На крыльях мечты - Анна Матир

— И они так и не помирились?

— Генри и Френк придерживались любезного нейтралитета. Когда Френк уехал на войну, Клара и Адабель нуждались в помощи шерифа и всегда получали ее.

Это кое-что прояснило, но не объясняло того, что чувствовала я — в последнее время их вражда явно усилилась.

— Я рада, что ты рассказала мне их историю.

Ирен посмотрела мне прямо в глаза, и у меня возникло ощущение, что она видит меня насквозь.

— Будь осторожна с ними, Ребекка, с ними обоими.

У меня сжалось в животе, а во рту пересохло. Я одним глотком допила остатки чая, жалея, что не могу рассказать Ирен обо всех своих страхах и сомнениях. О Генри. О Френке. О том, как мучаюсь, не понимая собственного сердца. Но сейчас ее собственная ноша была слишком тяжела, а потому я промолчала. Относя пустые чашки на кухню, я поняла, что намеки Ирен испугали и в то же время взволновали меня.

Глава 42

В следующее после похорон его младшей дочери воскресенье брат Лэтхэм читал на службе шестую главу Евангелия от Матфея. В моей памяти засела тридцать четвертая строка: «Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы».

Легче сказать, чем сделать. Мои мысли постоянно возвращались ко все уменьшавшемуся количеству дней, а Френк все продолжал отказываться обсудить с детьми вопрос о моем скором отъезде. Я пыталась заставить себя не думать о Френке, Генри и Ирен и о том, как тяжело мне будет покинуть Олли, Джеймса, Дэна и Дженни!

Сердце мое таяло, когда я наблюдала за тем, как с каждым днем меняется Дженни. Моя деточка. По крайней мере, я считала ее своей. И это делало борьбу с волнением еще более сложной. День переходил в ночь. Ночь в день. Каждая птичка взмахом крыльев напоминала мне о том, что Господь заботится обо мне, знает о каждом порыве ветра, указывающем мой путь и меняющем его направление. И Он знал, сколько еще дней мне будут рады в этом доме.

Поэтому, когда несколько дней спустя я услышала шум приближающегося автомобиля, то велела себе не волноваться. Вытерла руки и вышла на боковое крыльцо. У автомобиля был иной звук, нежели у мотора шерифа Джефриса, но кто это мог быть, кроме него? Я молила Бога, чтобы он прояснил мое будущее. Был ли это Его ответ? Что скажет Генри?

— Будь со мной, Господи! — Я взяла на руки Дженни, благодарная, что мальчики «помогали» папе на самом дальнем от дома поле.

Мотор заглох, и автомобиль остановился. Я пощипала щеки, чтобы они порозовели, и вышла во двор, надеясь, что трава заглушит звук моих шагов. Дженни хлопала в ладоши и смеялась. Я прижала ее к себе, и мы обошли дом.

Но я не узнала двухместное авто с откидным верхом, припаркованное у забора, как, впрочем, и человека, сидящего за рулем. Он свистнул и указал на другого мужчину, стоящего у входной двери. Мужчина обернулся.

— Вот ты где! — Артур торопливо спустился по ступеням, пока я застыла от неожиданности.

Он выглядел серьезным, даже торжественным. Его руки раскрылись, чтобы обнять меня, затем опустились.

— Что ты здесь делаешь, Артур? — В моем голосе сквозила скука, я едва узнавала себя. Мое сердце билось совершенно спокойно.

— Я, ммм… — Он посмотрел на своего друга в авто, затем подвинулся ближе и чуть наклонился к моему уху. — Нам нужно поговорить.

— Так говори! — Я пересадила Дженни на другую руку.

Он откашлялся и переступил с ноги на ногу.

— Послушай, Ребекка, я тут думал… — Его взгляд остановился на Дженни, затем он упер его в землю. — Я был слишком резок в отношении детей и всего остального. Мы можем сделать так, что все получится. Я понимаю, что ты нужна этим детям, чтобы позаботиться о них еще некоторое время. — Он склонил голову набок и сощурил глаза. — Но их отец скоро будет дома, правда?

От внезапно возникшего подозрения я вопросительно подняла брови.

— Что случилось, Артур?

Он провел рукой по светлым волосам, они еще больше отросли с момента нашей последней встречи.

— Меня официально уволили. Я подумал, может быть, ты и я… мы могли бы… осуществить вместе все то, о чем говорили?..

Слова, которые я так мечтала услышать, только что сорвались с его языка, но я больше не питала нежных чувств к Артуру. И я прочитала в его глазах много больше, нежели он подозревал. Как однажды, я уверена, Клара прочитала все в глазах Френка. Разница была только в одном: она увидела добро — свое будущее. Я же, напротив, почувствовала опасность в Артуре.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я, глядя на него сверху вниз.

Он выглядел смущенным.

— Пожениться, Ребекка. Ты же этого хотела?

Про себя я вскричала, что все, чего я хотела, изменилось, но я не выплеснула наружу свои эмоции, решив для начала по крайней мере убедиться, что он действительно подразумевает то, что говорит.

Я проглотила свой страх и спросила:

— А что случилось с твоей невестой? Ты вообще-то мне этого так и не объяснил.

Он нахлобучил шляпу, глянул на своего друга, ожидавшего в машине.

— Послушай, мне нужно идти. Я взял машину напрокат и все такое… Я скоро вернусь. — Он коснулся губами моей щеки и ушел.

Его друг завел мотор, и они, не оглянувшись, укатили.

Шокированная, я уставилась им вслед. Странность в поведении Артура поразила меня. Возможно, он действительно имел в виду то, что сказал. Может быть, я снова смогу научиться любить его и доверять ему. Но получится ли у меня воскресить мечту, теперь похороненную под давлением моей привязанности к этим детям и их отцу?

Мы пошли к боковому крыльцу, Дженни и я. Я усадила малышку на стул, закрепив ее так, чтобы она не упала, налила сливки в маслобойку и позволила всем моим сомнениям взбивать их, превращая в масло. При этом я напевала популярную песенку о том, что «война уже закончилась», хотя во мне бушевало невиданное сражение, сродни тем, которые пришлось пережить нашим ребятам на фронте. Я следовала своему сердцу, и мои мечты разбились, как стекло о гранит, и не единожды, а дважды. И теперь Артур появился снова. Был ли он планом Господа для меня?

Он разбил мое сердце, так и не объяснив ничего толком про свое предыдущее обручение. Я начала работать с удвоенной силой.

Что скажет мама, если я вновь буду с ним? А Ирен? Френк, я была уверена, будет рад избавиться от меня. А что же шериф Джефрис?

Увы, результатом моих размышлений стали не ответы, а еще больше вопросов. Вопросы и глыба масла под прессом.

Спустя долгое время после того, как дети пошли спать, я сидела за столом тети Адабель и грызла кончик пера. Моя рука отказывалась писать: «Мама, Артур вернулся».