Соперник - Бренда Джойс

– Но что же нам теперь делать? – тихо всхлипнула Оливия. – У нас не остается иного пути, кроме постоянного бегства от Арлена. Знаешь, мне не дает покоя мысль о том, что если бы мы с Анной сбежали без тебя, Арлен вскоре простил бы нас и отпустил с миром…

Гаррик замер не веря своим ушам. Прошло несколько томительных минут, прежде чем он спросил:

– Ты хочешь, чтобы я ушел? Хочешь, чтобы я вернулся к отцу с матерью?

– Нет! Но Арлен способен на все, я уверена в этом!

Оливия вдруг побледнела, на лбу ее выступила испарина.

Очевидно, перед ее мысленным взором сейчас предстало ужасное будущее. Закрыв глаза, он постарался отогнать от себя эти мысли. Он не хотел знать, что именно она увидела.

– Оливия, я не допущу, чтобы вы с Анной отправились в Америку без меня, без моей помощи и защиты, – чуть хрипло произнес он.

– Но если ты отправишься вместе с нами, Арлен никогда не оставит нас в покое! – воскликнула Оливия с отчаянием в голосе.

Конечно, она была абсолютно права, и Гаррику стало не по себе.

– Значит, нам придется разобраться с ним еще до отъезда в Америку, – решительно заявил он.

– О Боже! – прошептала испуганная Оливия, глядя на него широко распахнутыми глазами. – У вас с Арленом давние счеты? Почему ты ничего мне об этом не рассказывал?

– Расскажу, когда настанет подходящий момент, – коротко ответил Гаррик.

– Это как-то связано с Элизабет? Ты когда-то был… ее любовником?

– Да, с Элизабет, – буркнул он неловко.

– Она мне говорила, – прошептала Оливия, опустив глаза.

– Могу себе представить, что она тебе наговорила, – вспыхнул Гаррик. – Она известная лгунья.

– Ты любил ее? – спросила Оливия звенящим голосом.

– Нет. Я был тогда еще мальчишкой, а она – очень красивой и соблазнительной женщиной. Я тогда не думал о том, что у нее в голове и что в сердце. Заботился только об исполнении ее желаний… Надеюсь, ты меня понимаешь?

– Кажется, да. Элизабет представила вашу связь Арлену в выгодном для нее свете, и он тебя возненавидел. Возможно, она даже влюбилась в тебя, потому и ненавидит по сей день.

– Элизабет любит только себя, – возразил Гаррик.

– Это так, – кивнула Оливия, – но, несмотря на всю свою гордыню и эгоизм, она таки влюбилась в тебя, по всей видимости.

– Никогда об этом не думал, – проворчал Гаррик. – И вообще лучше оставим это. Все было так давно, целых одиннадцать лет назад! Мне тогда исполнилось всего пятнадцать. Теперь это не имеет ровно никакого значения, но Арлен с тех пор воспылал ко мне ненавистью. Оливия, разве ты не понимаешь, что мне нужна только ты?!

Глаза ее наполнились слезами.

– Я такая глупая… Прости, Гаррик. Ради меня и Анны ты подвергаешь опасности свою жизнь, свое будущее…

Вспомнив первую встречу с Оливией, Гаррик невольно улыбнулся и поцеловал ее в нос. Она тут же порывисто прижалась к нему всем телом, спрятав заплаканное лицо у него на груди.

– Пойдем ко мне в комнату, – прошептал Гаррик, отогнав прочь мысли о Элизабет и ее брате.

Она молча подняла на него глаза.

Взяв ее руку, он поднес ее к губам и поцеловал со всей страстью молодого сильного мужчины. Глаза Оливии потемнели от возбуждения, и он тотчас прильнул к ее устам. В это мгновение он испытал такое жгучее желание, какого никогда прежде не испытывал! Он и сам не на шутку испугался: что, если Оливия исчезнет из его жизни столь же внезапно, как и появилась? Что, если Арлен все-таки выследит их и вернет ее силой?

– Оливия, прошу тебя, пойдем, – снова прошептал он, бросив взгляд на спавшую Анну.

– Гаррик, я тоже сгораю от любви… Но вдруг Анна проснется? Одна, в темной чужой комнате…

Гаррик едва удержался, чтобы не застонать.

– Оливия, я хочу быть с тобой.

Он чуть было не сказал: «А вдруг это последняя наша возможность побыть вдвоем?» Он знал, что время теперь работало против них, и почти физически ощущал его неостановимый бег.

– Я тоже хочу быть с тобой, очень хочу, – прошептала она. – Господи, что же с нами происходит?

– Мы любим друг друга… – тихо произнес Гаррик.

До сих пор ни один из них не говорил о любви, и сейчас ему нестерпимо хотелось услышать то же самое от Оливии.

– Я полюбила тебя, Гаррик де Вер, еще до того, как мы познакомились, – таинственно улыбнулась она.

В душе он так и возликовал, а вслух произнес:

– Разве так бывает?

Помедлив, Оливия пояснила:

– Я познакомилась со Сьюзен и ее родителями за несколько дней до того, как ты приехал в дом Лейтонов в Лондоне. Это случилось в Эшбернэме, где они гостили по приглашению моего мужа. Как только Сьюзен рассказала мне о своей помолвке, я мысленно увидела тебя, Гаррик, так явственно, словно уже давно была с тобой знакома. Я сразу поняла, что ты не виноват в смерти своего брата, хотя весь свет обвинял тебя в этом. Прежде со мной такого никогда не случалось.

Она взглянула в его глаза и уже не отводила взгляда.

– Я очень рад, – хрипло прошептал он и снова страстно поцеловал ее руку.

Когда он наконец отпустил ее, Оливия улыбнулась и погладила его по щеке.

– Несмотря ни на что, нам суждено было встретиться и полюбить друг друга.

– Да, суждено, я тоже это чувствовал, – улыбнулся в ответ Гаррик, потом враз помрачнел и добавил: – Завтра с первым лучом солнца отправимся в путь.

Она изменилась в лице.

– Ни о чем не волнуйся, – ласково попросил Гаррик. – Положись на меня.

Она кивнула, но больше уже не улыбалась.

Он знал, что теперь она думала об Арлене и своем крайне неопределенном будущем.

Глава 21

Было уже поздно. Луна то и дело скрывалась за темными, летевшими по небу облаками. Время от времени на небе появлялись яркие звезды, но потом куда-то исчезали. Неподалеку от дороги на Кэдмон-Крэг слышался грозный рев морского прибоя.

Стало довольно прохладно, и Оливия, тщательно укрыв пледом спавшую Анну, тоже закуталась в шерстяную шаль. Поежившись от холода, она взглянула на широкую спину сидевшего на козлах Гаррика. Он не поворачивался и не разговаривал с ней вот уже несколько часов.

Оливия понимала, что возвращение в те места, где четырнадцать лет назад бесследно пропал его брат, было для Гаррика делом нелегким. Она всем своим существом чувствовала его горе, смятение, гнев и страх. Но почему? Что могло его пугать?

С одной стороны, Гаррик, конечно, желал, чтобы Лайонел действительно оказался тем, за кого себя выдает. Но с другой стороны, Оливия сама была свидетельницей яростного соперничества братьев, не говоря уже о явном предпочтении, которое граф Стэнхоуп отдавал старшему. Должно быть, Гаррик мучился теперь от раздирающих его противоречий.