Взмах крыльев - Эдриан Феникс

— Ммм… надеюсь, все из них.

— Теперь я знаю две вещи, в которых у тебя талант.

Данте фыркнул.

Хэзер подняла голову и посмотрела на Данте. В темных глазах уже не было золотых крапинок, лицо казалось расслабленным.

— Симона сказала, что кто-то охотится на тебя, — произнес Данте. — Ты знаешь, кто?

— Кто-то с верхушек, полагаю, — ответила Хэзер. — По крайней мере, это то, о чем я говорила. Из-за того что я не прекращу расследование.

— Я найду Любопытного Тома и извращенца Элроя. И того, кто охотится за тобой.

Легкая напряженность на лице Данте, намек на едва сдерживаемую жестокость в его голосе встревожили Хэзер. Она сжала его руку.

— Ты же знаешь, что он ждет тебя, да? Не ходи к нему пока. — Она дотронулась пальцами до его лица, привлекая взгляд. — Мы можем арестовать их обоих для допроса, анализа ДНК, чего угодно, — сказала она. — Доказательства свяжут Джордана с убийствами. Ты свидетель убийства Джея… Мы получим время.

— Ты не сможешь арестовать Ронина, — ответил Данте. — Потому что он сгорит раньше.

— Слишком опасно.

— Я не спрашиваю разрешения.

— Упрямый осел.

— Вилами по воде, — сказал Данте сонным голосом, засыпая. — Останься здесь, chérie.

— Останусь. — Приподнявшись на локте, Хэзер поцеловала его. Его глаза закрылись, и она знала, что он ушел, затерялся во Сне. — Доброго утра и сладких снов, — прошептала она, поправляя одеяла и возвращаясь в его объятия.

Хэзер закрыла глаза и провалилась в темноту.

Глава 27

Искупление

— Я потерял контакт с моими людьми в Новом Орлеане, — спокойно сказал Гиффорд, — я боюсь, что они, возможно, потерпели неудачу.

Пальцы Джоанны сжали телефон.

— Заверши дело. Если ты найдешь Стёрнса и Уоллес вместе, инсценируй все по схеме убийца-самоубийца.

Она посмотрела в окно спальни. За занавесками мерцал рассвет. Сон давил на нее.

— Конечно. Что-то еще?

— С тех пор как Э пропал с радаров, я думаю, мы должны завершить часть проекта, связанную с ним, — голова Джоанны упала на грудь. Она резко вскинула ее, заставив глаза открыться.

— И С?

— Не трогай его. Пока.

* * *

Хэзер проснулась, сердце колотилось, во рту пересохло. Она смотрела на затененный потолок, пока образы ночного кошмара полностью не исчезли: вернувшийся сон о последней пошатывающейся прогулке матери и поездке, которую она допустила. Или, по крайней мере, то, как она это себе представляла.

Внезапно почувствовав руку на плече и тело, прижатое к ней, Хэзер повернула голову. Данте спал. Темные ресницы, черные взъерошенные волосы, тихое дыхание. Она положила руку ему на грудь. Через мгновение Хэзер почувствовала успокаивающее биение его сердца. Провела пальцами вверх мимо рабского ошейника, мимо губ, к гладкой щеке.

Никакой щетины, размышляла она. Но это не могло быть особенностью созданий ночи, у Вона были усы, а у Ронина бородка.

Хэзер провела рукой по его груди, чувствуя прохладную кожу под пальцами, к плоскому животу. Она с нетерпением ждала сумерек, хотелось разбудить его поцелуями, руками, ртом.

Вздохнув, Хэзер посмотрела на часы. 2:00 дня. У нее была работа. Поймать плохих парней без помощи или благословения Бюро. Папка для чтения. Что если в ней что-то плохое? Живот скрутило, и она отбросила эту мысль. Затем перелезла через Данте, остановившись, чтобы поцеловать его в холодные губы.

— Сам Très belle, — пробормотала она, прежде чем слезть с постели.

Пол скрипел под ногами, когда она стянула одеяло и накрыла им Данте. Он не шелохнулся. У Хэзер было такое чувство, что ей не обязательно вести себя тихо. Он будет спать несмотря ни на что.

«Мило», — подумала она, обходя и перепрыгивая компакт-диски и одежду на полу по пути к прилегающей ванной комнате.

Она включила свет. Комната была окрашена в черный и сиреневый цвета. Столик был завален какими-то вещами: тюбики и карандаши, подводки для глаз, черная помада, щетка, зубная паста, мыло и MP3-плеер.

Зубная паста? Разве у вампиров не было иммунитета к кариесу?

Чистые махровые полотенца висели на крючках, шампунь и кондиционер стояли на полке в душе. А под полотенцами лежали ее вещи.

Кто?.. Потом она поняла, что это мог быть ДеНуар. Остальные уже спали, как и Данте, погрузились в Сон в дневное время.

Включив воду в душе, Хэзер дала ей стечь, смотря на себя в зеркало. Она взглянула на горло, касаясь места, где ее укусил Данте. Никаких видимых повреждений, никакой боли. Огонь вспыхнул в ней снова, разгорелся в животе, как только она подумала о нем, впивающемся в нее. Она закрыла глаза.

Время игр прошло. Сфокусируйся на деле. Сфокусируйся на сохранении своей жизни — если ты умрешь, кто будет говорить за Джея и других?

Непрошенный и неожиданный ответ нарушил ее мысли: Данте будет. Так или иначе, она чувствовала, что это правильно — честно.

Открыв глаза, Хэзер шагнула в душ и закрыла дверь. Когда горячая вода заструилась по шее и плечам, она поняла, что когда Данте стал свидетелем по делу, стараясь изо всех сил сохранить ему жизнь, она не заметила, как игра изменилась; и теперь не знала, хотела ли команда Ронин-Джордан смерти Данте или того, чтобы он присоединился к ним.

Её имя Хлоя. И ты убил ее.

Она годами создавала психопатов.

Когда я с тобой, так тихо.

Развернувшись, Хэзер уперлась руками в скользкую от воды плитку и наклонила голову под струи воды. Она надеялась, что это ослабит напряжение в плечах, уберет стеснение, мешающее дышать, растворит страх, сковавший внутренности.

Она вспомнила мысль, которую прокричала Данте: Я не уйду от тебя.

Ее дыхание было затрудненным, рваным и всхлипывающим. В груди болело, словно сердце сжимали в кулаке. Она поняла, что боялась того, что обнаружит в файле, боялась того, что будет вынуждена сделать.

Надев кобальтовую блузку и слаксы цвета хаки, Хэзер спустилась по лестнице, держа обувь в руке. В доме царила тишина, спокойствие. Чувствуя себя будто в церкви, она воспротивилась порыву пойти на цыпочках. Слова, которые шептал Данте, крутились у нее в сознании: «Sanctus, sanctus, sanctus».

Пройдя по коридору, она остановилась возле компьютерной комнаты. Кресло было пустым, компьютер выключен. Скрученные кабели лежали на столе рядом с очками Трея. Она вдруг подумала об Энни, как та мирно спала под воздействием наркотиков на больничной койке, ее сдерживающие ремни лежали на ночном столике.