют их телефон. Это также следовало принимать во внимание.

На улице продолжала бушевать буря. Руби зажимала руками уши, только чтобы не слышать этой какофонии. В это время резко запищал радиоприемник Андрея. Руби словно мяч покатилась на кухню, собираясь водрузить его на плиту и включить на полную катушку, в надежде, что Галены обратят на это внимание и придут проведать ее. Но дома ли они? Руби совершенно не представляла, который сейчас час. В другие вечера она часто слышала грохот трехколесного велосипеда по квартире соседей, пронзительные крики их голосистых сорванцов. Но сейчас за стеной все было тихо. Звуки, доносившиеся из радиоприемника, постепенно превратились в тихий писк, а потом исчезли совсем. Очевидно, сели батарейки. Руби заметила воду на полу кухни и раздраженно ударила кулаком по стене. Господи, как же она одна будет управляться с домом и ухаживать за ребенком?

— Ненавижу тебя, Андрей! Я не готова иметь ребенка! Мне нужна помощь. Где же ты? — ныла Руби. — Ненавижу! Ненавижу! А если я потеряю ребенка? О боже! О боже!

Она с трудом достала из шкафа метлу и стукнула ею в кухонную стену, так что посыпалась штукатурка, — безрезультатно. Тогда Руби направилась в спальню и принялась барабанить по дальней стене, примыкавшей к квартире семьи Симсов, кухня которых располагалась напротив кухни Галенов. Она выбилась из сил и только спустя несколько минут вспомнила: Дон Симс находился на дежурстве, а его жена Бернис гостила у друзей.

Буря продолжала свирепствовать. Руби попыталась сделать все от нее зависящее, чтобы засунуть полотенце и подушки между ветвями сломанного бурей дерева, выдавившего окно, и рамой. Эта работа настолько утомила ее, что, возвратившись в гостиную, она буквально свалилась на диван. Мысли путались у нее в голове.

Руби знала, что дети появляются на свет в любое время суток, но, как правило, это происходит поздно ночью. Причем роды могут быть и затяжными, и стремительными. В первом случае у нее, по крайней мере, появился бы шанс дождаться помощи, ведь шторм не мог продолжаться вечно. Если же роды пройдут быстро, ей придется надеяться только на себя.

— Когда-то я смеялась над этим, — процедила Руби сквозь зубы.

Когда-то, а что же делать сейчас? А если дитя уже готово появиться на свет?

Мысль об этом мгновенно отрезвила Руби. Ее лицо сразу стало суровым и решительным. Она собрала все свечи и зажгла их, затем, прилагая нечеловеческие усилия, принесла из кухни и кладовой все полотенца и кипу простыней, чтобы разостлать на кровати. В ванной комнате Руби набрала в таз воды и дотащила его до прикроватного столика; нашла ножницы для отрезания пуповины. У нее даже закружилась голова, когда она почувствовала, что боль вспыхивает снова, нарастая с новой, удвоенной силой. Каким-то чудом ей удалось сбросить мокрые туфли и стянуть чулки. Очередь оставалась за юбкой, комбинацией и панталонами. Продолжая непрерывно кричать и стонать от боли, Руби заползла на кровать. Она знала, что нужно засекать продолжительность схваток, правильно дышать, но рядом не было никого, кто бог бы помочь ей. Никто не протирал ее лоб мокрым полотенцем, не убирал с лица волосы, не держал за руку.

— Я ненавижу тебя, Андрей. Ненавижу, — кричала Руби, корчась от боли.

Уже под утро, в четыре часа три минуты, когда буря наконец утихла, измученная, но ликующая Руби Блу родила девочку, весом семь фунтов четырнадцать унций, которую назвала в честь своей бабушки — Мартой Мэри Блу.

Андрей стонал, восхищенный тем, что делала с ним эта миниатюрная кореянка.

— Тебе нравится, американец? Лежите спокойно и получите массу удовольствий.

Ее звали Сунг Ли. Ей было шестнадцать лет. Брату Сунг Ли было семнадцать с половиной. Он продал свою сестру Андрею за двадцать пять долларов в месяц и два блока сигарет марки «Лаки Страйк».

Сунг Ли стирала и гладила форму Андрея, драила до блеска его сапоги, убирала квартиру, готовила, а в постели доводила его буквально до умопомрачения. По сравнению с этой девушкой Руби напоминала тяжелую борону.

Со своими мягкими бархатистыми глазами, длинными, угольного цвета волосами, Сунг Ли походила на обнаженную фею и вытворяла с Андреем удивительные вещи, доводя его до экстаза. Порой ему казалось, будто он парит высоко в небе, и не хотелось, чтобы заканчивалось такое удовольствие. Андрей даже не мечтал о подобных ощущениях, считал, что это абсолютно невозможно. Ее пальцы, язык имели магическую силу, а он лишь вздыхал от наслаждения и повторял:

— Еще, еще, еще, не останавливайся. Если ты сделаешь это с кем-то другим, я убью тебя.

Но порой Сунг Ли проявляла несвойственную ей твердость.

— Мой брат требует, чтобы вы платили больше, или я уйду. У вас, американцев, много долларов. К тому же я делаю вам приятные вещи.

— Мы ведь заключили сделку. Если твой брат попытается обмануть меня, я надеру ему задницу. Так и передай это от моего имени.

— Никаких разговоров. Мой брат — босс. Он требует, чтобы я ушла. Американские солдаты убили наших папу и маму. Ким говорит, что вы должны платить. Вы не платите, я ухожу, — настаивала Сунг Ли.

— Сколько еще?

— Три коробки сигарет и тридцать долларов. Немного для солдата, но для Кима это очень важно. Вы согласны? — не без страха спросила она.

— Если я заплачу, что ты сделаешь для меня? — ухмыльнулся Андрей.

Сунг Ли не заставила себя долго упрашивать. В конце концов Андрей уснул, изнуренный ее неистовыми ласками.

В тот же миг девушка выскочила из постели, бросив полный злости и презрения взгляд на лежавшего перед ней обнаженного мужчину.

— Насильник матерей! — прошипела она, надевая широкие брюки, тенниску и пуловер цвета хаки. У нее оставалось в запасе три-четыре часа, чтобы сделать то же самое с другими солдатами и вовремя вернуться, когда проснется глупый американец.