Под напряжением - Джеффри Дивер

— Думаю, что да. Какое?

— Помнишь, ты как-то обещал мне разобраться со всеми теми вещами в подвале?

Первой реакцией Дельрея было сказать: «Ты шутишь, дорогая», — но затем, вспомнив, что в деле Гальта у него нет ни одной нити, он молча снял ребенка с колен, встал и последовал за женой вниз.

56

Рон Пуласки все еще слышал звук. Глухой удар, а затем треск.

О, треск… Звук, который он не выносил.

Он вспомнил те времена, когда только начинал работать с Линкольном и Амелией, как однажды из-за своей же собственной невнимательности получил удар битой или дубинкой по голове. Рон знал о происшедшем чисто теоретически, так как никаких подробностей вспомнить не мог. И все случилось из-за элементарной невнимательности. Он свернул за угол, не позаботившись проверить, где находится преступник, и в результате был оглушен.

Из-за травмы Пуласки стал пугливым, у него часто возникала спутанность мыслей, он терял ориентацию. Рон изо всех сил старался держать себя в руках, а последствия травмы снова и снова возвращались.

Но в данном случае все было значительно хуже. Одно дело отвлечься, поворачивая за угол в опасной ситуации для тебя самого, и совсем другое — когда жертвой твоей ошибки стал ни в чем не повинный прохожий.

Пуласки припарковал перед больницей служебную машину. Его собственную реквизировали в качестве вещественного доказательства. Если бы Рона спросили, зачем он сюда приехал, он бы ответил, что собирается допросить одного свидетеля, находившегося поблизости от места жительства человека, совершившего накануне ряд терактов.

«Я пытаюсь установить местонахождение преступника…» Он часто с братом, тоже полицейским, посмеивался над такими служебными хитростями. Однако сейчас было не до смеха, потому что Пуласки знал, что парень, которого он сбил и чье тело рухнуло на землю с глухим стуком, а череп при этом хрустнул, был простым, ни в чем не повинным прохожим.

Когда Рон вошел в наполненную суетой больницу, его охватила паника.

А что, если тот парень уже умер? Рону скорее всего предъявят обвинение в непреднамеренном убийстве с применением транспортного средства. Или в преступной небрежности, повлекшей смерть человека.

На чем и закончится его карьера.

И даже если его не признают виновным, даже если прокурор не заведет дело, на него может подать в суд семейство пострадавшего. А что, если с парнем произойдет то же, что с Линкольном Раймом, и он останется на всю жизнь полностью парализованным? Существуют ли у полицейского управления соответствующие виды страхования? Своей собственной страховкой Рон, конечно же, не покроет содержание такого инвалида. Но пострадавший, наверное, может подать в суд на Пуласки и забрать у него все, что он имеет? И им с Дженни придется работать всю оставшуюся жизнь только на то, чтобы расплатиться с долгами. Дети не смогут учиться в колледже, и та крошечная сумма, которую они успели накопить, улетучится как дым.

— Мне нужно видеть Стэнли Палмера, — сказал Рон сестре, сидевшей за столом. — Его вчера сбила машина.

— Да, конечно, офицер. Он в четыреста второй.

Рону помогла его форма. Он свободно прошел через несколько дверей и наконец нашел нужную палату. У порога он остановился, чтобы собраться с духом. А вдруг там находится вся семья Палмера? Жена и дети? Рон попытался придумать какие-нибудь уместные в данной ситуации слова.

Но в голове его раздавался только глухой стук и хруст.

Пуласки глубоко вдохнул и вошел в палату. Там был только Палмер. Он находился без сознания, к его телу были подведены многочисленные провода, трубки, работало электронное оборудование, чем-то напоминавшее то, какое Рон видел в лаборатории Линкольна Райма. Все это с первого же взгляда внушало ужас.

Райм…

Как же он подвел своего начальника! Человека, который столько сделал, чтобы помочь ему не бросить службу в полиции, ведь он сам приложил такие усилия, чтобы остаться на службе после собственной травмы. Человека, который с каждым новым делом все больше и больше ему доверял. Линкольн Райм рассчитывал на него.

«И чем я ответил на его доверие!..»

Пуласки не отрываясь смотрел на Палмера, лежавшего абсолютно неподвижно. Он был еще более неподвижен, чем Райм, — в теле несчастного вообще ничего не двигалось, кроме легких, и даже черточка на мониторе перемещалась как-то настораживающе медленно.

Мимо проходила сестра, и Пуласки окликнул ее:

— Как он?

— Не знаю, — ответила она с очень сильным иностранным акцентом, происхождение которого Рон не смог определить. — Вам нужно поговорить с врачом.

Проведя несколько минут у постели неподвижного Палмера, Пуласки повернулся и увидел мужчину средних лет неопределенной расы в голубом халате. На бейдже после его имени следовало сокращение Д.М. (доктор медицины). И вновь исключительно благодаря форме полицейского врач сообщил Рону ту информацию, которой обычно медики с посторонними не делятся. Палмеру сделали операцию по поводу серьезных внутренних травм. Он находится в коме, и на данный момент никто не решится делать никаких прогнозов.

Создавалось впечатление, что у пострадавшего в Нью-Йорке семьи не было. Он человек одинокий. Его родители и брат живут в Орегоне, и с ними уже связались.

— Брат, — прошептал Пуласки, вспомнив о своем брате-близнеце.

— Да.

Врач пристально взглянул на Рона. И после некоторого размышления он произнес:

— Вы ведь пришли сюда не для того, чтобы брать у него показания. Ваш визит не имеет никакого отношения к расследованию. Итак…

— Что? — уставился на врача перепуганный Пуласки.

На лице доктора появилась неожиданная улыбка.

— Такое случается. Не беспокойтесь.

— Случается?..

— Я работаю в больницах скорой помощи в Нью-Йорке уже много лет. И никогда не видел, чтобы полицейские со стажем приходили узнать о состоянии жертв преступлений; приходят только молодые.

— Нет-нет, в самом деле, я просто хотел узнать, могу ли взять показания.

— Ну конечно… но в таком случае вы могли бы просто позвонить и узнать, в сознании ли он. Не стройте из себя слишком крутого, офицер. У вас по-настоящему доброе сердце.

Которое у Рона с каждым мгновением колотилось все сильнее.

Врач перевел взгляд на неподвижное тело Палмера.

— Что, водитель сбил человека и скрылся с места происшествия?

— Нет. Водитель нам известен.

— Хорошо. Значит, вы схватили негодяя. Надеюсь, присяжные дадут ему по полной программе.

И, улыбнувшись на прощание, доктор удалился.

Пуласки еще раз остановился у стола, где сидела медсестра, и, вновь воспользовавшись своей формой, получил адрес Палмера и номер карточки социального страхования. Он постарается что-нибудь сделать для него, его семьи и близких. Даже несмотря на то что Палмер холост, он в свои годы вполне может иметь детей. Рон решил позвонить и выяснить, чем может им помочь. У него самого денег не много, но он сделает все от него зависящее, чтобы оказать им моральную поддержку.

Молодому полицейскому хотелось как-то искупить свою вину перед людьми за ту боль, которую он им причинил. Сестра извинилась и отвернулась от него, отвечая на телефонный звонок.

Пуласки тоже поспешно повернулся и, прежде чем выйти из больницы, надел солнечные очки, чтобы никто не заметил его слез.

57

В начале десятого утра Райм попросил Мела Купера включить в лаборатории телевизор.

Так как федералы явно не торопились делиться самой последней информацией с полицией — по крайней мере с Линкольном, — он хотел убедиться, что не упустил ничего из новостей.

И нет лучшего источника новостей, чем Си-эн-эн.

Как и следовало ожидать, их дело находилось в центре внимания. Миллион раз на экране всплывала фотография Гальта, и примерно столько же раз упоминалась загадочная экотерроистическая группировка «Справедливость для Земли». Все это перемежалось язвительными замечаниями Энди Йессен, направленными против «зеленых».

Но большая часть телевизионного времени, посвященного терактам Гальта, отводилась пустым рассуждениям и предположениям. И комментаторы, конечно, не раз задавались вопросом, а не связаны ли обсуждаемые теракты каким-то образом с Днем Земли.

Тема Дня Земли находилась в центре многих репортажей. В городе проводились различные праздничные мероприятия: парад, марши протеста, школьники выходили на высадку деревьев, открывалась выставка новых источников энергии, в Центральном парке намечался большой митинг, на котором должны были выступать два главных советника президента по вопросам экологии, два напористых сенатора с Запада. Вслед за этим планировался концерт с участием полудюжины знаменитых рок-групп. На названных мероприятиях предполагалось присутствие полумиллиона зрителей и участников. В нескольких сообщениях говорилось об усиленных мерах безопасности в связи с недавними терактами.