Запах страха - Вадим Панов

26 сентября, вторник, 20:00

Сантьяга убрал телефон и вновь посмотрел на Копыто:

– Далеко же вас занесло…

По губам комиссара скользнула неясная улыбка. Не в том смысле, что она едва угадывалась, хотя и это тоже, а в том, что она в полной мере отображала сомнения нава: Сантьяга еще не решил, что делать с уйбуем. И поэтому в улыбке, которая еще не стала улыбкой, можно было различить и реакцию на дружескую шутку, и кого-то, лежащего на разделочном столе.

Впрочем, оценить эти нюансы Копыто был неспособен. Перепуганный уйбуй, физиономию которого украшал свежий синяк, дрожал, словно камертон, и тихонько подвывал, не отрывая глаз от нава.

– Бе..

– Извините?

– Бе…

Сантьяга вздохнул:

– Копыто, послушайте, в настоящее время вам ничего не грозит, мы просто разговариваем. Поэтому, пожалуйста, излагайте свои мысли с обычным сумбуром, не более. Не нужно все усложнять.

– Бежать нам пришлось, – торопливо объяснил уйбуй. – Вот и далеко.

Он очень старался не ляпнуть привычное «мля» или «в натуре». Пока получалось.

Комиссар отыскал Копыто благодаря Урбеку, выкупившему у приставника ботинки, одним из которых Колыван заехал уйбую по физиономии. Услышав о перестрелке, Сантьяга, в отличие от чудов, не поленился выпытать у незадачливого скупщика краденого подробности происшествия, заставил поговорить с приставником и сделал из услышанного правильный вывод. «Ласвегасам» удалось выделить с подошвы частички крови и кожи Копыто, провести по ним генетический поиск и указать Сантьяге местонахождение уйбуя. Как выяснилось, дикари прятались в бытовке, то ли забытой строителями, то ли украденной у них и теперь валяющейся в овраге на краю леса.

– Бежать, – вздохнул комиссар. – Прятаться… Скажите, Копыто, почему вы решили, что сможете от меня спрятаться?

– А от вас зачем? – удивился уйбуй. – Я от вас прятаться не идиот. Я, если вы скажете, приеду сам. К вам. В суп.

Навы не употребляли в пищу насквозь проспиртованные туши Красных Шапок, но разубеждать в этом дикаря Сантьяга не стал. Пусть думает, что хочет, раз у него получается.

– А от кого вы бежали?

– От Гниличей и Дуричей, потому что они бы нас убили и все, – принялся загибать пальцы уйбуй. – От чудов потом, из-за того, что они думают, будто мы их щенков побили, а это они нас хотели отмолотить. Потом от людов еще прячемся, потому что они Блямбу делают королевой, а у нас Кувалда. – Копыто затравленно посмотрел на Сантьягу: – А вот вы почему, не знаю. Хотите чудам помочь, типа?

– Нет, я организовал нашу встречу по другим причинам, – покачал головой нав. – И, если пожелаете, не стану рассказывать чудам, где вы прячетесь.

– Не надо, – закивал головой уйбуй. – То есть пожелаю, конечно, в натуре.

– Но есть нюанс, – продолжил Сантьяга. – Вполне возможно, что по итогам нашего разговора им станет некого искать.

Лицо Копыто стремительно покрылось небольшими, размером с копеечную монету, зелеными пятнами. Это был настолько неожиданный ход, что даже много повидавший на своем веку комиссар удивленно приподнял брови:

– Как это у вас получилось?

– Что? – тоскливо осведомился уйбуй.

– Ничего, не обращайте внимания… – опомнился Сантьяга. – Давайте лучше приступим непосредственно к разговору. – И выдержал короткую, но очень многозначительную паузу. – В последнее время по Тайному Городу циркулирует один странный слух.

Плечи уйбуя медленно опустились. Хотя, казалось бы, дальше уж было некуда.

– Поговаривают, а некоторые даже открыто поговаривают, что великий фюрер Кувалда имеет… как бы помягче выразиться… родственников в Темном Дворе.

– Очень странный слух, – плачущим голосом прокомментировал слова комиссара Копыто.

– Согласен, – милостиво кивнул Сантьяга. – Как вы понимаете, публика падка на сенсации подобного толка. Создается ненужный ажиотаж, подогреваемый появляющимися в прессе полунамеками, что, в свою очередь, вызывает реакцию политических деятелей Великих Домов. – Комиссар покосился на старательно слушающего Копыто. – Вы улавливаете ход моих мыслей?

Тот с готовностью кивнул, однако, вспомнив, что врать Сантьяге не следует, тут же выдал прямо противоположный жест: отрицательно замотал головой.

– Но вы понимаете, о чем я говорю?

– О Кувалде, – вздохнул Копыто. – О том, что он сын князя, мля. То есть, в смысле, совсем не сын, засранец такой.

– Правильно, – подтвердил нав. – А поскольку в настоящее время великий фюрер не способен сам выступить с опровержением… Кстати, где он?

– Опровержение?

– Великий фюрер.

– В багажнике валяется, – ответил уйбуй. – Хотите посмотреть?

– Нет, не хочу. – Сантьяга почесал кончик носа. – Почему вы не отвезли Кувалду к эрлийцам?

– Так ведь тама Дуричи встали! – сообщил Копыто. – Мы туда подались, в натуре, а они с пушками. И с эрлийцами договорились, суки.

– Московская обитель нейтральна.

– Так до нее еще добраться надо, до обители. А во дворе такой нейтралитет, что на дуршлаг похожим станешь.

– Почему не воспользовались «Дыркой жизни»?

– Так у нас ее и не было никогда.

– Неосмотрительно.

Копыто развел руками: мол, да, какие есть, такие есть.

Впрочем, Сантьяга и сам не знал, для чего завел разговор о великом фюрере. И, помолчав, вернулся к делу:

– Продолжим. Поскольку сам Кувалда не в состоянии сообщить публике о том, что слух не имеет под собой никакого основания, вы, как его доверенное лицо, выступите в новостях «Тиградком» с тем же заявлением. Текст я уже набросал. Главной темой выступления будет сообщение, что у Кувалды нет родственников в Темном Дворе.

Где-то в глубине души Сантьяга прекрасно понимал идиотизм и своего положения, и своего предложения. Выступление Копыто будет выглядеть как оправдание и вызовет еще больше кривотолков и шуток. Следует молчать и не реагировать, однако дурацкий слух неожиданно сильно задел комиссара, его обычное хладнокровие дало сбой, и он позволил эмоциям взять верх.

– Одним словом, сейчас мы с вами отправимся…

– Я не поеду, – собравшись с духом, пропищал Копыто.

– Поскольку выучить текст вы не успеете, будете повторять за суфлером… Что вы только что сказали?

Уйбуй потупился и тихим, дрожащим голосом произнес:

– Я ничего такого говорить не стану.

В глазах Сантьяги сверкнули какие-то огоньки. То ли веселые, то ли грозные.

– Почему?

– Потому что тогда меня сразу убьют.

– Это может случиться значительно раньше, – дружелюбно напомнил комиссар.