Метагалактика 1993 № 1 - Алексей Курганов

«Далековато что-то», — подумал Чел и полистал назад. Текст шел без абзацев, сплошным повествованием, так же витиевато и не совсем понятно. Правда, некоторые места были занятны:

«…И будет он гоним, зная то, чего не ведает никто, и найдет он приют и обретет вечный покой на пути в Царство Грез…»

«Прямо как про меня. Или вот тоже интересно»: «…и будет тот Корабль нагружен не золотом, а льдом, и будут скрывать там личины свои власть имущие, управляя звездами, но лишь видимость останется через столетие, все потеряют они, захлебнувшись от жадности сладким медом…»

«Похоже, похоже. Дай-то Бог».

И еще много чего он вычитал, развлекаясь, но сон взял свое, и Чел, отложив книгу, заснул.

Так прошло немало времени, каждый день был и похож, и не похож на предыдущий, было и весело, и смешно, и грустно.

Но чем ближе они подлетали к Южному Королевству, тем сильнее Чела тянуло сойти. «Пора и честь знать», — все чаще думал Чел, хотя об этом ему и не намекали. К тому же, все дольше затягивались их вечеринки с Шурой, и он стал замечать недовольство Юлии их частыми возлияниями.

Возможного ареста он здесь особенно уже не опасался, все-таки «не такие у них и длинные руки», согласен с ним был и принц. И вот на подлете к очередной обитаемой планете-станции Чел решился окончательно. Но принц согласился его отпустить лишь только тогда, когда он возьмет одну из его шлюпок, которые были по размерам хотя и чуть меньше бывшего его звездолета, зато превосходили по скорости и комфорту. Предлагали они ее вполне искренне, от всего сердца, поэтому Чел не заставил их долго себя упрашивать.

…Прощальный обед получился одним из лучших, которые давали их высочества, и Чела к вечеру телохранители принца чуть ли не на руках занесли в шлюпку. Твердо заверив принцессу, что он трезв, как стеклышко и ни за что не промахнется мимо станции, Чел отчалил от корабля и, пожелав им счастливого жизненного пути, дал указание борт-компьютеру держать курс на эту ближайшую обитаемую планету.

…Пока они крутились по орбите, Чел успел выспаться.

Приведя себя в порядок, он обнаружил на одном из кресел тугую пачку банкнот с запиской от Шуры, чтобы он не обижался и не считал это подачкой, а взял по-дружески. Тут же в кресле лежала и бутылка пива. Вздохнув, Чел открыл пиво и выпил его все.

— Что же, прощай Шура. Ты — один из лучших принцев, которых я близко знал, рассентиментальничался Чел, — прощай, принцесса Юлия, твой поцелуй я буду помнить всю жизнь. Смотри только за своим принцем, как бы он не спился… хотя, я думаю, у них нее будет в порядке.

И Чел высадился на этой станции, чтобы пожить здесь немногой «зализать старые раны», как когда-то любил говорить Борода.

— Ну что, товарищ Лисовский, коротки у тебя руки. — Чел сидел в баре и вертел конспектом указаний Отцу Алексию от Лисовского. «Улучшить работу отдела… уделить особое внимание повышению…» Чел скомкал листок и выбросил его в пепельницу. — И ради этого они из кожи лезут… А ну их, в конце концов.

И он занялся наблюдением стриптиза, не забывая менять опустевшие рюмки. К нему за столик подсела девица, которой сразу было понятно, что надо. И они неплохо, смею вас заверить провели вечерок…

А на следующий день Чел, пролистывая местную газету, наткнулся на рекламу фирмы, усыпляющей любого желающего на год, десять и даже сто лет.

Чел вызвал такси и через полчаса уже находился в конторе фирмы, специализирующейся на погружении людей в анабиоз со стопроцентной гарантией сохранения и оживления клиентов. За столом конторы сидел солидный мужчина. Он представился главой фирмы и, пригласив Чела за стол, спросил:

— Мистер…

— Чел.

— Мистер Чел желает воспользоваться нашими услугами?

— Да: Я хотел бы… э-э… стать на сохранение.

— На какое время вы желали бы заснуть?

— На миллиард лет.

Брови главы фирмы поползли вверх. Потом он несколько пришел в себя и с сожалением развел руками:

— Наша фирма существует всего восемь тысяч лет вам лучше обратиться в более солидную организацию. Мы же даем гарантию только на пятьсот. Таковы правила.

— Я хотел бы заснуть именно тут, у вас. Если вас смущает цифра, я готов ее сократить… скажем, на сто тысяч. Девятьсот девяносто девять миллионов девятьсот тысяч лет по вашим расценкам вас устроит?

Тем не менее глава фирмы продолжал пребывать в растерянности. Похоже, что он просто не звал, что ответить. Наконец, он сказал просто:

— Да зачем вам столько? вы, случаем… Ну-у… это…

— Нет. Могу принести справку. И из полиции тоже.

— Да поймите, что вся цивилизация…

— Я это знаю. Не нужно мне всего разъяснять… Зато вы поймите — вам же такая реклама будет…

— Мы можем, если хотите, с вашего позволения, сделать ролик, — оживился тот.

— Вот, вот, и я про что… Ну, наконец, мы начинаем находить общий язык… Да и вам-то какая разница, сколько я там пролежу: сто, тысячу, миллион? А традиции вашей фирмы от этого, поверьте, и через миллиард лет не пострадают… И вообще, вы не находите, получается странная ситуация, когда пациент… то бишь заказчик начинает уговаривать об услугах представителя фирмы, который в этом сам заинтересован..

— Ну хорошо. — Решился тот. — Только вы знаете, сколько это будет стоить?

— Вот это меня интересует в первую очередь.

Глава фирмы прикидывал сначала в уме, затем полез в стол и достал калькулятор:

— Так… Это если со скидками. Ролик?

Чел закивал головой.

— Так… За ролик тоже скидки на весь период… Хм-м-м… И он полез в стол, вытащил кипу документов и вновь принялся за подсчет. В конце концов он отложил все в сторону и совсем растерянно произнес:

— Понимаете что получается… За рекламу идет сумма вес время, а за каждый год сверху пятисот доля процента сбрасывается. Получается, что это мы вам начинаем быть должны через пятнадцать миллионов лет. И далее сумма возрастает… Я просто не знаю, что и делать.

— А мы с нами подпишем индивидуальный договор… Если уж вас так беспокоит, что будет через пятнадцать миллионов лет… Вот этого вам хватит? — И Чел выложил на стол пачку банкнот.

…Вдоволь навеселившись на съемке рекламного ролика, где он придумывал экспромтом шутки, был весел и раскован, после чего Чела даже угостили тут же в баре съемщики из фирмы, которые оказались неплохими ребятами, Чел оставил их, чтобы провести последний вечер одному. Он не заходил нив бары, ни в рестораны, ни в увеселительные заведения.

Просто гулял по вечерним улицам города, затем — по ночным, а потом и по утренним. И нисколько не жалел о своем решении.