Я тебя (не) забыла - Татьяна Тэя

Те долгих, считай, восемь дней, в течение которых он не видел и не слышал Аню, показались ему бесконечностью, учитывая, что и до этого они уже были в ссоре. Если она не прилетит сегодня, он, чёрт возьми, первым же рейсом отправится за ней. Оказалось, что неделя – это глубокий край лимита его терпения. Которое, в общем-то, было уже на исходе.

Когда две знакомые фигуры показались в полумраке коридора и вышли на свет просторного терминала, Мелёхин замер. Пока Аня вертела головой то вправо, то влево, игнорируя очевидное – он стоял прямо перед ними, Лера уже заметила его. Вырвала ладошку из рук мамы и бегом преодолела несколько метров с радостным возгласом: «СеОжа!»

Мелёхин подхватил её, прижимая к себе, посадил на сгиб локтя, чувствуя, как всё внутри сжимается от нежности к дочери, когда маленькие ручки доверчиво обвились вокруг его шеи. Он очень надеялся, что совсем скоро она будет вот так же бежать к нему, но уже с криком «папа». А так… вроде, неплохой прогресс для того, кто ещё недавно и не подозревал, что стал отцом почти трёхлетней девочки.

Прикусив губу, Аня медленно подошла к своим. К своим! Вот это крутилось в её голове. Подошла и не знала, что сказать Мелёхину. Да и не требовалось лишних слов, свободной рукой он сам притянул её за плечи, прижал к себе и коротко поцеловал в губы, которые тут же закололо. Касание не было мимолётным, но Ане подумалось, что ей всё же мало. С другой стороны, отчего-то вмиг пришла уверенность, что всё будет хорошо.

– Поехали домой.

Ничего вопросительного в интонации Мелёхина не было. Перехватив Леру покрепче, он схватил ручку Аниного чемодана и покатил его к выходу.

По пути до города они перебрасывались ничего не значащими фразами: как долетела, как Вера Анатольевна, чем занимались вчера, позавчера, в другие дни, какие новости и так далее. Но оба… оба думали совершенно о другом. На языке вертелись иные вопросы и в голове звучали иные ответы. Но всё позже…

– Ты теперь на Петроградке живёшь? – удивилась Аня, когда они кружили по маленьким улочкам.

– Сейчас да, но если хочешь, можем перебраться куда-то поближе к границе города, я тут несколько вариантов присмотрел, эм… рядом с лесом и заповедником, здорово там будет, – сболтнул Мелёхин, а потом подумал, не рано ли он начал раскрываться.

По губам Ани скользнула улыбка, и она пробормотала:

– Варианты он смотрел…

– Я предусмотрительный.

– Скорее наглый и самоуве… то есть уверенный, – возвращая как-то сказанные им же самим слова, усмехнулась Аня.

Мелёхин притормозил на светофоре, оставил левую руку на руле, а правой вдруг сгрёб Аню за плечи и притянул к себе, чтобы снова поцеловать. На этот раз дольше и слаще, только в рамках дозволенного. Всё-таки на заднем сиденье был ребёнок.

– Но ведь тебе это нравится.

Все недозволенное он оставит на вечер. Видя, как сверкают от страсти глаза Аркадьевой, он сразу понял, что сегодня у них всё будет. Эх, да он бы прямо сейчас приехал и с порога её раздел, унёс в спальню или прижал к стене прямо в коридоре, а поговорить они уже и потом смогут. Видит же, как соскучилась по нему его девочка.

Но… новая… теперь уже семейная реальность диктовала свои условия. Поэтому пока что страсть придётся отодвинуть на вечер, когда, как говорится в одной игре, город ляжет спать.

В старинном каменном здании они поднялись на третий этаж, Лера скакала по низким широким ступеням, пока Мелёхин открывал дверь. Дети ведь из любой ситуации могут придумать игру. А потом так и вбежала вприпрыжку в коридор.

– Девчонки вперёд, – вежливым жестом пригласит он Аню, и следом занёс их небольшой багаж.

Когда Аня зашла в светлую просторную кухню-гостиную, увидела огромный букет фиолетовых ирисов на столе. Они стояли в высокой вазе – свежие, источающие тонкий аромат, нежные и трогательные.

Пока Лера с Сергеем намывали руки в ванной, она подошла ближе, чтобы понюхать цветы, и увидела небольшую записку, аккуратно нацепленную на один из стеблей. Взяв карточку, Аня раскрыла и прочитала:

«О чём я думаю, о падающих звёздах…»

Она чуть-чуть подзависла, пробегаясь по остальным строкам творения Набокова. Надо же, как романтично. Почему-то она даже не ожидала от Мелёхина таких жестов. Видимо, Серёжа запомнил, как она цитировала стихотворение в то их первое свидание в ресторане. Ещё она помнила, как вернула ему ту фразу про дофамины. Прямо сейчас её собственные дофамины атаковали мозг, когда сильные руки Мелёхина оплели её талию и притянули к твёрдому, как скала телу. Губами он пробежался по изгибу её шеи. Аня наклонила голову вправо, Серёжа подул на кожу, убирая мешающие ему пряди волос и снова проложил короткую дорожку обжигающих поцелуев от плеча до уха.

– Анюта, – выдохнул он.

– Дофамин шкалит? – усмехнулась она.

– Тогда уж окситоцин – он за объятья отвечает, – поправил Серёжа с лёгким смешком.

Аня, изображая наигранную восторженность, в пол-оборота посмотрела на него.

– Боже, так вы, Сергей, не только физик-теоретик, но ещё и практикующий биолог.

Вход пошли запрещённые приёмы. Заложив большие пальцы рук за поясок её джинсов, Серёжа пробежался по обнажённой коже живота под кофтой, уткнулся носом в волосы, перекинутые через плечо, вздохнул поглубже дурманящий голову аромат.

– Сфера моих интересов практически бесконечна… но ведь я не могу набирать исключительно теоретический материал. И очень рассчитываю на совместную вечернюю практику.

Он вжался в неё бёдрами, абсолютно чётко давая понять, какую именно практику он имеет в виду.

Потом чуть отстранился, когда в гостиную притопала Лера, притаскивая за собой новые игрушки из спальни. Разместилась на диване, стоящим буквой «П» возле окна, принялась шуршать упаковками.

– Ого, что это? Ты скупил весь детский отдел в ближайшем магазине?

– В магазинах, Аня, – поправил Сергей, – в магазинах. Ну, мне надо же было чем-то занять себя, пока вы до меня столько дней ехали.

– Ты её избалуешь, – завела она свою любимую песню.

– А ты ещё не видела, сколько игрушек накупили мама с отцом. Завтра, кстати, мы едем знакомиться. Они хотели сегодня, но я убедил, что вам с дороги надо отдохнуть. А то мама бы сама уже к нам в гости мчалась.

– Вот так сразу.

– А что тянуть, Анют? Они уже вас любят, поверь мне. Как и говорил, мама мне промывку мозгов устроила, а отец решил завести беседу про обязательства и умение нести ответственность. Знаешь, почувствовал, будто мне снова лет шестнадцать, а не двадцать пять.

Мелёхин развернул Аню к себе