Проклятие Эвлона - Рон Криннит

— Бросай его в яму, — приказала предводительница.

— Этот кари слишком ловок, — ответила Латри. — Он уже выбирался из подвала и из колодца.

— Может, ты хочешь умертвить его сама? — усмехнулась глава.

Рыжая довния вынула нож и поднесла его к горлу Сергея, но потом вскинула мордочку.

— Слишком много чести, из нашей ямы он точно уже не выберется, — презрительно фыркнула она.

Возможно, Латри все еще была не готова убивать сама, табу на убийства все-таки, закладывалось в жеребят с самого юного возраста. Открыв люк в полу, она спихнула Сергея в дыру, и он, пролетев несколько метров, упал на что-то мягкое, отозвавшееся сдавленным стоном. Крышка люка захлопнулась, и яма погрузилась в полную темноту.

— Ох, что это тут свалилось? — донесся хриплый шепот. — Добрая госпожа прислала мне кари?

Голос захихикал, и Серый решил, что его сокамерник уже слегка чокнулся. Хотя он ничего не видел, но проведший тут долгое время пленник мог уже привыкнуть к темноте. Постепенно Сергей стал различать в крышке люка щели, светящиеся тусклым неровным огнем. Возможно, благодаря этому источника света через пару дней он тоже сможет что-то тут различать.

— Эй, кари, причеши мне гриву! — шутливо попросил скрытый во тьме экус.

— Сейчас, только очухаюсь после падения, — отозвался Серый.

— Во имя Всемудрой! Говорящий кари?! — изумился голос и опять захихикал. — Чего только не привидится от жажды!

— Эмм… я — настоящий, — осторожно пояснил Сергей.

— Глупости, я почти полпрайда дней без воды. Или прайд, не помню. Ко мне уже являлась давно погибшая сокровинка, Робур Кастигор и даже сама Калигум, — отозвался пленник. — Говорящий кари — не самое странное из моих видений.

— Но я, вроде как, на самом деле настоящий.

— Еще не хватало, чтобы мои фантомы со мной спорили! — возмутился таинственный собеседник.

— А ты кто вообще? — спросил Серый.

— Адера, посвященная, — охотно отозвалась эква, но тут же язвительно заметила, — эй, ты же и так все знаешь, я же тебя сама выдумала!

— Так ты же специально меня выдумала, чтобы поговорить, — подыграл ей Сергей. — Тебе скучно, и ты решила скоротать время за беседой.

— Ох, точно, а я и забыла… а про что я хотела с тобой поговорить?

— Ты хотела рассказать о себе, и как тут оказалась.

— Ну… я — сокровница Калигум, а оказалась тут, потому что усомнилась.

— В чем усомнилась?

— В учении. Я — посвященная, а значит, не могу сомневаться. Сомнения допустимы только для неофитов.

— А как тебя поймали на сомнениях?

— Меня не ловили, я сама пришла к настоятельнице и все рассказала. В наказание я сама попросила принести себя в жертву.

— Эмм… тебя принесли в жертву, засунув в эту яму?

— Да, я вскоре умру и вознесусь на Пылающие Равнины. Там я встречу всех погибших сокровниц и саму Калигум, и мои сомнения будут полностью развеяны.

В очередной раз Сергей поразился простоте местных устоев. Никто не молился, не воздевал ритуальные кинжалы, не призывал громы с молниями. «Принесение в жертву» производилось простым спихиванием жертвы в эту яму, где она уже сама по себе помирала. Очевидное решение для тех, кто не может убивать сам. Под собой он нащупал спутанные ремешки сбруи и сумки предыдущих пленников. Вероятно, кто-то из сектантов, как их он определил, владел заклинанием, бесследно сжигавшим погибших экусов. Ни мертвых тел, ни даже запаха мертвечины тут не наблюдалось.

— А кто такие сокровницы Калигум?

— Мы — знающие истину, — убедительно заявила Адера. — Те, кому открыты замыслы Калигум.

— Но разве она не злая демонесса?

— Ах, так говорят обыватели, не способные осознать величие ее замыслов, — эква отвечала так, будто повторяла давно заученный урок. — Экусы должны стать сильными, смелыми, не ведающими сомнений. Без ниспосланных нам испытаний, мы стали бы вялыми, безвольными и выродились бы в глупых животных.

— Значит, Темные Врата — это благодеяние?

— Да, но наши трусливые правители наложили печать, и мы не можем в полной мере овладеть своей силой. Наша цель — уничтожить печать, чтобы честно встретить ниспосланное нам испытание!

— Если демоны ворвутся в Эвлон, они всех уничтожат.

— Нет, только глупых и слабых. Сильные— выживут и получат награду.

— А как же Люсея?

— Она — лишь одна из мелких служанок Калигум, — Адера презрительно фыркнула. — Ее отослали за пределы мира за какую-то провинность.

— Разве не Люсея создала этот мир?

— Люсея, но она просто следовала указаниям Калигум.

— Почему об этом не написано ни в одном свитке?

— После ухода Калигум трусливые экусы, вроде Робура, почти все уничтожили. К счастью, настоятельница Умбра — первая из сокровниц Калигум — спасла ее учение. У нас хранятся древние свитки, которые она укрыла от взора короля.

Устав от долгой беседы, обессилевшая эква заснула на полуслове. Или, вернее, впала в обморок. Адера показалась Серому просто зомбированной сектанткой, но ее слова нельзя было откинуть, как ничего не значащие. Возможно, учение сестер Калигум, являясь само по себе ложью, строилось на неких реальных фактах? Старые хроники действительно пропали, а необычный обрывок, найденный Луденсой, подтверждал, что Калигум существовала и до исхода Люсеи.

После островки страшно хотелось пить. Страдать от жажды Сергей стал даже раньше, чем предполагалось. Пытаясь отвлечься, он ощупал гладкие стены, обыскал разбросанные сумки, собрал ремешки и стал плести веревку. Хотя способа ее применить пока не наблюдалось, пленник решил, что лишней она не будет. Облокотившись о круп сокамерницы, чтобы согреться, он постепенно задремал за своим занятием.

Внезапно, в ушах прозвучал голос королевы. Он спросонья вскочил, собираясь броситься на зов, и только потом сообразил, где находится. «Сегри, думай обо мне, зови меня, я попытаюсь тебя отыскать», — доносился мысленный приказ Синсеры. Серый попытался представить себе ее образ: вот он проводит ладонями по шейке правительницы, легонько сжимает загривок, пропускает между пальцев волоски ее гривы; вот он осторожно выпутывает вцепившийся в шерстку репей; а вот повелительница сама фырчит ему в живот, а он, смеясь, дрыгает ногами. «Сегри, думай, я тебя не чувствую…» — приободрила Синсера. Он сжал голову ладонями и постарался думать так «громко», как только может. Вот величественная хорния, гордо вскинув голову, управляет буйством магической силы на церемонии, а потом печально бредет по дорожке к саду; вот правительница ехидно смеется над ним, а потом тихонько просит прощения; вот королева ловко просчитывает все ходы в политической игре советниц, а потом уступает, потому что не может ради победы пожертвовать жизнью нескольких экусов. «Еще! Напрягись!» Он представил себе ее мордочку, мысленно протянул руки и дернул за ушки. «Ах, нашла! Жди!» Спустя полчаса сверху раздался топот и крики. Люк откинулся, и внутрь заглянула серая эква в шлеме следящей за порядком.