Игры богов - Александр Анисимов

Перехода от размышлений ко сну наемник и не заметил.

* * *

Он проснулся от того, что в глаза ударил показавшийся невероятно ярким свет и кто-то, особо не церемонясь, рванул его вверх, прижимая спиной к стене. От резкого пробуждения перед глазами поплыли разноцветные круги, будто Вазгер долгое время пробыл без воздуха под водой. Почти сразу проснувшись, наемник огляделся по сторонам, но взгляд его выхватил лишь несколько смазанных лиц — только одно из них было знакомо Вазгеру. Зариан замер в дверях, придерживаясь обеими руками за прутья решетки.

Наемник попытался вырваться, понимая, что происходящее не сулит ему ничего хорошего, но его держали слишком крепко. В ушах шумело, а голова готова была расколоться от боли, причин которой Вазгер не понимал — виной тому была то ли слабость из-за полученных ранений, то ли резкое пробуждение.

— Рад снова увидеться с тобой. — Зариан медленно отошел от решетки и остановился напротив наемника. Тот с ненавистью смотрел на начальника городской стражи. — Да, очень рад, — снова повторил Зариан чуть наклоняя голову и приближая свое лицо к лицу Вазгера.

— Что вам от меня нужно? — выкрикнул Вазгер. Он уже понял, что наступает то, из-за чего его берегли и не бросили подыхать в этом подвале, где по меньшей мере один человек уже расстался с жизнью: наемнику вспомнились ржавое кольцо и кости возле него, на которые он наткнулся при осмотре каземата.

— Всего лишь подготовить тебя, — пожал плечами Зариан.

— К чему? — едва слышно вымолвил Вазгер, предчувствуя самое недоброе. И, как оказалось, мыслил он в правильном направлении.

— Сегодня ты будешь казнен, — ответил предатель. — Твоя смерть послужит благородному делу и поможет Советнику Маттео утвердиться на троне Мэсфальда.

— Что?.. — Слова Зариана ошеломили Вазгера. Он знал, что королю Дагмару угрожает опасность, но никак не думал, что переворот случится так скоро. Уж если Зариан заговорил о Советнике и троне, то это могло означать только одно — самое страшное уже свершилось. Самое страшное для короля Дагмара.

— Должен предупредить, чтобы ты не надеялся на отсечение головы. Тебя признали предателем, а это означает…

— Повешение, — шепотом закончил за Зариана наемник и рванулся, пытаясь освободиться и вцепиться в горло стоящему совсем рядом предателю. Но сильные руки удержали Вазгера.

— Успокойся, — поморщился Зариан. — Тебе все равно ничто не поможет. Лучше сохрани свои силы — тебе еще предстоит подняться на эшафот, поскольку ты, я думаю, не захочешь окончательно опозорить свое имя — истинные воины не впадают в истерику перед казнью, даже если уверены, что их оклеветали.

На щеках Вазгера заиграли желваки. Как можно принять то, что тебя собираются удавить на глазах сотен людей, многие из которых, возможно, знали тебя раньше? Но в одном Зариан был все-таки прав — наемник не желал последние минуты своей жизни выглядеть жалким трусом. Уж если ему суждено было погибнуть, то сделать это следовало с высоко и гордо поднятой головой, назло всем.

Однако, как оказалось, начальник стражи вывалил на Вазгера еще не весь ворох плохих новостей.

— Да, забыл тебе сообщить, — Зариан замялся, но довольно быстро взял себя в руки, — чтобы ты не вздумал сказать прилюдно что-нибудь лишнее, тебе придется зашить рот.

Услышав это, наемник заорал и прыгнул вперед, изо всех сил оттолкнувшись от пола напружиненными ногами. Мышцы загудели, их пронзила острая боль, но этот рывок все же помог Вазгеру освободить одну руку, которой он не замедлил воспользоваться. Наемник размахнулся, и его тяжелый кулак врезался одному из держащих его людей в переносицу. Раздался громкий, отвратительный хруст. Мужчина слабо вскрикнул и отлетел к противоположной стене каземата. Он упал, раскинув руки и выпучив глаза. Из носа побежали два ручейка темной крови, быстро залившие лицо и шею. Не оставалось никаких сомнений в том, что тюремщик мертв. Но остальные успели отреагировать быстро. Миг спустя к горлу наемника кто-то приставил остро отточенный нож, который заставил Вазгера мгновенно замереть, подавив острое желание сглотнуть вставший в горле ком: если бы он хоть немного двинул кадыком, то получил бы довольно глубокую, хотя и не смертельную рану под подбородком.

Зариан, даже не отшатнувшийся, несмотря на то, что Вазгер почти достал его в своем нечеловеческом рывке, едва заметно покачал головой.

Повернувшись, он махнул рукой стоящему за спиной тюремщику, и тот шагнул вперед. В свете стоящей на полу лампы в его руке тускло блеснула изогнутая, словно рыболовный крючок, сапожная игла с длинным хвостом толстой нити. Вазгер широко распахнутыми глазами смотрел на медленно приближающуюся к его лицу иглу, не в силах отвести от нее взгляд. Наемника будто кто-то заворожил. Острое лезвие все еще было прижато к шее, и в какой-то миг у Вазгера в голове промелькнула безумная идея броситься вперед и самому перерезать себе горло, но он не смог заставить себя это сделать. Возможно, потому, что прекрасно понимал: держащие его люди — профессионалы и не позволят ему так просто расстаться с жизнью. На их поведение даже никак не повлияла смерть тюремщика, которому Вазгер минутой раньше сломал переносицу — лица этих людей были все такими же безразличными.

И когда игла в первый раз вонзилась в его плоть, скребнув о плотно сжатые зубы, наемник не закричал — он слишком давно привык терпеть боль. Вазгер даже не изменился в лице, продолжая все с той же ненавистью и холодным презрением буравить взглядом замершего в дверях Зариана. Тот так же неотрывно смотрел на наемника, но его глаза, напротив, были совершенно пусты.

Когда тюремщик наконец отошел, пряча иглу во внутренний карман, а его товарищи поднялись, ставя на ноги и наемника, Зариан, окинув осужденного взглядом, удовлетворенно кивнул и, подойдя, достал что-то из кармана. Секунду спустя у Вазгера перед глазами оказался его собственный медальон — воинский знак, пожалованный когда-то Дагмаром. Зариан то ли случайно, то ли сознательно поднял его так, чтобы тот оказался на уровне лица Вазгера, а потому тот вынужден был одновременно смотреть и на медальон, и на Зариана.

— Он твой, — сообщил начальник стражи. — Думаю, будет лучше, если он останется с тобой до конца. Кем бы ты ни был, но ты заслужил воинский знак честно, и никто не вправе отнимать его у тебя.

С этими словами Зариан бережно, стараясь не порвать шнурок, повесил медальон на шею Вазгера. На воинском знаке в тот же миг проступил волшебный рисунок, означающий, что медальон признал хозяина.

Начальник стражи отвернулся и, не сказав ни слова, шагнул в коридор, поманив за собой остальных. Вазгер, получив ощутимый тычок в спину, вынужден был отправиться следом. В ушах стучала кровь, голова немилосердно кружилась, но все же на ногах Вазгер держался твердо то ли благодаря тому, что кто-то удосужился накормить его и перевязать, то ли из-за грызущей изнутри ненависти.