Безжалостная Империя (ЛП) - Кент Рина

– П-прекрати.

– И голубые глаза тоже, Бабочка. Совсем как у тебя.

– Отлично, придурок. – Я подхожу к нему сбоку. – Ты же не планировал оставлять меня здесь, не так ли?

– Конечно, нет, но ты не можешь ехать со мной после того, как сказала, что ненавидишь меня.

Я хмуро смотрю на него, затем забираюсь в багажник. К счастью, он достаточно велик, чтобы вместить меня, но мне приходится сгибать ноги.

– Ты болен. – Говорю я ему.

– Тебе это нравится.

Да. Мне действительно, действительно нравится.

Он тянется мне за спину, и я вздрагиваю, когда его рука касается моего обнажённого плеча.

Будь проклят он и его прикосновения. Коул достаёт несколько верёвок.

– Здесь?

Я шепчу-кричу, когда он связывает мои лодыжки вместе. Натянутость верёвок теперь кажется такой знакомой. Так волнующе.

Закончив с моими запястьями, он отступает назад и смотрит на меня с садистским блеском в глазах.

– Вот так. Намного лучше.

– Ты действительно бросишь меня вот так?

Обычно за связывающей частью следует секс и головокружительные оргазмы. Вот почему они мне нравятся. Какой смысл в закусках, если нет основного блюда?

– Еще кое-что.

Он роется у моей головы, затем достаёт кляп с шариком и завязывает его вокруг моего рта.

Мои протесты превращаются в приглушенные звуки. О, да ладно тебе! Багажник автомобиля не должен быть подходящей настройкой для этого.

Верёвки и кляп. Может быть, он и есть тот псих, который нападает на женщин. Он даже знает о профилях жертв и обо всем остальном.

Откуда, черт возьми, взялась эта идея?

Его пальцы ласкают мою щеку, прежде чем схватить меня за подбородок. Его большой палец гладит мою нижнюю губу. Я хочу попробовать его на вкус.

– Ты действительно думала, что сможешь сказать мне, что ненавидишь меня, и это сойдёт тебе с рук, Сильвер? В конце концов я вытрясу из тебя это слово.

Я содрогаюсь от этого обещания. Прямо сейчас? Здесь?

– Будь хорошей девочкой.

Он закрывает багажник, убивая мою надежду и превращая мой мир в черноту.

Я проглатываю своё разочарование, когда машина движется по дороге. Он отличный водитель, так что я ни во что не врезаюсь, ни разу.

Когда мы останавливаемся и до нас доносится шум людей, я понимаю, что мы, должно быть, прибыли в Meet Up.

– Ты хочешь выйти? – шепчет он, не открывая багажника. Я ударила ногой о крышу.

Смех исходит от него, когда он приоткрывает багажник. Я щурюсь на свет с вечеринки. Люди из школы гудят по всей парковке, смеются и готовы хорошо провести время.

Мои глаза расширяются. Они не могут видеть меня такой.

– Что ты на это скажешь?

Глаза Коула блестят, как будто он точно знает, о чём я думаю.

Я качаю головой, бормоча что-то сквозь кляп.

– Я так и думал. – Он снова гладит меня по щеке. – Веди себя хорошо.

И тьма возвращается.

Ублюдок.

Я не могу поверить, что он бросает меня вот так, чтобы пойти на вечеринку.

Такое чувство, что я остаюсь там часами, если не днями. Ладно, я преувеличиваю. Прошло, наверное, минут пятнадцать, но мне не по себе. Я двигаюсь и случайно несколько раз ударяюсь о ботинок, прежде чем понимаю, что кто-то может услышать.

Дерьмо.

Снаружи доносится шум. Я слышу голоса Коула и Ронана, но не могу разобрать, о чём они говорят.

Вскоре после этого все голоса исчезают, и машина начинает двигаться. Слава Богу.

К тому времени, когда это снова прекращается, я уже готова высказать Коулу все, что думаю.

Он открывает багажник, и я несколько раз моргаю, чтобы привести в порядок зрение.

Мы в парке.

Этот ублюдок знает, куда меня отвести, чтобы уменьшить мой гнев. Он вынимает кляп, и я сглатываю всю слюну, которая собралась у меня во рту.

Коул развязывает мне запястья. Я отталкиваю его, пытаясь освободить лодыжки, но в итоге затягиваю узлы ещё туже.

У него вырывается смешок, когда он берёт на себя эту задачу.

– Сиди спокойно.

Как только я больше не связана, я выпрыгиваю из багажника и бью его кулаком в грудь.

– Что, если бы у меня была клаустрофобия, ты, придурок?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Это не так. Ты прячешься в своём шкафу каждый раз, когда пишешь в своих дневниках.

Мои губы приоткрываются.

– Т-ты знаешь о них?

– Может быть.

О. Боже. Мой.

Он не должен был этого делать. Какого чёрта он вообще о них знает?

– Как много ты прочитал?

– Всё.

– Ты... ты... ты такой извращенец!

– Не такой большой, как твои записи обо мне в последнее время.

Мои щеки пылают до глубокого красного оттенка.

– Заткнись.

– Зачем? Ты стесняешься признаться, что ночь - твоё любимое время суток?”

– Как угодно. – Я складываю руки на груди. – Если ты сделаешь это со мной ещё раз, ты прочитаешь о чёрной магии и кукле Вуду, которую я готовлю для тебя.

Он хватает меня за руку и притягивает ближе, так что я оказываюсь вплотную к нему спереди.

– Если ты снова скажешь, что ненавидишь меня, это будет только усугубляться.

– Усугублять?

– Ага, – шепчет он мне на ухо. – И это включает в себя грёбаный дневник.

Я отталкиваюсь от него, собираясь сесть на пассажирское сиденье, но он не отпускает меня.

Коул бросает меня на заднее сиденье, закрывает дверь и задирает моё платье.

– К-кто-нибудь увидит, - выдыхаю я, даже когда мои ноги обвиваются вокруг его талии в тот момент, когда он стягивает брюки.

– Они не увидят.

– Что, если они это сделают?

– Что, если они это сделают, Сильвер? Что, если они, блядь, сделают это? – Он входит в меня одним долгим движением, которое вырывает стон из моего горла. – Это не изменит того факта, что я трахаю тебя и сплю с тобой каждую ночь. Это не меняет того факта, что ты моя.

Дрожь охватывает меня в своих тисках, когда он владеет мной во всех смыслах этого слова. В последнее время мне кажется, что он трахает не только моё тело, но и моё сердце и душу.

Он владеет каждой частью меня, нравится мне это или нет.

Сначала я думала, что это будет интрижка и скоро закончится. Я думала, что мне станет скучно, я устану, или, может быть, все сойдёт на нет.

Но прошли месяцы, целые чёртовы месяцы, и все это только усиливалось, а не угасало.

О чём я только думала? Это Коул. Он завладел частью моей души с того самого дня в этом самом парке.

У него всегда была я. Тем или иным извращённым способом.

Когда мы остаёся вместе, осознание поражает меня, как гроза.

Чувства, которые я испытываю к нему, никогда не были временными и никогда не будут.

Ничто из этого не будет временным. Все это выдача желаемого за действительное.

– Блядь, - бормочет он мне в шею. – Ты сбиваешь меня с толку, Сильвер. Почему я не могу перестать думать о тебе ни на секунду?

– Они не реальные.

– Что не реальные?

– Чувства. Всё. Они существуют только потому, что мы не можем быть вместе.

– О чём, чёрт возьми, ты говоришь?

Он отрывает голову от моей шеи, наблюдая за мной с неодобрением. Со злостью.

Я отталкиваю его, и, к счастью, он не протестует, когда выходит из меня, его сперма капает между моих бёдер.

Достав салфетку, я вытираюсь, не желая встречаться с его умоляющим взглядом.

– Отвези меня к маме.

Если я проведу с ней ночь, то наверняка прочищу голову и придумаю лучший план на будущее.

Тот, который не разрушит обе наши семьи.

Потому что в таком темпе мы направляемся прямо к обрыву, где мы оба упадём.

Челюсть Коула тикает. Он не говорит ни слова, когда одевается, выходит и садится за руль.

Я остаюсь сзади, притворяясь, что смотрю в окно, когда на самом деле украдкой бросаю на него взгляды.

Как только мы оказываемся на парковке, он бросает мне батончик «Сникерс», его лицо ничего не выражает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Я купил его раньше. Он тает.

Моё сердце согревается. Коул не ест Сникерс или шоколад вообще, но он всегда покупает их для меня.