Мечты о морозе - Келли Сент-Клэр

поворачиваю назад, но останавливаюсь, так как обнаруживаю, что верхом на стене сидят ещё две тени.

Я снимаю мешок и держу его в руке.

— Смотрите, ребёнок хочет побить нас.

Маленький человек улыбается, он ухмыляется мне, и моё зрение сейчас настолько чёткое, что я вижу, что у него отсутствует большая часть зубов.

— Думаете, они возьмут её? — спрашивает один. — Она маленькая.

Я содрогаюсь от отвращения, кому бы они ни планировали меня продать, это не обещает мне ничего хорошего.

Он по ошибке принимает мою дрожь за страх.

Аквин всегда говорит мне, чтобы я использовала свой рост в своих интересах. Я опускаю плечи вперёд.

— Ч-что вы с-собираетесь делать со мной? — спрашиваю я, удерживая свой голос дрожащим и высоким, как у ребёнка.

— Ты сбежала из дома, малышка? — спрашивает высокий мужчина, стоящий в центре. — Мы нашли много таких, как ты. Молодых, потерявшихся и напуганных. Мы покажем тебе тёплое местечко для ночлега. Мы дадим тебе еду, чтобы наполнить твой желудок.

Этот человек — самый жуткий из всех, я чувствую исходящую от него опасность и удивляюсь, что кто-то, даже ребёнок, может купиться на его слова.

— Тёплое м-местечко? — спрашиваю я слабым голосом.

— Конечно, сладенькая, — говорит жуткий.

— В любом случае, ты поможешь кому-нибудь согреться, — бормочет другой.

Они все хихикают и начинают подходить ближе. Я позволяю им окружить меня. Пространство слишком широкое, чтобы вынудить их встать в одну шеренгу. Проход, который я оставила, мог бы быть более подходящим местом. По крайней мере, здесь мне не нужно беспокоиться о нападениях сверху. Возможно, это единственное место с высокими крышами, где я всё ещё могла пройти.

Двое на стене не двигаются. Всё, что они видят, это маленькую девочку, и они сомневаются, что потребуется помощь в поимке этой девочки. Я в сердцах бросаю свою сумку одному из нападающих. Он со смехом ловит её и начинает рыться в ней вместе с мужчиной рядом с ним. Двое отвлеклись.

Первая атака, что вполне предсказуемо, происходит со спины. Я скрещиваю одну ногу с другой для придания импульса и наклоняюсь в сторону, нанося удар ногой с большой силой прямо в середину лица нападающего. Раздается хруст, его скулы и нос ломаются. Прошло шесть месяцев с тех пор, как я тренировалась, и движение было не таким точным, как обычно, но всё же оно сделало своё дело.

На мгновение остальные четверо застывают в шоке. Двое мужчин роняют мой мешок, рассыпая содержимое по земле.

Я пользуюсь их шоком и бегу к человеку справа от меня. Я хватаю руку, которой он замахивается в мою сторону, и поворачиваюсь спиной к его телу, я использую его импульс и врезаюсь локтем в его горло. Я слышу треск мелких костей в его горле и понимаю, что он скоро умрет. Я ускользаю за его спину, слыша звон выпускаемого кинжала. Кинжал вонзается ему в грудь. Я вырываю кинжал с хлюпающим звуком и метаю в лоб человеку, которому я бросила свой мешок. Трое убиты. Двое мужчин на стене встают на ноги, собираясь спрыгнуть. Они поняли, что всё идёт не так, как планировалось.

Я бегу на следующего мужчину справа от меня. Метатель кинжалов. Он запускает ещё один, и я кручусь над ним, хватая его как раз в тот момент, когда он достает третий. Я приземляюсь, высоко подпрыгиваю и наношу удар прямо ему в глаз. Его голова ударяется о стену позади него, он отскакивает назад ко мне, я бью ногой под подбородок. Он падает на землю. Я слышу свист оружия позади себя и перекатываюсь вбок. Кто-то хватает меня за ноги, но я отпихиваю его и закидываю ноги назад над головой, затем вскакиваю на ноги. Двое мужчин со стены уже приземлились. Осталось трое.

Оставшиеся трое стоят в ряд и смотрят друг на друга.

Они одновременно бросаются на меня. Я отбегаю в сторону, делаю несколько быстрых шагов по стене переулка и перепрыгиваю через их головы. Нож царапает мне спину, когда я делаю это. Я приземляюсь позади них, выбивая ноги жуткого человека из-под него. Я огибаю одного из мужчин со стены и перерезаю ему горло его же ножом, а затем метаю тот же нож в череп другого мужчины, который пытается убежать. Я не колеблюсь. У них не останется возможности привести новых друзей.

Лидер поднимается на ноги.

— К-кто ты? — говорит он.

Теперь его очередь заикаться. Я знаю, что это по-настоящему.

Я пожимаю плечами.

— Это не имеет значения. Это ничего не изменит.

Он пытается бежать, я знала, что он так сделает. Я подпрыгиваю вверх и приземляюсь ему на спину, затем сворачиваю ему шею и чувствую, как он слабеет. Я отпускаю его голову, и он с грохотом падает на землю.

Я кладу руки на колени. Мои удары были медленными, а мышцы горели. Последние шесть месяцев лишили меня выносливости. Но времени на отдых не было. Если придёт кто-то ещё, я, возможно, не смогу отбиться.

Вокруг меня семь тел. Я проверяю первого и удостоверяюсь, что он мёртв. Я подхожу к четвертому, который бросал в меня кинжалы, и втыкаю кинжал ему под рёбра, когда чувствую, что его сердце всё ещё бьётся.

Часть меня удивлена моей безжалостности, учитывая, что я никогда раньше никого не убивала. Но действия почти машинальные. Или они, или я, и я выбираю себя.

Я, вероятно, помешала им продавать детей, которые стали бы шлюхами или рабынями.

— Спасибо, Аквин, — бормочу я.

Я обыскиваю трупы, собираю несколько кинжалов, которые кажутся приличного качества, и забираю все монеты, которые у них есть. А их много. Я нахожу их зашитыми в одежду и спрятанными в сапогах.

Я оставляю им их одежду, что больше, чем они оставили бы мне. Я возвращаюсь к своему мешку и быстро упаковываю его. Я беру деревянный ободок от моей вуали и оглядываюсь в поисках самой вуали. Где она?

Я хожу взад и вперёд по аллее. Вуаль это мой билет обратно в замок. Без неё я не смогу вернуться. Мои пальцы нащупывают какую-то ткань в дальнем углу аллеи. Я вздыхаю с облегчением, но оно длится не долго. Вуаль разорвана пополам. Она испорчена до основания. Я в ужасе смотрю на её клочки.

— Так куда теперь? — зовёт голос.

Я резко разворачиваюсь, кинжал наготове. Высокая фигура стоит на вершине стены. Я оглядываюсь назад и на крышу, чтобы убедиться, что там больше никого нет. Я встаю, как только убеждаюсь, что это всего лишь один человек. Хотя, напоминаю