Под сенью Великого Леса (СИ) - Локхарт Лисс

Мелвин зажмурился. Ему явно становилось больно от громких звуков.

— Не кричи… Дай подумать.

Он немного помолчал, сосредотачиваясь, а потом пробормотал:

— Хм… Странное дело.

— Какое дело? — насторожилась Гахара. Его тон ничего хорошего не предвещал.

— Не понимаю… Обычно лес так охотно делится со мной своими силами. В нем любой корень можно превратить в оружие или способ перерезать веревку, но не здесь. Я концентрируюсь изо всех сил, но не могу заставить даже вот эту ветку шевельнуться. Лес здесь мне не подвластен. Это Исток… Здесь другие правила. И нам придется по ним играть.

Он приподнял голову и осмотрелся. Прищурившись, оценил толщину веревок и их крепость, и явно не остался доволен.

— Вот проклятье, тут нужен как минимум нож… Но подожди-ка! Это ведь Исток. Помню, как мы несколько лет назад ходили сюда с Дерком, он показывал мне окрестности. Если не ошибаюсь, здесь должны расти удивительные растения. Они совершенно уникальны, потому что растут только здесь, рядом с Истоком, а их сок — отличное целительное средство при отравлении зельями…

— Мелвин! — осадила его Гахара. — Мы сюда не лекции пришли слушать. Давай, вспоминай, где здесь эти твои растения. И чем они могут нам помочь?

— Просто ты меня перебила, и я не дошел до самого интересного, — обиделся Мелвин. — Это прекрасное противоядие, как я уже сказал, пока ты грубо не прервала меня, но им почти не пользуются в знахарской практике.

Гахара закатила глаза.

— Добыть их сок очень сложно. Срезать стебли этого растения почти невозможно, настолько они прочные и упругие, а кроме того, их края очень острые и могут в кровь изрезать руки. Но я не знаю, как найти их в этой темноте. Я даже не совсем понимаю, где мы…

Гахара нервно огляделась и припала ухом к земле: ей почудились шаги. Если сейчас их поймают с поличным, пока они разрабатывают план бегства, о спасении самих себя и Джуди можно забыть. Шаги приближались какое-то время, но затем стихли и стали отдаляться. Гахара с облегчением выдохнула. По всей видимости, это был патруль. Пока она прислушивалась, Мелвин успел доползти до кустов, опоясывающих с одной стороны полянку, на которой их и бросили.

— Ага, — поднеся лицо поближе к кустам, пробормотал он. — Черноплодная волчанка… Ее я отлично помню. Растет с северной стороны от Истока, а значит, я понял, где мы. Надо всего лишь обогнуть эти заросли и проползти немного вниз, ближе к берегу. Опасно. Если там Черная Колдунья или тетка Джуди, мы можем попасться, и тогда нам крышка.

— Надо рискнуть, — решила Гахара.

— Я знал, что ты это скажешь, — вздохнул Мелвин. — Хорошо, я поведу. Иди… ползи за мной.

Но не успел он толком обогнуть кусты черноплодной волчанки и заползти за них, как его тут же отбросило обратно на добрый метр. С коротким вскриком Мелвин взлетел в воздух и мешком рухнул на землю, застонав от боли. Гахара испуганно дернулась в его сторону.

— Черт, я еще думал, почему все так просто? А зачем ей охрана, которую можно обхитрить, если есть заклятия. Она выставила барьер, — пояснил он Гахаре. — Боюсь, за пределы этой поляны нам не выйти.

— Вот проклятье! — вскрикнула Гахара. — Чертовы заразы, да я как только до них доберусь, шеи им посворачиваю, Зверье поганое…

Пока она бранилась, Мелвин, нахмурившись, размышлял над ситуацией. Барьер состоял из нескольких сложных заклинаний, которые, кроме того, сложно переплетались между собой. Если он пойдет напролом и попытается разорвать барьер грубой магией, его снова отбросит назад, только на этот раз куда ощутимее, больнее и опаснее: такого удара его мозг точно не выдержит. Значит, нужно найти ниточку, с которой начинается этот барьер, и медленно вытягивать ее из общей паутины, пока невидимая стена не исчезнет вовсе. Это долго и трудно. В его положении это почти невозможно. Но на кону жизни двух девушек, да и свою собственную еще сохранить хочется. Как сказала Гахара, надо рискнуть. Никто не придет на помощь. А значит, он должен помочь самому себе и тем, кто попал в беду.

— Пожалуйста, помолчи и дай мне сосредоточиться. Я буду пытаться распутать этот барьер. Дай знать, если кто-нибудь придет, и притворись, что ты до сих пор без сознания. Боюсь, они сразу же отправят нас на допрос, как только поймут, что мы очнулись.

— Думаешь, они до сих пор не услышали наши крики? — насмешливо спросила Гахара.

— Я почти в этом уверен, — кивнул Мелвин. — Слишком хитро сплетен этот барьер. Боюсь, тот, кто его творил, не учел, что такая по силе стена не будет пропускать звуки ни в ту, ни в другую сторону. А теперь дай мне хорошенько поразмыслить. Это будет долго. Делай, как условились, и не отвлекай меня.

Гахара припала ухом к земле. Снег был холодным и забивался в уши, но Гахара расчистила себе небольшой участок, чтобы к нему было не так мокро и холодно прислоняться.

— Я тебя не подведу, — пообещала она.

А Джуди в это время никак не могла взять в толк, что с ней происходит. Она бестолково бродила от стены к стене в запертой комнате, и холод пробирал ее до костей. Как бы она ни прыгала, как бы ни растирала озябшие плечи руками, ничего не помогало. Она плохо видела и едва разбирала смутные очертания предметов, а мир покачивался из стороны в сторону, словно она только что сошла с карусели. Было одиноко и страшно. Так страшно, как никогда в жизни, даже когда по пятам за ней гнался Ворлак Мердил. Джуди была наедине с тесной комнатой, стены которой давили со всех сторон, и внутренним ужасом, путавшим мысли, сковывавшим тело. Руки и ноги почти ее не слушались. Джуди звала на помощь и кричала, но ни звука не срывалось с ее губ, и ей становилось еще страшнее от мысли, что здесь, в этой комнате, никто и никогда ее не найдет.

Дверь приоткрылась, пропуская узкую полосу света, и Джуди отпрянула от нее, как будто вампир.

— Ну-ну, я не причиню тебе зла… — раздался знакомый голос, а следом — гадкий смешок. — Пока что. Я приказала бросить тебя в подвал и надеялась, что о тебе никто никогда не вспомнит, но Черная Колдунья, увы, рассудила иначе. Выползай. Тебя ждут наверху.

Джуди боялась идти: свет причинял невыносимую боль не только глазам, но и всему телу. С другой стороны, оставаться в подвале было страшно, так что она сделала робкий шаг в сторону ведьмы, стоявшей в дверях. Тетя Кларисса тут же ухватила ее за локоть и небрежно встряхнула.

— Пошевеливайся! У Черной Колдуньи не так уж и много времени на тебя.

Джуди с трудом разбирала дорогу. Все вокруг казалось слишком ярким, ослепительно белым, как бывает, когда сильно кружится голова. И все же Джуди удалось различить стены дома, заросшие плющом даже изнутри, и услышать скрип половиц под ногами. У нее мелькнула мысль, что именно в этом доме мог давным-давно жить со своей женой Лаэрт. А Черная Колдунья и тетка Кларисса безжалостно его осквернили. Тетка остановилась у дверей в конце коридора и попридержала Джуди за плечо.

— Просто хочу, чтобы ты знала: даже если ты решишь перейти на сторону Черной Колдунье, я тебе буду не рада. Такие союзники нам не нужны.

Ее взгляд остановился на обсидиановом ожерелье, и лицо тут же приняло такое выражение, словно тетушка съела целиком кислый лимон.

— Откуда это у тебя?

Джуди сглотнула. Она не хотела говорить про шкатулку Оливии и потому промолчала.

— Это принадлежало Оливии, — прошипела тетя Кларисса. — Это не твое. Снимай.

— Оливия оставила мне эту вещь в наследство, — воспротивилась Джуди, прикрывая ожерелье рукой.

— Это ложь! — процедила сквозь зубы тетя. — Немедленно снимай!

Джуди ощутила в голосе тети неприкрытую угрозу. Кошелек или жизнь. «А чего ей поддаваться, если все равно скоро прощаться с жизнью?» — ехидно осведомился голос в голове. «Нет уж, я лучше выиграю еще немного времени. Подмога не придет, так хоть поживу еще немного», — возразила Джуди сама себе. Вздохнув, она расстегнула застежку ожерелья. Тетя Кларисса тут же протянула руку: точно когти, которыми хищник ухватывает добычу.