Волкодлак - Ольга Романовская

— Хорошо, если дашь слово, что ничего не выкинешь, тебя поместят рядом с дочерью. Согласен, маги поступили жестоко, только через пару месяцев вы расстанетесь.

Ирис по-звериному щёлкнула зубами, замахнулась на Роша, но в последний момент передумала, заходила из угла в угол, давясь болью и злобой.

— Смотрю, к Аглае ты потеплел, забрал себе, — наконец процедила она, снова повернувшись лицом к колдуну. — Значит, и я что-то тебе подарила? Да хотя бы твою новую степень: ты же честолюбив! А меня можно на помойку, у меня можно всё отобрать. Убить спутника, лишить дочери, посадить на цепь… Не хочешь почувствовать, какого это?

Рош нахмурился. Губы превратились в две тонкие ниточки.

— Не смей её трогать! Хоть я и жалею тебя, но убью, не раздумывая.

— Конечно, она же человек!

Оборотница заметалась на привязи, как дикий зверь по клетке. Она была напряжена и взвинчена до предела. На мгновенье колдуну показалось, будто Ирис ревнует. Нелепо? Но, может, её подчинение — следствие привязанности? С чего бы ей так откровенничать, так угрожать? Нелепо угрожать, ведь без посторонней помощи ей отсюда не выбраться.

Рискнул, развеял заклинание и поинтересовался:

— Тебя не устраивает наличие…хм, соперницы?

— Меня не устраивает, что мою дочь отдали чужой бабе! И, если уж так хочешь знать, чужие запахи тоже. Забери меня отсюда. Ну, чего вылупился? Забыл, что я кое-какие права на тебя имею?

— Какие ещё права? — нахмурился Рош. — Что ты там возомнила?

— Да всего лишь собиралась прижать тебя к лежанке пару раз для увеличения поголовья. А чтобы всё хорошо вышло, на тебе должен быть только твой запах, а не прочих самок.

— Наглеешь! Ты мне никто.

— Взаимно. Дажею в подмётки не годишься, — Ирис презрительно фыркнула. Кажется, она успокоилась или умело это скрывала. — Закатай губу, колдун: вижу ж по лицу, что возомнил себя спутником. Давай, снимай с двери эти цацки, а то привязь у меня длинная, можешь не успеть.

Рош колебался. По всему видно, что поведение и эмоции оборотницы нестабильны, быть может, произошли некие изменения в разуме. Раньше она была предсказуема, теперь же ставит в тупик. Эти намёки на ревность — и не наигранное презрение. Мысли о будущем, будто и не было решения Конклава… Сходит с ума? Чем её поили? «Счастьем»? Но у всего есть предельные дозы, лекарство легко становится ядом.

Ирис вновь вплотную приблизилась к нему. Просто стояла и ничего не делала. Она заметно похудела, осунулась…

— Я хочу к дочери, — наконец произнесла оборотница. — И она, и я — не куски мяса и шкуры.

Колдун решился и, обойдя Ирис, не поворачиваясь к ней спиной, контролируя движения, обрезал привязь. Намотал конец на руку и предупредил оборотницу о последствиях нападения.

Ирис не двинулась с места, лишь типичным женским, давно заученным жестом поправила волосы. Потом устало прикрыла глаза и опустилась на пол. Странно, будто и не жаждала сбежать, выбраться на волю.

— Оружие убери.

Значит, всё прекрасно видела, притворялась. Но и, правда, если рисковать, то до конца.

Рош потянул за верёвку, побуждая оборотницу подняться, однако она не сдвинулась с места, только глаза открыла. Встала сама, через пару минут и направилась к двери. Терпеливо подождала, пока колдун снимет чары, и поплелась за ним, будто старый уставший жить пёс.

Оказавшись в комнате Роша, Ирис встрепенулась, до предела натянула верёвку, пытаясь подобраться к колыбельке дочери. Колдун сжалился и снял с неё ошейник. Оборотница отблагодарила его взглядом и метнулась к Аглае, прижала к себе, ощупывая, осматривая и обнюхивая. Аж дрожала от возбуждения.

Рош представил, что с ней будет через пару месяцев. Действительно ли забудет, утешится инстинктами? Или поведёт себя как женщина? Дочь, несомненно, она любила, беззаветно и преданно.

Видя, что Ирис улеглась на полу, прижимая Аглаю к груди, колдун решил, что и ему пора набоковую. Час поздний, завтра предстоит много дел… Безусловно, спать в одной комнате с оборотнем — не лучшая идея, но до этого бог берёг, не в первый раз.

Зевнув и вспомнив приятные события прошедшего вечера, Рош наложил чары на дверь и завалился спать.

Проснулся он требовательного стука в дверь. Он разбудил и Ирис, сонно переводившую взгляд с него на дёргающуюся ручку. Зевнув, она уложила дочку в колыбель и недовольно прошипела: «Они её разбудят, а мне укачивать!».

Раз — и весь сон рукой сняло, Ирис уже стояла у постели колдуна. Напряжённая, готовая отразить любую атаку.

Рош встал и впустил настойчивого посетителя. Тот опешил, застав в комнате оборотницу, попятился, гадая, стоит ли вступить в бой.

— Что она здесь делает, господин Белковец? — наконец выпалил чародей. Колдун смутно помнил, что где-то его видел. Но не из его Палаты, это точно.

— Спит. Ближе к делу.

— Всю ночь спала?

— Всю. А в чём, собственно, дело?

— Стратарх Железняк убит!

В комнате повисло тяжёлое молчание. Прервало его, как ни странно, высказывание Ирис. Она со злорадством процедила:

— Сдох-таки, ублюдок! Надеюсь, долго мучился.

Взгляды обоих магов мгновенно обратились к ней. Оборотница ответила тем же, а потом занялась дочерью, игнорируя присутствие чужака. Но Рош видел, что это игра: стоит чародею приблизиться, сделать неосторожное движение — и расплата последует незамедлительно.

— Сейчас я выйду. Подождите, пожалуйста, в коридоре.

Торопливо одеваясь, колдун не выпускал из виду Ирис. Потом осторожно, боком, добрался до своей сумки и вытащил флакончик со «Счастьем».

— Опять эта водичка? Не трудись! И спиной смело поворачивайся. Другим не советую, а тебе можно. Если, конечно, не вздумаешь напасть.

— С чего такое доверие? Ты что-то замышляешь?

— Только выжить, — улыбнулась Ирис и отвернулась от протянутой кружки. — Пить это не стану.

Но всё же выпила: колдун заставил.

В коридоре Роша дожидался чародей, посвятивший его в подробности взбудоражившему весь Конклав происшествию.

Стратарха Железняка хватились, когда он не появился в Академии. Подождали часик, думая, что он опаздывает, но нет, маг так и не появился. А ведь он был приверженцем строгой дисциплины, рано вставал и рано ложился. Один из преподавателей направился к нему домой, долго стучал в дверь, но ему никто не открыл.

Соседи божились, что маг из дома не выходил. Об этом же свидетельствовали и не забранная почта, и кувшин молока не пороге.

Взломали дверь и обнаружили Железняка мёртвым у подножья лестницы на второй этаж. Горло разодрано, череп раскроен. Судя по тому, что маг был в исподнем, убийца поднял его с постели.