Гипнотизер в МВД: игры разума (СИ) - Тыналин Алим

— А что значит «Прости за все»? — спросил я. — Вы что, нанесли ей какой-то моральный ущерб? Обычно так пишут после того, как между людьми что-то было.

Мамонтов усмехнулся. Покачал головой. Черт, опять я не выяснил его базовую линию поведения, чтобы судить, правду он говорит или нет. Слишком уж он закрытый тип, чтобы судить вот так, без тщательной подготовки.

— Я пару раз пытался ее склеить, — сказал парень. — Хотел проводить после работы, а потом даже пытался поцеловать. Она даже дала мне пощечину. Кажется, я был слишком настойчив. Она говорила, что пожалуется на меня своему парню. И Разумовскому. Я решил, что мне не нужны неприятности и хотел с ней объясниться. Извиниться, наконец.

Мы переглянулись с Белокрыловой. В глазах начальницы сквозил немой вопрос. Я чуть заметно качнул головой.

Нет, я не знаю еще, говорит ли он правду или нет. Парень неоднозначный. Надо проверить его более тщательно.

— И что же было потом? — спросила шефиня. — Вы поговорили с ней после работы?

Мамонтов покачал головой. Кажется, очень огорченно.

— Нет, я опоздал. Слишком много дел было. Когда я освободился, она уже ушла.

Мы расспрашивали его еще немного, но толку от парня мало. Он ничего не знал. Пришлось его отпустить.

— У тебя есть еще что-нибудь? — спросила Белокрылова. — Или поедем уже отсюда?

Я пожал плечами.

— Конечно же, есть, но это подождет до завтра. Посмотрим, что скажет мотоциклист, парень Шиловой. Поехали уже в контору.

Мы вернулись в ГУВД и удостоились торжественного приема у Хвалыгина. Тот уже поспешил сообщить министру, что дело с ограблением банка уже раскрыто и деньги возвращены государству.

Преступники взяты под арест. По этому случаю он даже похвалил меня и Белокрылову, предпочитая забыть о наших прошлых разногласиях.

Короче говоря, домой я вернулся поздно. И очень удивился, когда обнаружил в своей постели Катю. Девушка спала крепким сном и я совсем забыл, что дал ей запасной ключ от дверей, разрешив приходить в любое время.

Ну что же, это очень хорошее завершение сегодняшнего безумного дня, решил я и раздевшись, обнял девушку.

— Ну, наконец-то ты пришел, — пробормотала она, просыпаясь. — Иди сюда, дай поцелую.

Выспаться этой ночью мне опять не удалось.

Глава 34. Ночью кровь черного цвета

Утром, как ни печально, пришлось встать пораньше.

Во-первых, меня разбудила Катя, которой надо было собираться на работу. Во-вторых, затрезвонил телефон, он у меня был, как можно заметить, вместо петуха. И всегда старался будить меня спозаранку.

— Ну, что там стряслось? — простонал я в трубку. — Неужели, черт подери, это не может подождать до следующего года или даже столетия?

— Петров погиб, — ответила Белокрылова в трубке. — Сегодня ночью. Покончил с собой. Быстро приезжай сюда.

И бросила трубку.

Некоторое время я стоял неподвижно, вслушиваясь в короткие гудки. Что она сказала? Да как такое вообще возможно?

Вот дьявольщина. Они не уследили за этим гребаным убийцей. Неужели он действительно покончил с собой? Или ему помогли? Возможно ли это, ведь он, насколько мне известно, содержался в одиночестве?

— У тебя все в порядке? — спросила Катя, подойдя ко мне и заглянув в глаза. — Что случилось?

Видимо, у меня было очень напряженное выражение лица. Я стоял в трусах и майке в коридоре возле телефона, мысли вихрем проносились в моей голове.

— Что? — переспросил я. — Ах да, конечно, все просто отлично. Кое-какие вопросы по службе возникли. Мне надо срочно ехать в ГУВД.

Катя недовольно поморщилась и вернулась на кухню, где уже начала готовить завтрак.

— Опять в милицию? У тебя завтра выступление с утра, ты не забыл? И ты обещал, что первый номер я проведу сама, не забыл?

Я отправился в ванную и на ходу ответил:

— Конечно же, не забыл. Скоро ты вообще будешь выступать за меня, а я просто буду получать деньги.

— Ага, вот еще чего, — ответила Катя, стоя у плиты рядом со шкворчащей скороводкой. — Ты так просто от меня не отделаешься. Я уже на днях сама создам свои выступления и буду колесить с ними по всему Союзу.

Вот оно как повернулось. Я усмехнулся. Ну вот, вырастил конкурентку на свою голову.

Впрочем, на долгие разговоры времени не было. Я быстро умылся, позавтракал и побежал в ГУВД. На прощание поцеловал Катю и пообещал прийти сегодня пораньше.

— Я после учебы сначала заеду домой, а потом приеду к тебе, — сказала Катя. — И ты уже не отвертишься. Расскажешь подробно, как надо выступать с первым номером. Я хочу попробовать каталепсию человека. Чтобы поставить его на два стула, а самой усесться сверху.

— Хм, может быть, мы лучше попробуем этот номер в постели? — спросил я, накидывая пиджак на плечи. — Только обещаю, что я не буду в каталепсии, даже наоборот.

Катя ахнула от моих аморальных речей и стукнула кулачком в ребра.

— Как ты смеешь говорить такие похабства?

Мы наконец распрощались и я выбежал из дома. Отправился прямиком в контору. Добрался быстро, всего за десять минут.

Вскоре я уже вошел в кабинет нашего отдела. Все это время я уже строил в уме версии гибели Петрова.

Терехов отсутствовал, а Аксаков и Наварская сидели за своими столами, зарывшись по шею в документы. На столах у них высились целые стопки бумаг. Я в очередной раз поблагодарил небеса, что не состою в штате милиции и мне не нужно возиться с документацией.

— Пришел? — тут же заметила меня Белокрылова из своего кабинета. — Тогда пойдем сразу к Девяткину.

К какому еще, к дьяволу, Девяткину? Но шефиня уже встала из-за стола и повела меня на другой этаж, присутствовать при допросе парня Шиловой. Оказывается, Аксаков вчера успел его арестовать.

Несмотря на ночь, проведенную в камере и довольно жесткое задержание, Девяткин выглядел бодро. Волосы всклокоченные, видок помятый, но глядел на нас волчонком, дерзко и вызывающе.

— Ты, говорят, с недавнего времени являешься главным в вашей табели о рангах? — спросил я его. — Ты готов перегрызть глотку за свое место?

Он затравленно посмотрел на меня.

— Такова жизнь и не я определил эти правила. У нас вместо коммунистического рая царят пока что законы джунглей. Так что надо соответствовать.

Какой реалистичный взгляд на жизнь. Но пока что мне надо узнать от него не только это. Он слишком агрессивен сейчас, я не могу понять его базовую линию поведения. Или он всегда такой злой? Недаром подруга Шиловой назвала его диким.

— Ты встречался с Шиловой? — спросил я, чтобы узнать, как выглядит его мимика во время высказывания правдивых утверждений. Дождался, когда Девяткин кивнул и добавил: — Ты обещал встретиться с ней в тот вечер? Когда ее убили?

Взгляд Девяткина стал еще жестче. Глаза превратились в льдинки.

— Да, я обещал с ней встретиться. И до сих пор виню себя за то, что не смог тогда приехать. Если бы успел, то она была бы жива сейчас.

Я посмотрел на Белокрылову и увидел, что шефиня явно не верит мотоциклисту. Кажется, она уже нацелила его на место главного подозреваемого. Странно, но я до сих пор не обнаружил у него признаков лжи. Впрочем, почему странно, я еще вчера решил, что убийца - это работник ресторана.

— А почему ты не приехал? — спросил я, чуть наклонившись вперед. — Что тебя задержало? Или кто?

Девяткин сжал кулаки и скрипнул зубами.

— Я просто напился. Лежал пьяный и спал. И совсем забыл, что у меня встреча с Настей. Я никогда не прощу себе этого.

Я снова внимательно отслеживал его реакции. Потом заглянул под стол. Ступни расставлены широко, уперты в пол, будто он готов к прыжку, а не скрещены.

Да, он говорит правду. Голос сухой и монотонный. Он действительно испытывает злость и сожаление по поводу гибели девушки.

Я откинулся назад на спинку стула и поглядев на Белокрылову, едва заметно качнул головой. Нет, это не наш клиент. Но, к моему удивлению, Белокрылова продолжала упорствовать.