Ребро - Влада Ольховская

class="p1">— Помоги мне! — взмолился Антон. — Убери это, я не хочу больше, я больше не буду!

— Пропусти меня, — попросил я. — Когда я уберусь отсюда, все закончится.

— Это неправда! Ты мне врешь! Ты хочешь бросить меня здесь… Достань их, прошу, хотя бы достань их! Я не могу, я пальцы не чувствую!

Пальцы он не чувствовал не случайно: они уже полностью вросли в металлический корпус ноутбука.

Ситуация была нелепая и страшная. Антон — это не Сергей, он драться не умеет, и, если бы мне нужно было убрать его с пути в иных обстоятельствах, я сделал бы это за минуту. Но теперь я боялся прикоснуться к нему, причинить еще большую боль, потому что втайне винил себя за все, что здесь происходит.

Пока я пытался понять, как поступить правильно, кто-то принял решение за меня. Прогремел выстрел, и мне показалось, что я почувствовал пулю, почувствовал ее жар — настолько близко она пролетела. Хотя это, пожалуй, было невозможно, почувствовать такое… И пуля предназначалась не мне. Она попала в лоб Антону, оставив крошечное отверстие на месте входа и разворотив ему половину черепа на выходе. Он умер до того, как успел понять, что произошло.

Я резко обернулся, ожидая, что это Сергей догнал меня, а увидел Громова. Кого ж еще? Стоило догадаться, что Сергей не убьет «своего», он относился к подчиненным с необъяснимой, чисто военной верностью. Он на них орал, но он же готов был защитить их во что бы то ни стало.

А у Громова все по-другому. Для него люди — это просто ресурс, один из многих. Сейчас он увидел, что от Антона пользы не будет, и избавился от него, а заодно и мне показал, насколько серьезно он настроен. Бизнесмен во всем.

Ему тоже досталось, но куда меньше, чем остальным, — всего-то пара мелких ран на руках и глубокая царапина на щеке. Как показывал опыт Тани, это могло закончиться очень серьезно, однако сейчас Пал Палыч был бодр и настроен решительно. Скажу честно, я не ожидал такого от немолодого, пожеванного дядьки.

Я поднял руки, показывая, что драться не намерен. Он был слишком близко, с такого расстояния и крот бы не промазал, приходилось пока подчиняться.

— И что теперь? — мрачно спросил я. — Продолжим вскрытие?

— С этим придется повременить, — спокойно отозвался он, и сейчас, среди хаоса и крови тех, кто ему доверял, это спокойствие было почти оскорбительным. — Для начала нам нужно выбраться, так что займитесь этим.

— В смысле — заняться?..

— Не прикидывайтесь дураком, Николай. Только вас пока никто не тронул. Вас даже не позволили тронуть.

Это факт. Дом был поражен этой гнилью, и у меня статистически не было шансов уйти спокойно, но пока мне это удавалось. Ну и что я мог, на руки Громова взять и нести отсюда под грустную музыку? Что бы меня ни защищало, я понятия не имел, как оно работает.

Но если бы я попытался объяснить это Громову, он бы все равно не поверил. Он казался невозмутимым и говорил со мной вежливо, однако это вовсе не означало, что он действительно сохраняет хладнокровие. Нет, я видел, как подрагивала рука, державшая пистолет. Этот тип на нервах, один раз палец дернется, и все, нет меня! Смерть Антона, его разлетающаяся на части голова снова и снова проплывала перед глазами, как в замедленной съемке.

— Нам лучше направиться к выходу, — указал Громов. — Это не единственный мой дом, так что нам есть куда податься.

— Вы это слышите? — насторожился я.

— Я много что здесь слышу, Николай. Не пытайтесь меня отвлечь, это дешевый трюк, он вам ничего не даст.

В одном он был прав — этот дом уже никто не назвал бы тихим. Люди здесь кричали, умирая, а вокруг них раздавались такие звуки, которые и в страшном сне не услышишь. И все же я не пытался отвлечь внимание Громова, я действительно хотел указать ему, что к этой какофонии добавились громкие ритмичные удары. И то, что скоро начал подрагивать пол, доказывало, что мне это не померещилось. Сюда двигалось что-то очень тяжелое, и останавливаться оно определенно не собиралось.

Однако Громов то ли был слишком напуган, чтобы услышать это, то ли просто считал, что одна опасность здесь не серьезнее другой и одно существо не стоит его внимания. В любом случае на мое предупреждение он не обратил внимания. Одной рукой он все еще держал пистолет, другой поманил меня к себе.

— Идемте, Николай. Нет нужды соваться в общий гараж и тратить время на выискивание в шкафчике ключей. На парковке стоит…

Он так и не успел сказать мне, что именно стоит на парковке. Из соседнего коридора появилась огромная рука, перехватившая Громова за середину туловища. Рука была человеческой, но состояла из одних лишь костей. Уже это говорило о многом, и, словно в подтверждение моих догадок, секундой позже из коридора выплыл бугристый череп.

За Громовым явился скелет его отца. Тот самый, который когда-то был создан Внутренним миром, просто об этом позабыли, на это перестали обращать внимание, потому что мертвецы угрозы не несут, особенно после стольких лет послушного заточения в подвале. Но оказалось,