Тоже люди - Галина Анатольевна Тюрина

от кого же записочка, позвольте узнать? Уж не первое ли любовное свидание назначает тебе кто-нибудь из земляшек?

— А это уже не твое дело. — Кошечка хмыкнула и спрятала диск в нагрудный карман.

— Ошибаешься. — Рич вдруг резко вскочил, и Кошечка не успела опомниться, как диск был в его руках.

— Отдай! — взвизгнула она и вцепилась в его локоть, но Рич, не обращая на нее никакого внимания, продолжал рассматривать вещь.

— Сейчас же отдай! Не то я позову землян! — Лицо Кошечки приняло решительное выражение, и она отпустила его руку.

— Ладно, не кипятись. — Сэр Рич протянул ей диск. — Забирай. Было бы из-за чего психовать! Я пошел к себе, Киска. Я ухожу, отдыхай. Надеюсь, ты не забудешь обо мне, моя дорогая.

Кошечка схватила вещицу. И, зажав в ладони, демонстративно отвернулась от него. Рич смотрел на нее сверху вниз. Она чувствовала этот взгляд затылком даже после того, как он покинул каюту. Наконец, она сбросила с себя это оцепенение, уселась поудобнее, и опять взглянула на диск.

Он был гладкий, матово-черный, и только посредине красовалась маленькая семерка в серебряном треугольнике. Кошечка осторожно, как будто это была хрустальная пластинка, провела пальцем по его поверхности, потом легонько нажала на центр, и тут… прямо перед ней появился капитан Эмилио Алекси.

Кошечка от неожиданности вскочила и отпрянула к двери.

— Не бойтесь. — Землянин плавно развел руками, при этом его ладонь спокойно «прошла» сквозь спинку кресла, сделавшись на мгновение полупрозрачной. — Это всего лишь интерактивная голографическая запись, бесплотная и проницаемая, как и всякое изображение подобного рода. Ее источник вы держите в руке.

Он «уселся» в кресло, жестом предлагая ей сделать то же самое. Она повиновалась, пораженно глядя, как он опирается призрачными локтями на вполне реальные подлокотники настоящего кресла, как дрожат и переливаются искры света на серебряных нашивках его элегантного, безупречно белого кителя.

— Милая леди Лилия, — начал капитан. — У вас конечно же найдется хотя бы одна минутка, чтобы выслушать меня. В противном же случае выбросьте записку в дезинтегратор.

Кошечка посмотрела на диск, который послушно лежал у нее на ладони, и опять перевела взгляд на голограмму.

— Спасибо. — Землянин чуть заметно улыбнулся. — Я очень надеялся на это. Конечно, не очень красиво с моей стороны то, что я послал записку, а не пришел сам, но все же постарайтесь меня понять. Мне пришлось временно принять командование над экспедицией, а это обязывает меня подчиняться некоторым общепринятым правилам, по которым я не имею права примешивать какие бы то ни было чувства к своей работе. Так уж заведено, что начальник должен быть абсолютно беспристрастен или обязан хотя бы казаться таковым… Прошу прошения за «эффектное» появление во время завтрака. Признаюсь, это была не случайность, а совершенно сознательное действие. И вахтенный пилот, и ваша подруга Доминика, даже не подозревая об этом, исполняли отведенные им роли в спектакле, целью которого было выманить вас и Ричарда в коридор для «приватного разговора». Возможно, я несколько поторопился и мне нужно было действовать более умеренно. Однако, зная, что на борту «Упрямца» свободно разгуливают такие люди, как капитан Ричардсон и его подручные, я попросту боялся опоздать, так как прекрасно понимал, на что способна подобная команда. Я несколько минут дожидался за дверью, пока вы не вышли из столовой, и далее повел себя намеренно провокационным образом, уповая на «эффект неожиданности», и не просчитался. Единственное, чего я не смог предусмотреть, это внезапное появление Эдвина и Доминики в коридоре. Предупредить заранее я их не мог, они бы просто меня не поняли и провалили бы все дело. Помните меня, когда я только попал к вам? Я был такой же простодушный и наивный и многого не видел и не понимал, как они сейчас. Они очень хорошие люди, они мои товарищи, и я не могу допустить, чтобы они стали жертвами пиратского захвата, который наверняка готовил капитан Ричардсон. Быть может благосклонная именно к ним фортуна сохранила мне жизнь и разум как раз для того, чтобы я вмешался здесь и сейчас… Прошу вас, не надо меня бояться. Я всей душой желаю только добра и мира между нами. Ни к вам, ни даже к кому-либо из команды «Звездного волка» я не питаю скрытой личной ненависти. Постарайтесь поверить в мою искренность.

Эмиль на минуту замолчал, встал из кресла и сделал несколько шагов по комнате. Его образ был так реален и полон движения, что Кошечка на секунду усомнилась в том, что это всего лишь объемное изображение. Наконец Эмиль остановился посреди каюты, и их взгляды встретились. И тут она вдруг поймала себя на мысли, что восхищается им, восхищается его осанкой, его стремительными, но в то же время плавными движениями, всем его существом, исполненным спокойного достоинства и силы. Она и раньше восхищалась им, но делала это втайне от самой себя. Теперь же она не стыдилась своих мыслей.

— Я верю вам, капитан, — прошептала она, медленно вставая из кресла и не отрывая взгляда от его глаз. — Я верю в вашу искренность.

Она приблизилась к нему. Теперь они были лицом к лицу, совсем как тогда, при прощании. Она, мучимая сомнениями и разного рода догадками, старалась разглядеть хоть какой-нибудь скрытый намек или искру подвоха. Ее пугала та неопределенность, с которой говорил Эмиль, настораживали его официальность и сдержанность. Все это казалось ей слишком сложным и полным какого-то хитрого умысла. Может быть, она уже действительно совсем безразлична ему? Возможно, ее присутствие вызывает у него только неприятные воспоминания? Тогда зачем вообще эта записка?

И Кошечка не выдержала. Сжав от волнения кулаки так, что хрустнули пальцы, она произнесла, точнее прокричала:

— Зачем? Зачем все это? Зачем ты вообще сюда явился?

— Как бы я хотел сейчас целовать ваши руки. — Голос капитана Алекси прозвучал печально, как эхо. — Вы вышли замуж. Вы вышли замуж за Ричардсона и теперь ждете ребенка. Вы все-таки любите его… Ричарда.

— Но… — начала Кошечка и тут же осеклась, вдруг подумав, что объясняться сейчас было бы глупо. Ведь это всего лишь голограмма, пусть и интерактивная.

Землянин тем временем продолжал:

— Я приглашаю вас и еще вашего… кого хотите из ваших людей в гости на борт моего звездолета. Всего лишь нужно сказать Доминике, что вы приняли приглашение, и она отвезет вас. Я жду в любое время. Прощайте… и, надеюсь, до свидания. — Он грустно улыбнулся и галантно склонил голову, прижав левую руку к груди.

Голограмма померкла, быстро становясь все более расплывчатой и прозрачной. Наконец последние «искры» изображения исчезли, и