На Лазурном берегу - Кристина Хегган

– Тебе не кажется, что Швейцария – это несколько далековато?

– Конечно, но давай рассуждать так: Рождество, потом Пасха, а там и летние каникулы. А телефон? Эрин обещала звонить своим родителям каждый день. – Она умоляюще заглянула в глаза Карен. – Мамочка, ну пожалуйста, скажи «да». Я всю неделю пытаюсь найти подходящий момент, чтобы попросить тебя, но ты последнее время такая угрюмая, и я никак не решусь.

– Угрюмая?

– Ну да. Это значит грустная, задумчивая, не-ком-му-ни-кабельная.

– Спасибо, я знаю, что это означает.

Положив подбородок на сложенные на столе руки, Карен задумчиво смотрела на дочь. Она ожидала протеста, криков, даже слез. А вместо этого Элизабет умоляет послать ее в Швейцарию. Как же так? Неужели она совершенно не знает собственного ребенка? Но Карен знала Элизабет достаточно хорошо, чтобы понять: коль скоро речь идет о школе-интернате, то для ее дочери она либо существует в Швейцарии, либо вообще не существует.

– Ну так что же ты ничего не рассказываешь мне об этой школе в Монтре? – спросила наконец Карен. – Как она там называется?

Одним броском Элизабет взлетела на кухонный диванчик, задев головой сверкающие кастрюли, висевшие на крючках.

– «Ле Берже»! По-французски это значит «Пастухи» или «Пастыри». Она расположена в очень красивой долине и окружена просто сказочными горами со снежными шапками наверху. Эрин говорит, там можно кататься на лыжах, играть в теннис и даже скакать верхом. О-о, а еще в школе есть потрясающая театральная студия!

– И там ставят пьесы?

– Постоянно! – Элизабет спрыгнула на пол и помчалась к телефону. – Кстати, у Эрин есть брошюра. Я попрошу ее на завтра. Эрин едет с отцом в Монтре на следующей неделе и может все рассказать нам, когда вернется. А потом и мы с тобой отправимся записываться в школу, как только ты закончишь сниматься в Париже. Мамочка, все великолепно, замечательно! – И закричала в трубку: – Эрин! Что я тебе скажу! Ни за что не угадаешь!

ГЛАВА 33

Карен и Элизабет сразу же влюбились в Париж. Даже погода, которая оказалась на редкость неудачной для августа, нисколько не испортила впечатления двум восторженным туристкам из Америки.

Любое малейшее «окно» в плотном расписании съемок Карен использовала для того, чтобы вместе с Элизабет полюбоваться достопримечательностями Парижа. Вместе они побывали в Лувре, под дождем прогулялись по садам Тюильри, посетили воскресную мессу в Нотр-Дам, с благоговением стояли несколько минут в сырой и темной камере, где провела последние дни Мария Антуанетта.

Петри, ездившая к друзьям в Эльзас, взяла на себя обязанности официального гида и показала Карен с Элизабет тот город, который знала и любила. Париж давно минувших дней с великолепной площадью Вогезов, с узкими извилистыми улочками и старинными зданиями, с чудесными парками. Втроем они побродили по улицам Монпарнаса, за полцены купили в малоизвестных бутиках изысканные наряды.

Отмахиваясь от таксистов, которые гоняли по городу как сумасшедшие, туристки научились, словно прирожденные парижанки, не только ездить на метро, но при этом не хуже французов пользоваться локтями.

Поскольку «Райская бухта» уже появилась во французском прокате, куда бы ни приходила Карен, ее повсюду узнавали. К счастью, французы, в сердцах которых уважение к личной жизни коренилось так же крепко, как и в ее собственном, не досаждали актрисе. Лишь журналисты, вечно в поисках новых лиц, время от времени следовали за ней. Впрочем, почти всегда Карен удавалось легко прятаться от фотографов при помощи темных очков и огромной широкополой шляпы.

– Как же здесь красиво! – вздохнула Элизабет в последний вечер, когда они возвращались в отель. – Жаль, что нельзя остаться подольше.

Мать сжала ее руку. Из-за плохой погоды вместо двух недель съемки растянулись на три, но и они пролетели так быстро, что Карен и Элизабет не успели оглянуться.

– Мне тоже жаль, детка. – С Сены подул легкий ветерок, и Карен вдохнула ни с чем не сравнимый запах Парижа. – А не побаловаться ли нам напоследок еще двумя порциями мороженого с персиками? – спросила она, увидев киоск с мороженым.

– Ну, раз уж на то пошло, может, нам действительно сегодня кутнуть и полакомиться мороженым не с персиками, а с myrtille? – В свете уличных фонарей глаза Элизабет сияли, как звезды.

Карен засмеялась:

– Что еще за myrtille?

Девочка вздохнула.

– Ах, мама, неужели за три недели ты так ничего и не усвоила? Это черника.

Элизабет сама обратилась к продавщице на почти безупречном французском. Затем, наслаждаясь мороженым, мать и дочь медленно направились по бульвару Монтень к отелю – упаковывать вещи, чтобы ехать в Швейцарию.

«Ле Берже» оказалась в точности такой, какой описала Эрин Кармишель. Территория школы, расположенной на берегу Женевского озера, которое в Швейцарии называли озеро Леман, простиралась на несколько акров хорошо ухоженной земли. Школа находилась в полумиле от маленького городка Монтре эпохи одного из английских королей Эдуардов. Спрятанный среди каштанов, кипарисов и магнолий главный корпус – отремонтированный трехэтажный замок шестнадцатого века – навевал воспоминания о волшебной сказке.

Как только такси остановилось, Элизабет увидела вышедшую им навстречу директрису. Это была симпатичная, со вкусом одетая дама лет сорока с прямыми светлыми волосами, причесанными на косой пробор, пронзительными голубыми глазками и любезной улыбкой. Когда она спускалась по широкой каменной лестнице, Элизабет показалось, что еще немного и директриса запоет какой-нибудь мотивчик из популярного фильма «Звуки музыки».

– Добро пожаловать в «Ле Берже», – приветствовала она гостей на безукоризненном английском. – Меня зовут мадам Гилле. – Пожав руку Карен, она взглянула на Элизабет и улыбнулась: – А вы и есть наша юная леди?

Элизабет с облегчением отметила про себя, что Эрин ее не обманула. Мадам Гилле совсем не была похожа на их суровую директрису в Нью-Йорке, чьи односложные приветствия представляли собой нечто среднее между ворчанием и лаем.

– Да, мадам, – пробормотала Элизабет.

Карен приобняла дочь рукой.

– Мы просто ошеломлены красотой сказочного пейзажа и старинной архитектуры, – заметила она.

Похоже, ее слова доставили мадам Гилле истинное удовольствие.

– Да-да, – согласилась она, глубоко вдохнув в себя воздух. – Здесь и правда прекрасно и очень тихо. Хотя из-за джазового фестиваля, который продолжается в городе вторую неделю, сейчас это может вызвать некоторые сомнения.

Карен и Элизабет шли рядом с мадам Гилле, которая коротко описывала жизнь в «Ле Берже».