Совершенство - Татьяна Миненкова

В мое отсутствие домработница выкинула сирень. Теперь вместо вазы с засохшим букетом на тумбочке пусто. Даже запах, кажется, выветрился. И на память о Нестерове у меня совсем ничего не осталось. Ни романтичных совместных фото, ни трогательных смс-сообщений, ни подарков или записок. А так хочется иметь хоть что-нибудь в подтверждение того, что Марк действительно был в моей жизни, а не приснился.

Вспоминаю, что кое-что все-таки должно быть и бегу в ванную в поисках своих шорт. Судорожно вытряхиваю одежду из бельевой корзины. Роюсь в уже постиранных домработницей вещах, но тщетно. Успеваю психануть и в бессильной ярости пнуть стиральную машину, когда вспоминаю о том, что часть светлого белья была замочена, чтобы отстирать пятна.

Шорты действительно обнаруживаются в емкости с водой, к счастью, сверху, и задний карман намок лишь частично. Достаю из него сложенный в несколько раз бумажный листок и, сидя на полу, осторожно расправляю. Края влажные, но это не страшно. Главное — рисунок цел. Маяк и шиповник. Марк думал обо мне, когда рисовал его. Теперь я буду думать о Нестерове, касаясь четких карандашных линий.

«Ты и без рисунка все время о нем думаешь» — резонно подмечает чертенок с левого плеча.

Ворчу на него:

— Исчезни. Я все еще тебя не простила. И не уверена, что прощу. Глажу картинку пальцами, не сводя взгляда с оплетённого шиповником маяка, чувствую, как бумага теплеет от моих рук.

А чертенок, не собираясь исчезать, многозначительно заявляет:

«В том-то и дело».

— В чем «в том-то»?

Поднимаюсь с пола и направляюсь в спальню. Теперь рисунок занимает на тумбочке место отсутствующей сирени.

«В том, что ты такая: злопамятная, несговорчивая, эгоистичная. И это не оскорбления, Милашечка, а просто констатация факта. Прими себя уже такой, какая есть. Найди себе мужика под стать и живи припеваючи, а Нестерова забудь. Ну не для тебя он».

Огрызаюсь с раздражением:

— Знаешь, куда ты можешь идти со своими советами? И вообще, если у тебя нет идей на тему того, где за неделю можно взять шестизначную сумму, лучше сгинь с моего плеча, пользы от твоего присутствия все равно никакой.

Отвлекаюсь от рисунка. Бездумно скролю ленты соцсетей.

«Позвони Жарову. Он ведь обещал тебе хорошие деньги всего-то за пару фотографий и видео. Это самый простой путь», — предлагает чертенок, старательно делая вид, что это не его я только что послала куда подальше.

Комментирую мрачно:

— Самый простой путь — не всегда самый верный.

«Если решишь стать правильной и благородной, как Нестеров, то нам с тобой точно не по пути», — фыркает он и, наконец, обиженно исчезает.

В профилях моих соцсетей — затишье. Исчезнув, я резко перестаю быть интересной зрителям блога. Но это открытие почему-то почти не расстраивает. Просто ценности неожиданно изменились и теперь я готова променять внимание всех подписчиков на всего одного человека.

Променять. А ведь это идея. Денег у меня нет, но у меня есть то, что этих денег стоит — гора брендовых шмоток, туфель и прочего, кажущегося теперь ненужным хламом. Мне ведь в любом случае придется переехать в квартиру попроще, если Антон не будет мне помогать, поэтому, чем меньше у меня будет вещей — тем лучше.

От этой мысли снова появляются силы на то, чтобы действовать.

Поддавшись внезапной идее «гаражной распродажи», всё время до вечера провожу у зеркала с телефоном. В ярком свете кольцевой лампы, примеряю и снимаю на видео платья, брюки, блузы, юбки, сарафаны, костюмы, жакеты, туфли и сумочки. Добавляю бижутерию и аксессуары, составляя стильные образы. Тут же монтирую, выставляю цену, выкладываю в соцсети. Переодеваюсь и повторяю эти манипуляции раз за разом, пока почти весь мой внушительный гардероб не оказывается разобран на составляющие.

Однако, выписав стоимость каждой вещи на листок, понимаю, что, даже если всё купят, полученной суммы будет недостаточно. Мне нужно больше. Хмурюсь.

Отказываться от машины я не планировала, но ее продажа поможет мне покрыть большую часть долга. И, решившись, тоже выставляю ее на Дроме, благо красивых фотографий моего ярко-алого БМВ у меня предостаточно. Я ведь души в нем не чаяла. Цену выставляю чуть выше рыночной — сбывать любимое авто за копейки не хочется.

Когда за окном темнеет, я настолько устала, как эмоционально, так и физически, что просто падаю на заваленную одеждой кровать. Но спать не хочется. В голову тут же проникают мысли о Марке. Воспоминания о сегодняшней встрече кружат надо мной роем рассерженных пчел. Сначала затея вернуть ему долг казалась мне интересным вызовом, игрой, продолжением нашего поединка.

Но теперь, когда бравада улетучилась, начинаю осознавать серьезность того, на что решилась. Отказаться от всего, ради него. При том, что Марк меня об этом не просил и ничего не обещал. Глупо, наверное. Но он сказал, что я ответственная и целеустремленная. Что у меня есть внутренний стержень, о существовании которого я и сама не догадывалась.

«Сказал бы я, что у тебя есть, но не буду», — сонно ворочается на плече чертенок.

— И не надо, — соглашаюсь я, понимая, что вряд ли он озвучит что-то, что мне понравится.

Всё еще злюсь на него. Чертенок прав в том, что он часть меня, но эта часть — худшая. Он появился на следующий день после моего переезда сюда, почти десять лет назад. Тогда я пошла в тату-салон, где, сфальсифицировав разрешение родителей, которым до меня не было дела, набила маленькое изображение веселого чертика на левой лопатке.

Тогда он помог мне, возродиться из пепла, словно феникс. Понять, что несмотря на то, что жизнь — то еще дерьмо, люди — сволочи, а вокруг сплошное предательство и глупость, я — достаточно сильная, чтобы со всем справиться. И всё понемногу наладилось. Я научилась лгать, изворачиваться и принимать свое одиночество как должное. Жить по принципам «моя хата с краю», «не делай людям добра — не получишь зла», «хватайся за доску — пускай другой тонет», «сперва ты меня повези, а потом я на тебе поеду». Чертенок будто бы стал моим наставником и другом.

Надо сказать, я была уверена, что мне прекрасно жилось. Пока встреча с Марком и те ночи на острове не перевернули всё с ног на голову. Не заставили меня пересмотреть приоритеты и по-другому взглянуть на саму себя. Понять, что всё, что было до Нестерова — бесполезно и ненужно.

Телефон несколько раз звякает сообщениями с вопросами о выставленных на продажу вещах, а потом сигнализирует о севшей батарее. Дотянувшись до тумбочки, ставлю его заряжаться,