Неопытная искусительница - Беверли Кендалл

Мисси открыла рот, собираясь заговорить, и Джеймс понял по ее выражению, что ответ будет чем угодно, но не согласием.

— И прежде чем ты откажешься, позволь сказать тебе две вещи. Я не только принадлежу высшему обществу, но мой отец является весьма влиятельной персоной в палате лордов. Надеюсь, ты достаточно хорошо изучила меня, чтобы знать, что я не позволю лишить меня моего ребенка. И не допущу, чтобы ты родила незаконнорожденное дитя, — употреблю все свое влияние и власть моей семьи. — Он выдержал паузу, позволив словам проникнуть в ее сознание. — Решай сама, что ты предпочитаешь — борьбу или перемирие.

Плечи Мисси поникли.

— А если я не беременна? — поинтересовалась она подозрительным тоном.

— Тогда мы оба будем избавлены от последствий нашей ошибки, не так ли? — отозвался он, избегая прямого ответа.

Мисси помолчала, с беспокойством глядя на него, затем медленно, словно через силу, сказала:

— Хорошо. Я согласна.

Джеймса захлестнуло облегчение. Пока она не согласилась, он даже не осознавал, как это важно для него. И не ребенок был тому причиной. Ему нужна Мисси. Он жаждал ее, с ребенком или без него. Будь он честен с собой, он пришел бы в ужас от этого факта.

— Прекрасно, — деловито произнес он. — В таком случае пойдем потанцуем. Пусть все думают, что мы неравнодушны друг к другу.

Мисси помедлила, размышляя над его предложением, затем медленно кивнула и последовала за ним в бальный зал.

Но она не ожидала, что Джеймс двинется прямиком к ее брату и Алексу. Томас по-прежнему чертовски злился и становился мрачным при одном только упоминании о нем. Алекс отказывался принимать чью-либо сторону и относился к Джеймсу точно так же, как прежде.

— Вижу, ты не побоялся явиться в логово льва, — заметил Алекс, протянув Джеймсу руку, когда они остановились перед ним. На его щеках проступили ямочки, и еще одна появилась на подбородке, делая его неотразимым. В другой ситуации его намек вызвал бы веселые улыбки, а не натянутое молчание, последовавшее после этих слов.

Джеймс пожал протянутую руку, неловко кашлянув.

— Рад видеть, что мне удалось сохранить одного из моих друзей, — произнес он, глядя на Томаса, который одарил его свирепым взглядом, прежде чем отвести глаза. Мисси удивилась, что ее брат не ушел, оставшись стоять рядом с ними.

Алекс хмыкнул.

— Поскольку мой брат не столь привлекателен, как Мисси, могу быть уверен, что наша дружба не пострадает по той же причине.

Мисси не смогла сдержать улыбку. Джеймс помрачнел, взглянув на Томаса.

Алекс проследил за его взглядом.

— Не волнуйся, рано или поздно он опомнится.

Невзирая на шум толпы, Томас услышал это. Скорчив еще более свирепую гримасу, он развернулся на каблуках и зашагал прочь. Джеймс мигом напрягся, на его щеках и переносице выступили красные пятна. Не приходилось сомневаться в том, что ссора с Томасом давит на его сознание, а возможно, и на сердце, если оно у него есть.

— Оставлю вас двоих наслаждаться друг другом. — Картрайт коротко кивнул, изогнув губы в полуулыбке, и двинулся прочь, затерявшись в толпе.

В течение следующего часа, пока Мисси болтала с гостями, Джеймс не отходил от нее ни на шаг, предупредительно держась рядом. У него состоялся довольно продолжительный разговор с лордом Саттоном, который, будучи влиятельным членом палаты лордов, предложил ввести «Хлебные законы» спустя десять лет после того, как они были отменены. Джеймс явно не одобрял подобный шаг, а лорд Саттон, казалось, был не менее решительно настроен переубедить его. Спор закончился мирно, но каждый остался при своем мнении.

За эти двадцать минут Мисси узнала больше о «Хлебных законах» и положении трудового люда, чем могла вынести из сухих статей в «Лондон таймс». На нее произвела впечатление проникновенность Джеймса и доскональное знание предмета, о котором он говорил. Она не имела понятия, что он так серьезно озабочен положением рабочего класса и повлиял на решение отца проголосовать за отмену «Хлебных законов» девять лет назад. Оказалось, что Джеймс Радерфорд, наследник богатейшего графства, гораздо более зрелая личность, чем можно было судить на первый взгляд.

Когда оркестр заиграл очередной вальс, он увлек ее в бальный зал и закружил в танце. Джеймс танцевал с тем же мужественным изяществом, с каким двигался. Он так умело вел свою партнершу, что от нее не требовалась никаких усилий, и Мисси наслаждалась слаженными движениями тела и души. Он не шарил глазами по залу, глядя исключительно на нее, и, казалось, не возражал, чтобы все это видели. Его глаза вспыхивали, когда он встречался с ее взглядом, и если бы она не знала, что это всего лишь спектакль для окружающих, то влюбилась бы в него без памяти… снова.

Сразу же после их второго танца Джеймса поймал лорд Фитерсби. Он выскочил на них так неожиданно, словно был в засаде, и завел разговор о войне, которая велась в Крыму. Мисси воспользовалась этой ситуацией, чтобы сбежать в дамскую комнату и напомнить себе о том, что происходящее между ней и Джеймсом — притворство, по крайней мере с его стороны.

Возвращаясь назад, она заметила Томаса. Он стоял в одиночестве в углу бального зала и держал в руке бокал с пуншем. Проследив за его взглядом, Мисси увидела стройную брюнетку в потрясающем золотистом платье. Она никогда раньше не встречала ее, но лорд Брэдфорд, стоявший рядом с ней, был деловым партнером Томаса.

— Кто это? — поинтересовалась она, подойдя к брату. Тот факт, что он не сводил глаз с девушки с того момента, как она вошла в зал, возбудил ее любопытство.

Томас рассеянно покачал головой, но смог оторвать взгляд от темноволосой красавицы, чтобы уделить Мисси некоторое внимание.

— Прости, что ты сказала?

Ее губы изогнулись в лукавой улыбке.

— Я спросила, кто эта дама, на которую ты так пристально смотришь?

— Кажется, дочь Гарри Брэдфорда. Он говорил, что будет сопровождать ее сегодня вечером.

— Она очень красива, — заметила Мисси, заинтересованно ожидая ответа.

— Пожалуй, но слишком молода.

Мисси окинула девушку оценивающим взглядом.

— Я бы не назвала ее ребенком. На вид ей лет девятнадцать.

— На год меньше, — поправил он.

— Пусть так. Она совсем не ребенок.

Томас промолчал, продолжая наблюдать за высокой брюнеткой.

— А в чем заключаются твои деловые отношения с лордом Брэдфордом?

Взгляд Томаса оставался прикованным к паре на противоположной стороне зала, точнее — к дочери лорда Брэдфорда.

— Мы совладельцы судоходной компании Уэндела.

Очередной быстрый взгляд показал, что маркиз заметил Томаса и теперь направлялся к ним вместе со своей дочерью. При их приближении выяснилось, что дочь лорда Брэдфорда еще красивее, чем казалось издалека. У нее была безупречная кожа, белая как сливки, и густые волосы, ниспадавшие на плечи блестящими локонами.