Мечи франков - Александр Владимирович Мазин

с приятелем и сгубила. Как и предполагал Сергей, они заметили лошадок и решили присвоить. Сделать это незаметно для остальных было не трудно. Парочка замыкала отряд, который граф Парижский отправил к Шартру. Не с целью поддержать горожан, а сообщить, чтобы без него не начинали. Отложили битву до послезавтра. Граф был в курсе, что в долине собралось изрядное войско, и желал поучаствовать в неминуемом разгроме северян.

Итак, через день все французские нобили, планирующие сделать из викингов чучела, соберутся в долине Шартра. И, скорее всего, немедленно нападут на лагерь Бьёрна, которому придется ой как нелегко. Чтоб не сказать больше. А вот как поступит Хрольв, узнав это? Рискнет реализовать свой план по спасению свейского конунга или оставит того на поживу французам, ведь захватить Шартр при таком раскладе вообще никаких шансов? А это значит, что добычи от подобного деяния не будет. Одна только слава.

Или будет разыгран еще какой-нибудь вариант?

Из прошлой-будущей жизни Сергей помнил, что викинги с королем Карлом договорились и Хрольв Пешеход стал дюком Роллоном. Однако не факт, что это одна и та же история, так что будем исходить из текущей ситуации. Например, как бы он, Сергей, поступил на месте Хрольва?

Сергей задумался…

— Эй! — подал голос пленник. — Ты обещал меня отпустить!

Вот зря он влез. С мысли сбил.

— Я не обещал тебя отпустить, я обещал сохранить тебе жизнь, — недовольно проворчал Сергей. — Да и то если ты мне понравишься.

— Я же рассказал все! — Пленник запаниковал. — Я помог тебе! Все, что знаю!

— Возможно, — Сергей пытался поймать ускользающую мысль, но не получалось. Чертов француз! — И ты помог не мне, а себе. И ты мне не нравишься. Не люблю болтунов.

Дёрруд легонько нажал на рукоять, и пленник забулькал, подавившись собственной кровью.

— Легкая смерть, — констатировал дан. — Поехали, хёвдинг. Хочу встретить утро на палубе.

— Встретишь, — пообещал Сергей. — Теперь у тебя есть заводная. Двуоконь пойдешь.

Ну да, размер имеет значение. Убийца весил в полтора раза больше, чем Сергей или Машег. И лошадки эту разницу очень хорошо ощущали.

Так как же поступил бы Сергей, будь он предводителем северного войска?

На Париж бы точно не полез. И на выручку Бьёрну, скорее всего, тоже. Да он вообще бы не стал грабить Францию. Сложно это, опасно и не сказать чтобы прибыльно. Викинги здесь неплохо попаслись за последние полвека. Сняли все сливки.

А вот поторговать с французами было бы прибыльно. Серебра у них мало, зато с железом все хорошо. Особенно с боевым. И земля здешняя неплохо плодоносит. А если уж воевать, то ориентироваться надо на восток, а не на запад. Вот там драгметаллов хватает. Недаром же большая часть монет — дирхемы да номисмы.

Ну да решать не ему. Сергей мягко опустился в седло и послал коня в сторону дороги.

Он, как и Дёрруд, очень хотел поскорее оказаться на палубе своего корабля. Устал.

Глава тридцатая

Франция атакует и…

Хрольв Пешеход выбрал славу: отправился выручать союзника.

Нет, не так. Он решил попробовать выручить союзника. А если шансы на это невелики, то к воронам помощь. Пока франкские герцоги-графы будут рубиться у стен Шартра, можно наведаться, допустим, в Бургундию и разжиться чем-нибудь вкусненьким. Проще, конечно, это сделать с берега Луары, но уж как получится. В любом случае атаковать с ходу, с кораблей, Пешеход не собирался.

Они высадились ниже по течению и скрытно двинулись в сторону Шартра. Тот, кто думает, что такое количество народа не может передвигаться скрытно, никогда не встречался с викингами. Большая удача для него. Те, кто встречались, никому об этом рассказать не могли. В этом, кстати, и заключался главный секрет скрытного передвижения.

Но если в предместьях Шартра о приближающейся армии никто не знал, то о том, как развивались события рядом с благословленным Святой Девой городом, Хрольв-конунг мог наблюдать лично.

И он, и полсотни сопровождавших его доверенных лиц, среди которых был и Сергей.

А события развивались не слишком хорошо. Для парней Бьёрна.

Впрочем, и французы не особо продвинулись. До разгрома «северных дьяволов» было еще далеко. Причиной тому было намерение славного во всех отношениях герцога Бургундского сокрушить противника одним мощным ударом. Внезапным настолько, насколько позволяли обстоятельства.

Первой в бой устремилась французская конница. Впереди — бронные шевалье на лучших конях, за ними — всадники поплоше. Это — в лоб.

Почти одновременно с сим храбрым деянием свершилась мечта Бьёрна-конунга: отворились городские ворота. Но — увы ему! — не для того, чтобы туда вошел он, Бьёрн, а с прямо противоположной целью.

Наружу хлынула масса городского ополчения, возглавляемая несколькими рыцарями и воодушевляемая лично епископом Гантельме, над головой которого держали нечто развевающееся. Надо полагать, ту самую Тунику Пресвятой Богородицы. Правда, сам епископ из города не вышел. Воодушевлял паству со стены. Надо полагать, не хотел рисковать реликвией.

В принципе, идея была неплохая. Кавалерия проламывает строй, а затем в разрыв устремляется пехота, многократно превосходящая противника числом.

Но это еще не все неприятности Бьёрна.

Одновременно с фронтальной атакой герцога Бургундского, поддерживаемого войском графа Пуатье, горожанами и лично Святой Девой, граф Парижский со своими нанес удар фланговый с вполне конкретной целью: пробиться к кораблям викингов и лишить тех возможности смыться.

Нельзя сказать, что план был плохим. Учитывая значительный численный перевес и то, что укрепления нурманского лагеря все еще находились в стадии строительства, шансы на успех были очень даже приличными.

Особенно интересно выглядела фланговая атака графа Роберта Парижского. Уж она-то точно должна была увенчаться успехом, ведь основные силы свейского хирда будут сосредоточены с другой стороны. Но о ней позже…

— Не выйдет у них, — с ноткой удовлетворения заявил Стевнир.

А Сергей вот сомневался. Атака конницы провалится, скорее всего. Хирд успевает выстроиться, а стену щитов, причем стену даже не двойную, а тройную, пробить разве что ромейские катафрактарии способны. А эти явно полегче. И с разгоном у них не задалось. Земля мягкая, и свеи успели понаделать в ней «сусличьих нор» — потыкать в почву толстыми кольями. Дело нехитрое: берешь обрубок бревна, обтесываешь нижнюю часть до нужной толщины и остроты, обжигаешь слегка «наконечник», присобачиваешь с противоположной стороны ручку-поперечину, чтобы двумя руками браться удобнее, и работаешь. В твердой землей не прокатит, а в более-менее мягкой удара за три можно вполне приличную норку протюкать. И если лошадка