Месть лорда-палача - Ма

же перевёл взгляд на блондина. — Ну рассказывай, почему овцы сыты, волки избиты, а их пастух прибежал только сейчас.

И он рассказал. Коротко, чётко и по делу. Ну, вывода три:

Во-первых, паладины рассказали о демонах, что несомненно меня удивило. В прошлый раз они этого не говорили, видимо не посчитали нужным объяснять.

Во-вторых, паладины всё же сделали предложение. Ну, мы этого ожидали. Даже не так, мы знали что так произойдёт, но не думали что они ТАКИМ образом придут.

В-третьих, паладины ох***и.

— Вы ох***ли, — высказал я им, повернувшись с неизменной улыбкой. — Вы избили моих гвардейцев, посеяли панику среди пришедшего населения, выгнали всех нуждающихся в лечении, обращались без уважения к моему брату — аристократу и заместителю лорда в одном лице. Оскорбляли его, принуждали к непонятному долгу, угрожали. Так ещё и вздумали оказывать на него давление своей аурой.

За всё время этого монолога остальные сохраняли полное молчание. Оно и понятно, любой будет вести себя тише воды и ниже травы если рядом с ним будет стоять часовая бомба марки «Люмьер», что с бешенным взглядом готова была метнуться в сторону старшего паладина и впиться в его шею и не отпускать, пока та не превратится в кровавый фарш.

Отводил таймер взрыва назад мой постоянно бросаемый в его сторону красноречивый взгляд и понимание, что во время битвы я и брат легко можем попасть под удар. И даже мой браслетик не выдержит одного удара от таких горилл. Не то что тело, на него просто чихнуть можно и оно развалится.

— Господин Агарес...

— Не помню чтобы мы были в одном социальном положении, что позволяло бы тебе обращаться ко мне по имени, — и насмешливо произнёс я в лицо мужику.

И как же это его бесило: к какому-то сопляку, что может отлететь от одного твоего щелбана, ты должен обращаться уважительно и на «вы»! Ему, старшему паладину! Человеку, который имеет весомый авторитет в Еремии! Так ещё и его младшенькие смотрят и хлопают глазами, смотря как с ним унизительно обращаются!

И как же мне на это пое...

— Лорд... — выбрал наиболее лёгкое для него обращение. — Вы и правда хотите раздувать этот конфликт за пределы города? Конечно, мы можем начать масштабно разбирательство... но это займёт столько времени...

Вот же хитрый жук!

Видно, что очень хорошо готовился, пока добирался до Кадии, раз решил воспользоваться моей с братом главной слабостью — временем.

Нам осталось всего несколько месяцев до моего совершеннолетия, до которого нам нужно проделать колоссальную работу над городом. Нужно основательно подготовить город к тому, что на него сбегутся всякие безземельные псы, что захотят «по праву сильного» отобрать его.

А я не могу позволить всякой швали покушаться на многолетние труды моих родителей!

Но и позволять этим индюкам себя задерживать тоже нельзя! А они могут легко и просто это сделать, ведь если наш конфликт вырастит в проблему страны, то нам придётся посылать просьбы Совету Корделии и главам Еремии о том, чтобы они собрали делегации для решения этой проблемы.

И конечно же мы её сможем выиграть этот "суд", присланным псионикам только и нужно, что прочитать часть дозволенных воспоминаний. Но пока они соберутся, пока прибудут, пока всё с компенсацией решится... непозволительно много внимания будет тратиться на это.

Да и послать их из города к хренам не могу, ведь тогда уже и с меня за нарушение законов о «взаимоотношении с иностранными гражданами» могут по голове огреть...

А заодно ведь весть об этом инциденте разнесётся на всю страну. А это такой плевок по и так не очень хорошей репутации...

...Только вот есть один момент, о котором они сами так красноречиво проговорились Анхелю.

— Понимаю, это займёт до ужаса много времени, — горестно я вздохнул, от чего паладин сразу нацепил на себя улыбку, готовясь рассказать свой ультиматум. Но я его опередил. — Но ладно, так уж и быть.

— ...Простите? — единственное что вымолвил рыжий, чья довольная мина мне на радость поменялась на глубокое удивление. — А... ваше время...

— Ну что ты! — всплеснул я рукой. — Я готов им пожертвовать для выяснения истины. Вызовем людей из моей страны и Еремии, они приведут псиоников, а те в свою очередь проверят помять того де капитана и выяснят все обстоятельства. А заодно узнают про ваш визит, твою ауру... и очень интересный разговор, который здесь вёлся...

И вот тут уже до Бальмура дошло кто больше всех от этих разбирательств пострадает. Конечно, я потеряю кучу времени и приобрету ненужную мне пока "популярность". Но вот паладинчики получат по башке ещё сильнее от своего высшего духовенства — пришли просто забрать «Искру», а в итоге раскрыли целому миру их подковёрную войну с демонами.

Так что из нас двоих в большей жопе от этого разбирательства окажутся паладины.

— Это... это бесчеловечно! — воскликнул паренёк с синими волосами, смотревший на мою фигуру выпученными глазами, словно увидел гарпию без перьев. — Вы же подвергните человечество массовой панике!

— Вы нам угрожали, неуважаемые, — хмыкнул я в лицо, кажется, Эрелиму. — Теперь пожинайте плоды своих деяний. Ведь «каждому в итоге воздастся по заслугам».

Готов свой замок поставить, рыжий прикладывал титанические усилия, чтобы не всечь мне. Но пока держался, плюс на него оказывал давления телохранитель.

— И как же вы предлагаете решить нашу проблему? — проскрежетал зубами мужик, сжимая кулаки.

— Не надо обобщать, проблемы у вас, — прикрыл я рукой лицо, "пытаясь" скрыть улыбку за ней. — Но у меня есть её решение. Вы платите нам за все свои косяки, на главной площади публично извиняетесь перед моим родом за все доставленные неудобства и сразу же сваливаете из моего города.

— Лорд...

— Уговорил, даю вам весь оставшийся вечер и ночь на сборы и отдых. Я же не зверь — отправлять вас в поход по нашим опасным землям уставшими будет слишком жестоко.

— Лорд... вы хотите умереть?

Повисла тишина.

Не мёртвая и даже не напряжённая — та самая, что напоминает тонкую нить, что сдерживает всех от решительных действий.

Орикс и Люм мгновенно схватились за рукояти мечей, приготовившись к возможной мясорубке; Анхи ухватился за моё плечо, готовясь если что откинуть назад и стать моим щитом; мелкие паладинчики замерли восковыми фигурами, не смея даже дышать.

А главный фанатик смотрел мне в глаза и прожигал ни ненавистью и презрением, а