Весь Дэн Браун в одном томе - Дэн Браун

до предела: слишком сильным оказалось изумление. Так вот кто присылал ей письма! Разве такое возможно?

— Спасибо за то, что согласились прийти, — ледяным тоном поблагодарила Марджори Тенч.

— Мисс… Тенч? — заикаясь, с трудом выдавила Гэбриэл, едва осмеливаясь дышать.

— Называйте меня просто Марджори. — Устрашающая женщина поднялась из-за стола, словно дракон, выпуская из ноздрей клубы дыма. — Мы с вами должны стать лучшими подругами.

Глава 41

Нора Мэнгор стояла у края шахты рядом с Толландом, Рейчел и Мэрлинсоном. Все они напряженно вглядывались в черную, без единого проблеска, воду.

— Майк, — наконец заговорила она, — ты, конечно, необычайно умен и талантлив, но, к сожалению, сошел с ума. Здесь нет никакого биолюминесцентного свечения.

Толланд переживал, что не догадался снять удивительное явление на пленку; едва Корки отправился на поиски Норы и Мина, мерцание начало быстро меркнуть и скоро совсем пропало. Не прошло и пары минут, как вода потемнела.

Толланд снова бросил в полынью кусочек льда. Нет, ничего не произошло. Всплеска зеленого свечения не было.

— Куда же все вдруг исчезло? — Казалось, Мэрлинсон даже расстроился.

Толланд мог предложить свою версию необычного явления. Биолюминесцентность — один из основных защитных механизмов в природе. С его помощью планктон отвечает на внешние раздражения. Работает этот механизм следующим образом: планктон, чувствуя опасность быть съеденным каким-то другим организмом, начинает светиться, чтобы привлечь более крупных хищников, которые смогут отогнать непосредственного врага. Следовательно, планктон, сквозь трещину во льду попавший из океана в шахту с пресной водой, начал светиться, чувствуя опасность, — ведь чуждая среда его медленно убивала.

— Я думаю, что все организмы уже погибли.

— Ага, конечно! — саркастически фыркнула Нора. — Приплыл пасхальный зайчик и всех их съел.

Мэрлинсон смерил недоверчивую особу тяжелым взглядом:

— Но я тоже видел свечение, Нора. Это вовсе не шутка.

— А случилось это до или после приема дозы ЛСД?

— Зачем же нам врать и что-то придумывать?

— Зачем мужчины вообще врут?

— Ну да, врут насчет того, что спят с другими женщинами, но не насчет биолюминесцентного планктона.

Толланд вздохнул:

— Нора, ты, разумеется, знаешь, что планктон действительно живет в океане подо льдом.

— Майк, — с жаром огрызнулась мадам гляциолог, — пожалуйста, не учи меня моему делу! Если желаешь точной информации, то изволь: под арктическими льдами существует и процветает более двух сотен видов диатомовых водорослей. Кроме того, четырнадцать видов аутотрофических нанофлагеллатов, двадцать видов гетеротрофических флагеллатов, сорок видов гетеротрофических динофлагеллатов, несколько видов метазонов, включая полихетов, амфиподов, копиподов, эвфазидов и рыб. Есть вопросы?

Толланд нахмурился:

— Несомненно, ты куда больше меня знаешь об арктической фауне и поэтому согласишься, что прямо под нами бушует жизнь. Так откуда же столь скептическое отношение к биолюминесцентному планктону?

— А оттуда, милый мой Майк, что шахта запечатана. Это замкнутая среда с пресной водой. Никакой океанский планктон туда попасть просто не может!

— Я пробовал воду и почувствовал в ней соль, — настаивал Толланд. — Концентрация очень слаба, но, несомненно, присутствует. Так что каким-то образом сюда поступает соленая вода.

— Правильно, — скептически произнесла Нора, — ты почувствовал соль. Лизнул рукав старой, пропитанной потом куртки и решил, что все результаты сканирования плотности и пятнадцать образцов ледовой субстанции ничего не значат.

Толланд в доказательство протянул мокрую куртку.

— Майк, я не собираюсь лизать твой чертов рукав! — Нора заглянула в полынью. — А можно спросить, с какой стати целые стаи якобы существующего планктона заплыли в предположительно образовавшуюся щель во льду?

— Может быть, их привлекло тепло? — предположил Толланд. — Многие морские обитатели плывут на тепло. Когда мы вытаскивали метеорит, вода сильно нагрелась. И возможно, планктон устремился в теплые слои воды в шахте.

Мэрлинсон одобрительно кивнул:

— Звучит логично и убедительно.

— Логично? Убедительно? — Нора закатила глаза. — Знаете, для физика-лауреата и знаменитого на весь мир океанографа вы выглядите довольно чудной парочкой. А вам, господа ученые, не приходило в голову, что даже если эта трещина и существует — а я уверяю, что на самом деле ее нет, — то все равно никакая океанская вода просто физически не может попасть в шахту?

Она задиристо, с театральным презрением взглянула на своих оппонентов.

— Нора… — начал было Корки.

— Джентльмены! Мы с вами находимся выше уровня моря. И если бы в леднике появилась щель, то вода начала бы вытекать из шахты, а не поступать в нее. Так уж действует гравитация, господин физик.

Толланд и Мэрлинсон переглянулись.

— Черт! — восхитился Корки. — А я об этом и не подумал.

Нора показала вниз, на полынью:

— Наверное, вы в состоянии заметить, что уровень воды не изменяется?

Толланд чувствовал себя полным идиотом. Нора была абсолютно права. Если бы во льду образовалась трещина, вода непременно бы вытекала, а ни в коем случае не поступала в шахту. Он долго стоял, не произнося ни слова, раздумывая, что делать дальше.

— Хорошо, — наконец вздохнул он, — ты победила. Теория щели не выдержала научной критики. Но мы действительно наблюдали люминесцентное свечение в воде. Единственный вывод напрашивается сам собой: это вовсе не замкнутая среда. Я понимаю, что твои данные о возрасте льда в значительной степени основаны на постулате о его монолитности. Однако…

— На постулате? — Нора, очевидно, входила во вкус спора. — Запомни, Майк, это вовсе не мои данные. НАСА пришло к тем же выводам. Мы все подтвердили монолитность льда. Трещин в нем нет.

Толланд посмотрел в сторону, туда, где вокруг сектора прессы собралась толпа.

— Что бы там ни было, мне кажется, нам обязательно надо предупредить администратора и…

— Чушь! — буквально прошипела Нора. — Еще раз говорю: льдина монолитна. Я не собираюсь отказываться от своих данных, полученных путем серьезных исследований, и верить методу соленого рукава и нелепым галлюцинациям. — Она почти бегом бросилась к ближайшему складу инструментов и начала собирать необходимое оборудование. — Я возьму контрольную пробу воды и докажу, что в ней нет планктона, характерного для океанской соленой воды, ни живого, ни мертвого!

Все внимательно наблюдали, как Нора стерильной пипеткой, привязанной к шнуру, забирает пробу из полыньи. Несколько капель она выдавила в крошечный прибор, напоминающий миниатюрный телескоп. Потом приникла к окуляру, предварительно повернув прибор к свету, мчавшемуся с другой стороны купола. Через секунду послышались громкие проклятия.

— Черт возьми! — Нора потрясла прибор и посмотрела снова. — Дело дрянь! Что-то с рефрактометром!

— Соленая вода? — ехидно поинтересовался Мэрлинсон. Нора нахмурилась:

— Частично. Прибор показывает трехпроцентный солевой раствор. А это совершенно невозможно, ведь ледник представляет собой кладовую снега. Чистая пресная вода. Соли здесь быть не должно.

Нора перенесла пробу на ближайший микроскоп и вновь начала рассматривать ее. Через пару минут она не то зарычала, не то застонала.

— Что,