Отборная невеста кн. 1 - Илона Волынская

Перед нами был задний двор, и это был самый обыкновенный задний двор. С сарайчиками, когда-то аккуратными, а теперь давно обветшавшими, с перепревшими от влаги досками под дырявым навесом, с грудой старой мебели, увенчанной стулом с отломанной ножкой, и с пахнущим мусорным коробом, внутри которого тихонько шуршала крыса. Удивляло лишь, что дворцовый задний двор ничем не отличался от заднего двора обычного городского дома или даже трактира. Но если логично рассудить, задние дворы вообще разнообразием не отличаются.

Примерно это я его величеству и объяснила.

— Полагаю, большинство благородных сьёретт понятия не имеют как устроены задние дворы. — король как-то сразу помрачнел — словно хотел впечатлить своей опытностью, да не вышло.

— Мы же провинциалки. — почувствовав его настроение, примирительно сказала Камилла. — Это столичные сьёретты в особняк только через парадную дверь ходят, а мы и на задний двор, и на кухню, и в ближайшую деревню…

— И в лес, и на речку. — улыбнулась я, впервые почувствовав с Камиллой некоторое душевное родство.

— В Дезирон — горы и озера.

Кажется, в глазах его величества мелькнула отчетливая зависть.

— Так что можно со мной не ходить, ваше величество, я быстренько сбегаю и вернусь. Вы только обратно впустите! — глядя как король прикрывает рассохшуюся дверь, предложила я.

— И как я узнаю, что вы вернулись? — хмыкнул он. — Предлагаете своему королю сидеть в темном коридоре под дверью, дожидаясь, пока вы по столице нагуляетесь, графиня?

— Я только до нашей лавки и назад! — прижав руку к сердцу, поклялась я. — Пусть меня сьёретта Дезирон дождется — ей-то со мной уж точно идти незачем!

— Так и знала, что вы попытаетесь меня оставить! — решительно отрезала Камилла. — Я вам не доверяю, сьёретта Редон.

— Ну конеееечно, это же моего отца казнили за измену! — фыркнула я.

— Сьёретта Редон, перестаньте! — одернул меня король. — А вам не стоит беспокоится, сьёретта Дезирон. Это не первая моя вылазка в город и я вполне могу за себя постоять.

— Вы мужчина, ваше величество. — непоколебимо объявила Камилла, что несколько противоречило надетому на короля платью. — Если опасность будет исходить от сьёретты, вы можете заколебаться и промешкать. Но не я! — она одарила меня исполненным решимости взглядом.

— Ой боюсь-боюсь… — пробормотала я.

— Если вы идете, ваше величество, то и я иду. — твердо объявила Камилла.

— Лучше скажите оба честно, что вам любопытно посмотреть на лавку чащобных редкостей! — проворчала я, оправляя капюшон выданного королем плаща.

— Конечно, любопытно! — кивнул король, закрепляя длинный кинжал в специальной «сбруйке» на спине и накидывая сверху точно такой же темный плащ с глубоким капюшоном.

Третий плащ был вручен Камилле. В каморке у выхода был оборудован небольшой и хорошо продуманный склад, по которому сразу ясно, что наш король не в первый раз устраивает вылазки в город. И устраивает их не один.

Король тщательно запер дверь хода, а потом не менее тщательно — решетчатую калитку заднего двора.

— Здесь тоже должен охранник стоять? — полюбопытствовала я, когда связка ключей вернулась в мешочек, а сам мешочек исчез в складках королевского плаща.

— Должен. — неохотно кивнул король.

— С одного входа — три годовых жалованья! — восхитилась я. — Мое восхищение сьеру Пеленору! Наверняка тут ведь не один такой вход, с призрачными стражами, да, ваше величество?

— То есть, вы это одобряете, графиня? — сквозь зубы процедил король.

— Если вы это не осуждаете, ваше величество, то какое значение имеет мое мнение? — я постаралась сделать голос как можно невиннее.

— Сьёретта Редон! — прошипела Камилла.

— Что? — еще невиннее удивилась я.

— А что бы вы предложили мне сделать, графиня, если и во дворце и в государстве командует регент? Даже если я прикажу провести расследование службы барона Пеленора, мой приказ попросту не станут исполнять! — каждое слово ему приходилось выдавливать, было ясно, что королю тяжело признавать, как мало его слово значит в собственном дворце. — Что мне его — убить? — выпалил он… и даже замер на миг. — То есть… Я вовсе не хотел имел в виду… Я очень соболезную сьеру Пеленору из-за дочери и… я ее не убивал! И не приказывал!

«Значит, все же есть кому приказать…» — подумала я.

— Нам даже в голову такое не пришло! — уверенно заявила Камилла. — Вы благородный человек и не стали бы убивать бедную девушку!

— Если в убийстве самого Пеленора для вас еще какой-то смысл есть, ваше величество, то зачем вам убивать его дочь? — задумчиво согласилась я. — Зачем ее вообще кому-то убивать? Разве что хотели, чтоб Пеленор с горя сдал и перестал охранять дворец вовсе? Хотя, судя по тому, что он даже встретиться с ней не спешил, навряд он так уж сильно любил дочь. Так что во дворце все останется как было. Что? — я даже край капюшона отвернула, пытаясь понять, почему на меня смотрят с возмущением.

— Вы так верите в благородство своего короля, графиня Редон! — с едким сарказмом процедил он, и подал руку Камилле, помогая переступить через забитую грязью канавку.

Мне помощь демонстративно не предложили. Пришлось подобрать плащ и перепрыгнуть самой.

— И не называйте меня «ваше величество». — бросил король через плечо. — Сейчас я ваша подруга Андрэа…

— Вы сейчас и вправду можете сойти за девушку. — я поглядела на него с любопытством. Я не Камилла, всерьез принимать мальчишку в старомодном женском платье как своего короля мне было трудно. Но я и так ему уже достаточно гадостей наговорила, надо бы и похвалить. — В платье хуже выходит, все же плечи у вас широкие для девушки… дорогая подруга Андрэа… А вот в плаще — неплохо. Даже ходите похоже. Вас кто-то учил?

— Да так… Друг.

«Значит друзья все же есть. А прибеднялся… сиротинушка царственная…»

— Вы хоть знаете, как к вашей лавке добираться? — явно давая понять, что распространятся о загадочном друге не собирается, спросил король. — Все же вы издалека прибыли.

— Я в детстве жила в столице! — высокомерно объявила я. — С тех пор тут ничего нового не появилось! Даже кое-что старое поломалось. — добавила я, едва не кувыркнувшись носом в мостовую: нога провалилась в глубокую выбоину, щетинящуюся обломками булыжников, будто старушечий рот пеньками гнилых зубов.

За разговором мы успели выйти из глухого переулка, образованного задней стеной дворца и парковой оградой. Я убедилась, что с одного этого прохода барон Пеленор получал не три, а четыре стражницких жалованья — на выходе из проулка торчала облезлая сторожевая будка, совершенно пустая.

Еще один поворот и навстречу плеснул шум, гомон и рокот главной торговой улицы столицы. Тянущиеся по обе стороны лавки сверкали вывесками