Хроники Дюны - Фрэнк Херберт

— Здесь нет ничего разрозненного! — перебила его Одраде. — Это часть нашего образования. Руководят обычно Сестры, не сумевшие стать Преподобными Матерями, а исполнителями являются послушницы.

— Но они… Я хочу сказать, не вызывает ли у них отвращение такая работа? Сестры-неудачницы, говорите вы. И послушницы. Это больше похоже на наказание, чем на…

— Наказание! Продолжайте, продолжайте, Сциталь. Вы все время дуете в одну и ту же дуду? — Она снова протянула руку в направлении могилы. — После ученичества все наши люди охотно берутся за любую работу.

— Но… э-э-э… отсутствие бюрократии…

— Мы не настолько глупы, как вам кажется!

Он снова ничего не понял, но Одраде развеяла его молчаливое недоумение.

— Вы, без сомнения, знаете, что бюрократы, заняв командные посты немедленно превращаются в прожорливую аристократию.

Сциталь все равно не понимал, что все это значит. К чему она хочет его склонить?

Он молчал, и Одраде снова заговорила:

— Общество Досточтимых Матрон несет на себе все признаки бюрократии. Министры того, Великая Досточтимая Матрона этого, кучка властителей наверху и масса функционеров внизу. Все они полны подростковой алчности. Подобно жестокому и прожорливому хищнику, они не понимают, как уничтожают свои жертвы. Это очень тесное соотношение: уменьшите количество жертв, которыми вы питаетесь, и ваши структуры начнут пожирать друг друга. Вся конструкция неминуемо рухнет.

Для Сциталя было откровением такое глубокое понимание сущности Досточтимых Матрон, которое только что высказала Одраде.

— Если вы останетесь в живых, Сциталь, то увидите, как все, что я говорю, воплотится в реальность. Эти ни о чем не размышляющие женщины издают яростные воинственные кличи, хотя им давно уже пора переходить к обороне. Они предпримут массу усилий, чтобы выжать все возможное из своих жертв. Они будут захватывать все больше и больше пленных! Беспощадно их давить! Но это путь к погибели. Айдахо говорит, что они уже находятся на стадии умирания.

Это говорит гхола? Так, значит, она использует его как ментата!

— Откуда вы набрались таких идей? Не ваш же гхола их породил? — Пусть она продолжает верить, что это их гхола!

— Он только подтверждает наши оценки. Мы давно готовы к этому — нас предупредила наша обширная память.

— О, вот как? — Упоминание о Другой Памяти вызвало у него беспокойство. Истинны ли их утверждения об этой памяти? Воспоминания о его собственных прошлых жизнях имели для Сциталя несравнимую ценность. Требовалось подтверждение.

— Мы все помним модель пищевой цепочки — кролики и рыси. Популяция рысей растет вслед за ростом популяции кроликов, но излишнее переедание приводит к вымиранию хищников, поскольку уменьшается поголовье кроликов. Это и есть умирание.

— Это очень интересный термин — «умирание».

— Он описывает наши намерения относительно Досточтимых Матрон.

Их встреча окончилась ничем. Сциталь не получил ничего и пребывал в растерянности. Неужели они действительно намерены искоренить Досточтимых Матрон? Проклятая женщина! Он не мог поверить ни одному ее слову.

Вернувшись на корабль, Сциталь долго стоял перед Защитным Барьером, вглядываясь в длинный коридор, по которому иногда проходили Айдахо и Мурбелла по пути в тренировочный зал. Они всегда выходили оттуда, тяжело дыша и вытирая пот.

Но на этот раз его собратья по заключению не появились, хотя он топтался в коридоре битый час.

Она использует гхола в качестве ментата! Это значит, что он имеет доступ к консоли управления системами корабля. Определенно она не может лишить ментата источников информации. Мне необходимо изобрести способ сблизиться с Айдахо. Есть особый свистящий язык, которым можно воздействовать на любого гхола. Но не надо проявлять нетерпение и беспокойство. Надо сделать небольшую уступку в торговле с ведьмами. Надо пожаловаться, что у меня слишком тесные апартаменты. Они же видят, как плохо я переношу заточение.

***

Образование не заменяет ум — то неуловимое качество, которое лишь частично определяется как способность разгадывать головоломки. Основная задача ума состоит в создании новых головоломок, когда чувства сообщают вам о недостаточности традиционных определений.

Первый урок ментата

Луциллу привезли к Великой Досточтимой Матроне в цилиндрической клетке. Точнее, даже в двух клетках, вставленных одна в другую. К стенкам внутренней клетки Луцилла была привязана сетью из проволоки шиги.

— Я — Великая Досточтимая Матрона, — приветствовала Луциллу женщина, сидящая в массивном черном кресле.

Маленькая женщина в золотисто-красном трико.

— Ты посажена в клетку для твоей же безопасности, на тот случай, если вздумаешь применить по отношению к нам Голос. Мы не восприимчивы к нему. Наша невосприимчивость представляет собой рефлекс. Мы убиваем. Очень многие из вас погибли из-за Голоса. Мы знаем, что такое Голос, и умеем им пользоваться. Помни об этом, когда тебя выпустят из клетки.

Рукой она сделала знак слугам, которые внесли клетку.

— Уходите!

Луцилла осмотрелась. В комнате нет ни одного окна. Помещение почти квадратное. Под потолком плавают несколько серебристых светильников. Стены выкрашены в ядовито-зеленый цвет. Типичная камера для допросов. Этаж, по-видимому, высокий. Клетку доставили сюда на пневматическом лифте незадолго до рассвета.

В стене за спиной Великой Досточтимой Матроны отодвинулась в сторону плита и в помещение по скрытым до того рельсам вкатилась кубическая клетка. В ней стояло какое-то существо, которое Луцилла поначалу приняла за обнаженного мужчину. Но вот существо оглянулось и посмотрело на нее.

Футар! Она разглядела широкое лицо и выступающие клыки.

— Хочу, чтобы мне почесали спинку, — произнес футар.

— Хорошо, милый, попозже я почешу тебе спинку.

— Хочу есть, — продолжал говорить футар, глядя на Луциллу горящим взглядом.

— Позже, милый.

Футар продолжал буравить Луциллу взглядом.

— Ты погонщик? — спросил он.

— Нет, она точно не погонщик!

— Хочу есть, — настаивал на своем футар.

— Я же сказала: позже! Пока посиди в клетке и помурлыкай.

Футар скорчился на дне клетки и принялся издавать горловые рокочущие звуки.

— Не правда ли, они очень мило мурлыкают. — Вопрос был риторическим и не требовал ответа.

Присутствие футара смутило и озадачило Луциллу. Эти твари были выведены для того, чтобы охотиться на Досточтимых Матрон и убивать их. Но здесь эта тварь сидела в клетке.

— Где вы поймали его? — спросила Луцилла.

— На Гамму. — Великая Матрона рассудила, что этим признанием не откроет никакой важной тайны.

А это Связка, подумала Луцилла. Она рассмотрела планету, когда они подлетали к ней на лихтере.

Футар перестал мурлыкать.

— Хочу есть, — прорычал он.

Луцилла и сама не отказалась бы от еды. Ее не кормили три дня и она с трудом справлялась с болезненным чувством голода. В клетке была раковина, в которой было немного воды, но и она уже кончилась. Слуги, доставившие ее сюда, издевательски шутили: «Футары любят тощее