Ад во мне - Вадим Ветров

договор о дружбе, ненападении и военной помощи и построить собственное Инферно. Как видишь, ничего невыполнимого.

Не фигасе – ничего невыполнимого! Из всех слов я понял лишь одно – «договор», о чем и не преминул сообщить Князю.

– Соль, ты выйдешь из моих пенат, поэтому я имею полное право на помощь твоих подданных в случае некоторых боевых действий, которые мне приходится периодически вести.

– Хотелось бы знать об этом поподробнее. А то подпишу кровью договор, не прочитав какой-нибудь пунктик мелким шрифтом, а потом буду всю жизнь мучиться, – подозрительно сощурил я глаза.

– Не переживай по этому поводу! – беспечно махнул рукой босс. – Обязанности будут двухсторонними. Подпишем договор, когда ты вернешься с практики. Я пока прикажу секретарю его подготовить. Ну, так как, проводим инициацию?

А что оставалось делать? Я безнадежно кивнул.

– Это не больно?

– Не помню, так давно это было.

Князь резким движением сбросил с плеч пиджак – и передо мной предстал молодой темнокудрый мужчина с бездонными черными тоннелями вместо глаз. За его спиной с тихим шелестом раскрылись огромные крылья, сотканные из тьмы и звезд. Неужели падший ангел, пронеслась мысль в мозгу. Он был красив жуткой, мрачной, темной красотой. Бездна нашла мой взгляд и утянула разум туда, где кипела лава, где раздавались стоны и крики, где пылали костры инквизиции, звенело оружие и правили балом Хаос и Ужас.

Это было больно! Еще как больно! Некая силища вывернула мое несчастное тело наизнанку, развоплотила на молекулы и собрала заново в единое целое, что-то убрав, а что-то добавив. Перед моими глазами мелькали тысячи миров, миллионы войн, миллиарды поглощенных душ. Я умирал, растерзанный дикими зверями, от удара ятагана, от голода и холода, я умирал в собственных испражнениях в подвалах мрачных тюрем, где было забыто слово «надежда». Меня пытали, рвали на части, расстреливали, сжигали заживо, распинали… Смерти следовали одна за другой. И только единственная мысль пульсировала в моем измученном мозге: «Я должен выдержать! Я должен остаться человеком! Должен!» Вот только зачем, я не помнил. Наконец, последовал последний удар, и знания о вещах, настолько грязных и ужасных, что я закричал, получив их, ворвались в мой ум и улеглись на полках сознания. Очнулся я на полу в слезах и рвотных массах. Болела каждая косточка растерзанного тела, каждый нерв отдавался острым импульсом в расплавленном мозгу. Зудеть-колотить! Я не хочу этих знаний! Я не хочу этой ответственности! Я не хочу этой власти! Я не готов! Я хочу остаться человеком! Я хочу очнуться! Санитары!

– Мне жаль, что я взваливаю на тебя это бремя. Ты зря так упорно сопротивлялся своей новой сущности. Если бы ты принял в себя Тьму, больно не было бы.

В голосе, который мне это говорил откуда-то издали, чувствовалось разочарование. Ага, сейчас! Я согласен быть чертом, но монстром – увольте!

Князь, опять в облике солидного бизнесмена, потягивал коньяк, сидя в кресле. Он махнул рукой – и одежда стала чистой, а в моих ладонях материализовался граненый стакан, полный прозрачной жидкости. Трясущимися руками мне удалось донести его до рта, клацнули зубы о стекло, горло обожгло, дыхание перехватило, выпучив глаза, я сквозь слезы смотрел на Князя, пытаясь кашлянуть. Спирт! Владыка подал мне дольку лимона и пододвинул кресло.

– Я н-не х-хочу! Н-не х-хочу б-быть т-таким, к-как ты! – Зубы выбивали дробь, и слова с трудом протискивались сквозь осипшее горло. – Хочу остаться чел-ловеком. Я н-не смогу отказаться от друж-бы, любви, с-семьи. Н-не хочу мыслить и ощущать, как ты!

Злые слезы собрались в уголках глаз, и мне пришлось задрать голову вверх, чтобы не позволить им выкатиться.

– Ничто не запрещает тебе сохранить свою человеческую душу, но ты изменишься. Изменишься сам, когда почувствуешь власть и мощь Инферно.

– Ни за что! Я буду чертом с человеческой душой.

– Попробуй. – Владыка грустно улыбнулся. – Тебе еще предстоит разобраться с полученными знаниями, Соль. Но выжить они тебе помогут. Хочу дать совет: используй милость императора, чтобы возвести собственный Дом Силы. Заметь, мы не можем прийти в мир по собственному желанию, но если нас позвали и предложили… то, как говорится, грех не воспользоваться такой возможностью. А сейчас я бы хотел увидеть твой истинный облик. Ты ведь теперь знаешь, как принять его?

Я опустил взгляд на татуировки. Они изменились: вместо строгих геометрических узоров мои предплечья покрывал спиралевидный рисунок, состоящий из светящихся красным символов. Я прикрыл веки, четко представляя тату.

– Теперь мне понятно твое желание сохранить человеческую душу. Этого мы с твоим отцом и опасались, – раздался задумчивый голос Князя.

Открыв глаза, я медленно повернулся к зеркалу. Сердца колотились так громко, что мне казалось, их стук был слышен на многие километры. Мне было жутко, за время инициации я успел навидаться такого… поэтому моя сущность боялась встретиться взглядом с монстром. Но, как оказалось, зря. Из зеркала на меня смотрел я. На мне был надет элегантный серый костюм и почему-то белые кроссовки. Но самым странным элементом в наряде мне показалась каска на голове. Обычная строительная каска белоснежного цвета. Портили впечатление серые крылья за спиной и глаза цвета мокрого асфальта без белков, в которых вместо зрачков бушевало адское пламя. Фу-у… а я уж думал, что увижу нечто ужасное.

– Что не так, Владыка?

– Насколько проще сложилась бы твоя судьба, если бы ты был Темным или Светлым, но ты – Серый, мой мальчик.

– Интересно, в кого я такой урод? – От моего удара кулаком по столу подпрыгнула папка с бумагами.

– Не смей так говорить! – От рыка Князя задребезжали бутылки в большом открытом баре. – Твой отец был Темным до последней пуговицы на штанах!

– А моя мама?

– Я ее плохо знал, – уклончиво ответил Князь после небольшой заминки. – Но она была достойной женщиной.

– Это плохо, что я не то – не то?

– Для тебя – да. Теперь за твою душу будут бороться и Свет, и Тьма. Каждый попытается перетянуть на свою сторону. Даже я. И в итоге тебе предстоит сделать окончательный выбор.

– Я уже его сделал, – твердо заявил я. – Я выбираю свою собственную сторону, и никто не сможет диктовать мне, как жить дальше. Ни ты, ни все ангелы мира. – Я снял с головы каску и тряхнул волосами.

– Не зарекайся, мой мальчик. Не зарекайся. Тебя могут вынудить сделать выбор. Я обещал твоему отцу дать