Илиада - Гомер

410 Рек - и от наковальни великан закоптелый поднялся И, хромоногий, медлительно двигал увечные ноги: Снял от горна меха и снаряды, какими работал, Собрал все и вложил в красивый ларец среброковный; Губкою влажною вытер лицо и могучие руки, 415 Выю дебелую, жилистый тыл и косматые перси; Ризой оделся и, толстым жезлом подпираяся, в двери Вышел хромая; прислужницы, под руки взявши владыку, Шли золотые, живым подобные девам прекрасным, Кои исполнены разумом, силу имеют и голос, 420 И которых бессмертные знанию дел изучили. Сбоку владыки они поспешали, а он, колыхаясь, К месту прибрел, где Фетида сидела на троне блестящем; За руку взялся рукой, называл и так говорил ей: "Что ты, Фетида, покровом закрытая, в дом наш приходишь, 425 Милая нам и почтенная3 редко ты нас посещаешь. Молви, чего ты желаешь? исполнить же сердце велит мне, Если исполнить могу я и если оно исполнимо". И Гефесту Фетида, залившись слезами, вещала: "Есть ли, Гефест, хоть одна из богинь на пространном Олимпе, 430 Столько на сердце своем перенесшая горестей тяжких, Сколько мне, злополучной, послал сокрушений Кронион! Нимфу морскую, меня покорил человеку земному, Сыну Эака; и я испытала объятия мужа, Как ни противилось сердце: уже тяжелая старость 435 В доме его изнуряет. Но скорбь у меня и другая! Зевс даровал мне родить и взлелеять единого сына, Первого между героев! Возрос он, как пышная отрасль; Я воспитала его, как прекраснейший цвет в вертограде; Юного в быстрых судах отпустила на брань к Илиону 440 Ратовать храбрых троян; и его никогда я не встречу В доме отеческом, в светлых чертогах супруга Пелея! Ныне, хотя и живет он, и солнца сияние видит, Должен страдать; и ему я помочь не могу и пришедши! Деву, которую сыну избрали в награду ахейцы, 445 Снова из рук у него исторг властелин Агамемнон. Грустный по ней, сокрушал он печалию сердце; ахеян Сила троян до судов отразила и в стан заключенным Им выходить не давала. Старейшины воинств ахейских Сына молили и множество славных даров предлагали. 450 Сам он, правда, от воинств беду отразить отказался, Но героя Патрокла своим он доспехом одеял; Друга на битву послал и великое воинство вверил. Билися целый день перед крепкою башнею Скейской. Был бы в тот день Илион завоеван, когда бы могучий 455 Феб разносившего гибель Менетия храброго сына В первых рядах не повергнул и славы Гектору не дал. Вот для чего прихожу и к коленам твоим припадаю; Может быть, сжалишься ты над моим краткожизненным сыном; Может быть, дашь ты Пелиду и щит, и шелом, и поножи, 460 Также и латы: свои потерял он, как друг его верный Пал от троян; и теперь - по земле он простертый тоскует! " Ей немедля ответствовал Амфигией знаменитый: "Будь спокойна и более сердцем о том не крушися. О! да могу Ахиллеса от смерти ужасной далеко 465 Столь же легко я укрыть, когда рок его мощный постигнет, Сколь мне легко для него изготовить доспехи, которым Каждый от смертных бесчисленных будет дивиться, узревший! " Так произнесши, оставил ее и к мехам приступил он. Все на огонь обратил их и действовать дал повеленье. 470 Разом в отверстья горнильные двадцать мехов задыхали, Разным из дул их дыша раздувающим пламень дыханьем, Или порывным, служа поспешавшему, или спокойным, Смотря на волю творца и на нужду творимого дела. Сам он в огонь распыхавшийся медь некрушимую ввергнул, 475 Олово бросил, сребро, драгоценное злато; и после Тяжкую наковальню насадил на столп, а в десницу Молот огромнейший взял, и клещи захватил он другою. И вначале работал он щит и огромный и крепкий, Весь украшая изящно; кругом его вывел он обод 480 Белый, блестящий, тройной; и приделал ремень серебристый. Щит из пяти составил листов и на круге обширном Множество дивного бог по замыслам творческим сделал. Там представил он землю, представил и небо, и море, Солнце, в пути неистомное, полный серебряный месяц, 485 Все прекрасные звезды, какими венчается небо: Видны в их сонме Плеяды, Гиады и мощь Ориона, Арктос, сынами земными еще колесницей зовомый; Там он всегда обращается, вечно блюдет Ориона И единый чуждается мыться в волнах Океана.

490 Там же два града представил он ясноречивых народов: В первом, прекрасно устроенном, браки и пиршества зрелись. Там невест из чертогов, светильников ярких при блеске, Брачных песней при кликах, по стогнам градским провожают. Юноши хорами в плясках кружатся; меж них раздаются 495 Лир и свирелей веселые звуки; почтенные жены Смотрят на них и дивуются, стоя на крыльцах воротных. Далее много народа толпится на торжище; шумный Спор там поднялся; спорили два человека о пене, Мзде за убийство; и клялся един, объявляя народу, 500 Будто он все заплатил; а другой отрекался в приеме. Оба решились, представив свидетелей, тяжбу их кончить. Граждане вкруг их кричат, своему доброхотствуя каждый; Вестники шумный их крик укрощают; а старцы градские Молча на тесаных камнях сидят средь священного круга; 505 Скипетры в руки приемлют от вестников звонкоголосых; С ними встают, и один за другим свой суд произносят. В круге пред ними лежат два таланта чистого злата, Мзда для того, кто из них справедливее право докажет. Город другой облежали две сильные рати народов, Страшно сверкая оружием. Рати двояко грозили: Или разрушить, иль граждане с ними должны разделиться Всеми богатствами, сколько цветущий их град заключает. Те не склонялись еще и готовились к тайной засаде. 515 Стену стеречь по забралам супруг поставив любезных, Иных сынов и мужей, которых постигнула старость, Сами выходят; вождями их идут Арей и Паллада, Оба златые, одетые оба златою одеждой; Вид их прекрасен, в доспехах величествен, сущие боги! Всем отличны они; человеки далеко их ниже. 520 К месту пришедшие, где им казалась удобной засада, К брегу речному, где был водопой табунов разнородных, Там заседают они, прикрываясь блестящею медью. Два соглядатая их, отделясь, впереди заседают. Смотрят кругом, не узрят ли овец и волов подходящих. 525 Скоро стада показалися; два пастуха за стадами, Тешась цевницею звонкой, идут, не предвидя коварства. Быстро, увидевши их, нападают засевшие мужи; Грабят и гонят рогатых волов и овец среброрунных: Целое стадо угнали и пастырей стада убили. 530 В стане, как скоро услышали крик и тревогу при стаде, Вои, на площади стражей стоящие, быстро на коней Бурных вскочили, на крик поскакали и вмиг принеслися. Строем становятся, битвою бьются по брегу речному; Колют друг друга, метая стремительно медные копья. 535 Рыщут и Злоба, и Смута, и страшная Смерть между ними: Держит она то пронзенного, то не пронзенного ловит, Или убитого за ногу тело волочит по сече; Риза на персях ее обагровлена кровью людскою. В битве, как люди живые, они нападают и бьются, 540 И один пред другим увлекают кровавые трупы. Сделал на нем и широкое поле, тучную пашню. Рыхлый, три раза распаханный пар; на нем землепашцы Гонят яремных волов, и назад и вперед обращаясь; И всегда, как обратно к концу приближаются нивы, 545 Каждому в руки им кубок вина, веселящего сердце, Муж подает; и они, по своим полосам обращаясь, Вновь поспешают дойти до конца глубобраздного пара. Нива, хотя и златая, чернеется сзади орющих, Вспаханной ниве подобясь: такое он чудо представил.

550 Далее выделал поле с высокими нивами; жатву Жали наемники, острыми в дланях серпами сверкая. Здесь полосой беспрерывною падают горстни густые; Там перевязчики их в снопы перевязлами вяжут. Три перевязчика ходят за жнущими; сзади их дети, 555 Горстая быстро колосья, одни за другими в охапах Вяжущим их подают. Властелин между ними, безмолвно, С палицей в длани, стоит на бразде и душой веселится. Вестники одаль, под тению дуба, трапезу готовят; В жертву заклавши вола, вкруг него суетятся; а жены 560 Белую сеют муку для сладостной вечери жнущим. Сделал на нем отягченный гроздием сад виноградный, Весь золотой, лишь одни виноградные кисти чернелись; И стоял он на сребряных, рядом вонзенных подпорах. Около саду и ров темно-синий и белую стену 565 Вывел из олова; к саду одна пролегала тропина, Коей носильщики ходят, когда виноград собирают. Там и девицы и юноши, с детской веселостью сердца, Сладостный плод носили в прекрасных плетеных корзинах. В круге их отрок прекрасный по звонкорокочущей лире 570 Сладко бряцал, припевая прекрасно под льняные струны Голосом тонким; они же вокруг его пляшучи стройно, С пеньем, и с криком, и с топотом ног хороводом несутся. Там же и стадо представил волов, воздымающих роги: Их он из злата одних, а других из олова сделал. 575 С ревом волы из оград вырываяся, мчатся на паству, К шумной реке, к камышу густому по влажному брегу. Следом за стадом и пастыри идут, четыре, златые, И за ними следуют девять псов быстроногих. Два густогривые льва на передних волов нападают, 580 Тяжко мычащего ловят быка; и ужасно ревет он, Львами влекомый; и псы на защиту и юноши мчатся; Львы повалили его и, сорвавши огромную кожу, Черную кровь и утробу глотают; напрасно трудятся Пастыри львов испугать, быстроногих псов подстрекая. 585 Псы их не слушают; львов трепеща, не берут их зубами: Близко подступят, залают на них и назад убегают. Далее - сделал роскошную паству Гефест знаменитый: В тихой долине прелестной несчетных овец среброрунных Стойла, под кровлей хлева, и смиренные пастырей кущи.