КФ, ИЛИ «КОСМОС БУДЕТ НАШИМ!» (Антология 2008) - Антон Первушин

Дело не в названии.

Я знал, каламиты — это жизнь.

Пусть примитивная, но жизнь, а Положение о Космосе не позволяет людям вторгаться в неземную жизнь активно. Вот почему Деянира, единственный город планеты, упрятана в мертвой долине. Каламиты сами по себе не могут перебраться через хребет Ю, летающим рыбам его тоже не одолеть — в Деянире люди могут чувствовать себя свободно. Здесь и Большая База не нанесет никакого вреда местной жизни.

— Половина списка не прокомментирована, — заметил я, просмотрев листок.

— Правильно! — Лин, обернувшись, поощрил меня за сообразительность одной из лучших своих улыбок. — Мы никому не могли отказать в возможности встретиться с вами. В конце концов, решать все равно вам, Аллофс.

— Лейстер, Мумин и Хан. Кто это?

— Артисты цирка, — широко улыбнулся Лин.

— Они имеют какое-нибудь отношение к Воронке?

— Вряд ли. — Лин улыбнулся. — Но они могли слышать Голос.

— Доктор Алемао.

— Экзобиолог. — Лин обернулся. — Интересуется всеми формами земной и внеземной жизни, даже, наверное, такими редкими и экзотичными, как инспектор Управления.

Я не поддержал тон, предложенный Лином.

— Какое отношение имеет доктор Алемао к Большой Базе?

— Думаю, никакого. — Лин был в восторге. — Но поговорить с новым человеком всегда полезно. Сами увидите.

— Оставим артистов цирка и доктора Алемао в резерве, — пробормотал я. — Я плохо разбираюсь в их проблемах.

Лин лучезарно улыбнулся. Лин поощрительно кивнул.

— Зоран Вулич, художник. Что нужно художнику от инспектора Управления?

— Что вы хотите? — улыбнулся Лин. — «Цирцея» приходит на Несс два раза в год. Мы живем на отшибе. Каждому хочется увидеть человека с Земли. Почему бы и вам не познакомиться с работами Вулича?

— Они имеют отношение к Воронке?

— Если говорить серьезно, — Лин улыбнулся, — у нас нет ничего, что не имело бы отношения к Воронке.

— Бетт Юрген, профессия не указана.

— Бетт Юрген… — Лин замялся. На секунду, но замялся, и я уловил эту заминку. — Синоптик… — Лин опять замялся: — Сейчас, кажется, без работы. Это следует уточнить. Подруга художника Оргелла, если слышали о таком.

Он вздохнул чуть ли не с облегчением:

— Не слышали? Немудрено. Мы живем далеко от Земли. Что вы там о нас знаете?

Похоже, Лин ждал ответа. Я не ответил.

— Скорее всего Бетт будет просить о помощи. Она рвется на Землю. Некоторые формальности мешают этому.

— Но при чем здесь я? — Вопрос прозвучал суше, чем следовало, но я был раздражен. — Разве такие вопросы решает не Совет?

— Конечно, Совет, Аллофс.

— Тогда избавьте меня от этого.

— Ваше право. — Лин восхищенно улыбнулся. И так же восхищенно вскинул руки над головой: — Деянира!

Столица Несс ничем не поражала воображения.

Типичный колониальный стиль: невысокие просторные здания, иногда с колоннадой, громоздкие башни непонятного назначения, бульвары, украшенные посадками каламитов — безлистных, голых, в шрамах от уже отпавших черенков, в сложных и нежных клубах воздушных корней.

Я с уважением вспомнил Положение о Космосе.

Если этот документ действительно позволяет оберегать даже столь непритязательные виды, значит, сами мы чего-то стоим.

— Приехали, Отти. — Лин сиял. Его дружеские чувства ко мне крепли на глазах. Он уже называл меня по имени. — Я просил не устраивать вам сегодня никаких официальных встреч. Инспектору Управления не нужна помпа, правда? — Он весело прищурился. — Прошу, Отти. У нас, конечно, не тот уют, что на Земле, но с этим придется мириться.

Насчет уюта он скромничал.

Трехкомнатный номер отеля всеми окнами выходил на далекую громаду хребта Ю, придавленную тяжелыми облаками. Спальня, гостиная, кабинет с селекторами внутренней и планетной связи, на специальной полке листы планетографических карт, даже книги, среди которых я сразу отметил три редкостных томика Ж. Лоти в ярких желтых переплетах — «Введение в природу Несс», кажется, с дополнениями.

— Тебе нравится, Отти? Я сухо кивнул.

Мне нравилось.

Но это вовсе не означало, что мы непременно должны переходить на «ты». Мне хотелось остаться одному — ионный душ, чашка кофе…

— Вот, Отти, то, что мы должны оставить потомкам. Пожалуй, впервые несколько театральная торжественность

Лина показалась мне более или менее уместной: всю заднюю стену кабинета занимал вид будущего космопорта.

Большая База.

Летное поле выглядело приподнятым над долиной, даже хребет Ю как бы потерял значительность.

— Когда мы ехали, хребет казался мне выше.

— И ты не ошибся, Отти! — поздравил меня Лин. — Мы перекроем Воронку стиалитовым куполом, а сверху набросим грунтовую подушку, метров триста, не меньше. На это уйдет часть хребта. Неплохо придумано? — Лин сиял. — Это не просто космопорт, Отти. Это наше будущее. Нельзя топтаться на месте, застой ведет к деградации.

Он странно взглянул на меня:

— Об этом следует помнить и землянам.

Вид будущего космопорта привел Лина в какое-то необычное состояние.

Я молчал, выжидая: сам он вынырнет из эйфории или ему придется помочь?

Он вынырнул сам.

— Связь с Землей жестко контролируется диспетчером, но для вас, Отти, выделен специальный канал. Не думайте о расходах. Вы работаете не только на Несс, вы работаете на все человечество.

Будто подтверждая сказанное Лином, экран внутренней связи вспыхнул.

Мы одновременно повернулись к экрану, но никого на нем не увидели. Если кто-то сейчас и смотрел на нас, то делал он это, оставаясь вне нашего поля зрения. Я перевел удивленный взгляд на Лина.

— О вашем появлении уже знают, Отти. Вы популярны.

Я хотел сухо заметить, что это не повод для того, чтобы на меня, как на редкостное животное, взирал каждый, кому этого захочется, но резкий женский голос остановил меня:

— Дело не в популярности.

Голос прозвучал действительно резко. Но сама женщина так и не появилась на экране, поразительная бестактность.

— Дело не в популярности. Просто мне больше не к кому обратиться, инспектор.

— Не понимаю, — сказал я, пожав плечами. — На планете Несс существует Совет. Я не знаю, в чем заключается суть вашей просьбы, но Совет для того и создан, чтобы решать местные проблемы.

Женский голос ответил чуть ли не презрительно:

— Я обращалась в Совет. Лин это знает. Скоро он выскажет вам свою точку зрения на внутренние проблемы Несс, поэтому-то я и обращаюсь к вам с просьбой — как убедительно ни прозвучат аргументы, приводимые Лином, выслушайте и другую сторону.

— Другую сторону? — не понял я.

— Вот именно, инспектор. Другую. На Несс есть люди, не разделяющие взглядов членов Совета. И таких людей на Несс больше, чем думает Лин. Спросите его, инспектор, почему выслан на Землю художник Оргелл, да еще в сопровождении полицейского? Если ответ вас удивит, не поленитесь найти меня. Мое имя Бетт Юрген. Я подала заявку на встречу с вами, но не уверена, что она будет удовлетворена.

Экран погас.

Лин, улыбаясь, развел руками:

— На земле бы такое выглядело верхом бестактности, верно, Отти?

— Инспектор Аллофс, — сухо поправил я.

— Вот именно! — Лина ничто не могло смутить. — К сожалению, Несс находится на обочине. Мы вдали от главных дорог космоса, отсюда наша провинциальность. Будущее Несс — Большая База. Только тогда планета активно включится в общую жизнь. Ничто не действует на мораль так вдохновляюще, как ощущение подлинной общности. У человека, оторванного от себе подобных, меняется мировоззрение. У него меняются привычки. У него меняются даже голос и походка.

Я не хотел слушать разглагольствований Лина.

— Кто этот Оргелл? Я правильно понял Бетт Юрген: этот художник выслан с планеты Несс?

— Совершенно правильно, Отти! — Лин шумно и откровенно радовался логике моих умозаключений. — Этот человек действительно выслан на Землю.

— В сопровождении полицейского?

— В сопровождении полицейского.

— Но почему? Лин помедлил.

Впервые он ответил мне без улыбки:

— Он выслан за то, что не подчинялся решениям Совета.

— В чем выражалось неподчинение Оргелла решениям Совета?

— Видите ли, инспектор… Этот Оргелл… Он ходил к Воронке…

— За это высылают?

Несколько мгновений Лин молчал, потом улыбнулся.

Это была великолепная и бесконечная улыбка.

Она, эта великолепная и бесконечная улыбка, все ширилась, ширилась, глаза Лина совсем сузились, на желтоватых щеках проступили ямочки — ну прямо не человек, а пересахаренный пудинг. Я был уверен, что он отделается очередной дежурной шуткой, но Лин, не убирая с лица улыбки, ответил: