Северный дракон - Ерофей Трофимов

– У вас их несколько? – удивился парень.

– Два. И один большой. В который надо воду наливать, – принялся пояснять Хан, размахивая руками.

– Так это и есть пулемет Максима, – подскочил Леха. – Вот его я хорошо знаю.

– Научишь моих людей? – тут же вцепился в него Хан.

– Давай меняться, – подумав, с улыбкой предложил Леха. – Мои знания на два таких пулемета и патроны к ним. Все равно они у вас лежат без дела. Но учти, к тому пулемету нужно двое.

– Да, я видел, как это делают японцы, – задумчиво кивнул Хан. – А зачем тебе такие пулеметы, если ты сам сказал, что не умеешь ими пользоваться?

– Зато я знаю тех, кто умеет. И им это оружие очень нужно, – усмехнулся парень.

– Хочешь продать? – резко помрачнел Хан.

– Нет. На нашей стороне мало солдат, и, если японцы решат захватить приграничье, они не справятся. Я потому и спрашивал у тебя про их планы. А пулеметы помогут им удержаться.

– Ты полукровка с той стороны, но сказал, что тебя учили обращаться с пулеметом, – задумчиво протянул Хан. – На той стороне обращению с таким оружием учили только казаков.

– Я и есть казак. Родовой. Имя Лю мне дала моя бабушка. А на самом деле, меня зовут Алексей. Леша. Сокращенно Лю. Так что? Мы договорились?

– Да. Но учить ты будешь четверых, – выдвинул Хан свое условие.

* * *

Длинный распадок огласился долгой пулеметной очередью. Леха, подняв бинокль, оценил результат и, с улыбкой кивнув, произнес:

– Хорошо. Только не забывай, что стрелять надо очередями по десять патронов, а потом снова поворачивать ствол. Иначе ты всю ленту в одно место выпустишь.

– Я не успеваю считать, – смущенно признался мужчина, лежавший за пулеметом.

– А зачем считать? – удивился парень. – Нажал на гашетку, и про себя медленно говоришь, раз, два, три, четыре, пять, а после отпускаешь. И снова так же.

– Ага, запомнил, – обрадованно закивал ученик.

– Ну и слава богу, – буркнул парень, жестом указывая мужику на пулемет.

– Что скажешь? – подойдя к парню, спросил Хан, кивая на расчет.

– Твои люди стараются, – чуть пожал плечами парень. – Но пока они не проверят свои умения в бою, трудно что-то сказать.

– Знаю. Все проверяется кровью, – мрачно кивнул Хан. – Но хоть чему-то они научились?

– Да, обращаться с машинкой и видеть, куда стреляют, они уже научились.

– Выходит, ты скоро уйдешь? – помолчав, уточнил Хан.

– Да. Меня там ждут, – кивнул Леха. – Да и сестра твоя ждет известий о семье. Я обещал ей узнать все, что сумею.

– Да, она должна знать, – вздохнул Хан. – Когда пойдешь?

– Если ничего не случится, завтра с утра.

– А что может случиться? – насторожился Хан.

– Не знаю, но мне второй день не по себе, – нехотя признался Леха.

– Не понимаю, – тряхнул Хан головой.

– Я не знаю, как это объяснить, – вздохнул парень. – У нас про это говорят: сердце беду чует.

– Да, я слышал о таком, – подумав, кивнул Хан. – Но такие умения обычно имеют мастера…

Договорить он не успел. Рядом с распадком грохнул выстрел, и кто-то зашелся пронзительным воплем боли.

– Пулемет на выход к тем камням, – тут же скомандовал Леха, ткнув пальцем в нужном направлении.

Привычным движением передернув затвор карабина, парень легко пробежал по лужам, скопившимся в распадке, и, взбежав на край, не раздумывая упал на живот. Ловко перекатившись за стоявшее рядом с краем распадка дерево, парень аккуратно выглянул и, приметив уже знакомые мундиры, зло усмехнулся, еле слышно проворчав:

– Вот деревня лапотная. Навели все ж японцев на лагерь. Говорил же, не ходить в тайгу одной тропой, – бурчал он, перебираясь за очередное дерево.

Так, маневрируя, парень умудрился зайти солдатам во фланг и, убедившись, что за спиной никого нет, прижал карабин к плечу. Рявканье карабина разом перекрыло звонкое тявканье японских винтовок. Японский унтер, в которого Леха целился, получив пулю в грудь, отлетел к сосне и медленно сполз по ней на землю, окрашивая ствол кровью. Разрядив магазин, Леха аккуратно прислонил карабин к стволу дерева и, выхватив из кобур револьверы, плавно поднялся.

Держа оружие в согнутых руках на уровне пояса, Леха плавно двинулся вперед, аккуратно опуская ногу на всю стопу, чтобы не споткнуться. Японцы, рассыпавшись цепью, уверенно отжимали вчерашних крестьян к распадку, явно загоняя их в ловушку. Повстанцы яростно огрызались, но умение стрелять и попадать в цель приходит только с опытом, а вот опыта у них и не было. Хан позволил каждому из своих людей выстрелить из винтовок раз по десять, экономя патроны. Так что, хоть и стояла в тайге пальба, словно на фронте, толку с нее было мало.

Пропустив цепь, Леха зашел противнику в тыл и, встав за дерево, хищно усмехнулся, поднимая стволы и разводя руки в разные стороны. Десять выстрелов прозвучали едва ли не пулеметной очередью. Присев за дерево, парень принялся перезаряжать оружие. Рядом с его позицией послышались быстрые шаги и тяжелое дыхание. Бросив разряженный револьвер, Леха выхватил наган и, откатившись в сторону, с разворота выстрелил в приближающуюся фигуру.

Схватившись за грудь, японец безвольной куклой завалился на спину. Сунув наган за спину, парень перебрался обратно под дерево и, подхватив брошенное оружие, вернулся к прерванному занятию. Неожиданно от распадка длинной очередью ударил «максим», и атака японцев тут же захлебнулась. Воспользовавшись моментом, Леха быстро сменил позицию и принялся высматривать отходящего противника. Выпускать японцев из тайги было нельзя. Но как подсказать это людям Хана?

Повстанцы отходили разрозненно, и никакого организованного сопротивления не было. Они просто отбивались, ища спасения. Так что Леха отлично понимал, говорить надо только с Ханом. Он являлся вдохновителем и главным в этой компании. И только его приказы крестьяне станут слушать. Двигаясь так, чтобы не попасть под шальную пулю, парень оббежал заметно поредевшую цепь противника и, снова оказавшись на японском фланге, попытался пересчитать противников.

Сбившись на втором десятке, Леха плюнул и, вскинув револьвер, сделал пять выстрелов. Что ни говори, а сорок пятый калибр убойная штука, даже при использовании дымного пороха. Щуплых солдат просто отбрасывало при попадании тупоносой револьверной пули. Сообразив, что их начали убивать, японцы сосредоточили ответный огонь на позиции парня, не давая ему даже головы поднять.

Держа заряженный револьвер под рукой, Леха воспользовался этим, снова перезарядив расстрелянный барабан. Дружный залп заставил парня чуть вздрогнуть и осторожно высунуться из-за дерева. Хан в неразберихе боя сумел собрать вокруг себя два десятка своих подчиненных и, обойдя противника, ударил японцем в тыл. Залпом сметя половину оставшихся солдат, бывшие крестьяне ринулись врукопашную.

– Вот ведь дурни озверевшие, – едва не