Печать демона - Сеймон Сеймон

- Ну давай же, я голоден, и друзья мои тоже! Закончим наши дела и больше никогда не встретимся!

Антилопа фыркнула, но все же продолжила путь. Салакуни занес дубину, уловил тот короткий миг, когда здоровая нога уже встала копытом на землю, но только начинала принимать вес тела, и изо всей силы ударил по суставу. Раздался хруст, нога выгнулась в неестественную сторону, и тут же на поврежденный сустав обрушилась огромная масса, предназначенная для двух, а не одной, ног. С ревом рогач рухнул на землю.

- Вот, теперь быстро! - Салакуни поплевал на ладони, уворачиваясь от рогов, стал бить антилопу по огромной печальной голове.

Самец, будто понимая свою обреченность, даже не попытался подняться, только рогами все хотел зацепить врага. Воин не дал ему этого сделать, и после одного из ударов голова животного поникла. Тогда гигант встал прямо между рогов и стал бить снова, пока не перестали подергиваться веки.

Наконец воин отошел и утер обильно выступивший пот. Рядом уже стояли его товарищи, каждый с половинкой расколотого о другой камень кремня в руке - надо же чем-то разделать тушу.

- Эх ты, лэпхо! - отругал приятеля воин. - Три меча у тебя было, три железных меча! Куда ты их дел?

- Даже не помню, - вздохнул Чиптомака, пропиливая кремнем шкуру зверя. - Наверное, уронил, пока бежал.

- Да нет же, в ручей они все упали, - поправила его Ларимма. - Ты не сердись на него, он старался, но ведь старенький уже, все забывает.

Чиптомака только хрюкнул от такого заступничества, но промолчал, продолжая трудиться. За весь вчерашний день он не съел ни крошки, а перед этим постился еще полдня, не считая ночи у ручья. Когда из раны брызнул тонкий, сильный фонтанчик крови, лэпхо не удержался и подставил губы. Теплая, живительная жидкость смешалась со слюной, а потом и желудочным соком, уменьшив его страдания.

- Раз вы так хорошо справляетесь, то я пойду костер разведу, - решил Салакуни. - Немного поближе к ручью, а то после еды пить захотим.

Он вразвалочку отправился к кустарникам, отмечающим конец луга, легко помахивая огромной дубиной. Ларимма перестала работать, залюбовавшись на фигуру гиганта, Чиптомака раздраженно шлепнул ее по заду.

- Ты, может быть, и есть не хочешь?

- Правда же, он очень красивый? - не обернулась женщина.

- И-эмма! - воскликнул лэпхо. - Почему ты так на него не смотрела, пока в том же теле расхаживал С'Шуга?!

- Ну, он совсем по другому расхаживал. Как белый демон, вот как.

- Вот оказывается что... В таком случае ешь побольше жира, тебе важно не похудеть. Все-таки малыш тебе годится в сыновья, а у Шерешена я видел много молодых толстушек.

- Какой ты злой, старик! - возмутилась Ларимма, но к работе вернулась.

Через некоторое время они уже шли к костру, нагруженные до предела лучшими кусками мяса. Это составило лишь десятую долю туши, и к ней уже подбирались любители перекусить на дармовщинку: птицы, насекомые, полевые крысы, даже невесть откуда взявшийся одинокий терк. "Вот так и мы," - думал Чиптомака. - "Бредешь по жизни, бредешь, потом стареешь или ломаешь ногу, и тебя убивают дубиной по голове. А потом нас сожрут... И всем будет хорошо."

Без гуоля жизнь стала казаться невыносимой. В голове рождались все новые и новые темы для песен, каких никогда не слышали на берегах Квилу, а без инструмента их невозможно закончить. Хорошо бы Джу-Шум послал путникам шапу... Жаль, что потеряно железное оружие, но и кусочком кремня можно сделать все, что нужно, пусть на это придется потратить несколько дней.

Скоро возле костра возбуждающе запахло жареным мясом, Салакуни даже отыскал к нему несколько съедобных травок в качестве приправы. Чиптомака так проголодался, что даже не обратил внимания на то, что его спутники смотрят только друг на друга. Осознав этот печальный факт, лэпхо перестал пытаться развлекать их беседой и поторопился набить живот.

- Пойду к ручью, - сказал он, поднимаясь. - Что-то пить хочется, да и умыться не помешает... Привыкли мы на красных холмах в грязи ходить.

- Смотри по сторонам, - предупредил его Салакуни. - Если что, сразу беги к нам и кричи.

- Не пропадет, - заявила Ларимма, не отрывая глаз от лица воина.

Лэпхо хотел было сказать что-нибудь язвительное, но передумал. Пусть, Салакуни заслужил немного отдыха, Ларимма, если честно, тоже. Хотя, конечно, женщина она глупа и блудливая. Чиптомака спустился к воде. Ручей стал совсем маленьким, просто не верилось, что во время ливня в этом потоке можно было утонуть. Вздохнув, он умылся и присел на берегу, бестолково швыряя в воду камешки.

Делать было совершенно нечего. Чиптомака не привык к такому состоянию, обычно у него в руках был гуоль. Щипать струны - это не безделье, по крайней мере для лэпхо. В стороне раздался легкий плеск, старик посмотрел туда, радуясь возможности отвлечься.

Зрелище оказалось для него неприятным. Водяные шанты сновали на берег и обратно, таская какую-то мелочь в свой глубинный домик. Когда успели эти насекомые-рыболовы здесь обосноваться? Ведь поток должен был снести все, что они построили. Или, быть может, их предупредили рыбы? Вряд ли, рыбам шант любить не за что.

Как, впрочем, и Чиптомаке. Он вспомнил, как бестолково запутался в тенетах их сухопутных братьев и старая обида колыхнулась в его сердце. Следующий камешек полетел в паука. Старик промазал, но шанта заметил опасность, на миг замер, потом продолжил работу.

- Крокодиловы дети, сейчас я вам устрою веселую жизнь, и-эмма! - азартно предупредил Чиптомака, подгребая к себе побольше камней.

Попасть в пауков у него никак не получалось. Многоглазые твари следили за ним и ловко уворачивались. Лэпхо рассердился, в ход пошли камни покрупнее. Тогда шанты скрылись под воду, прихватив по пузырьку воздуха. Чиптомака не удовлетворил еще свою месть и осторожно подошел.

Ручей был совсем мелким, но где именно запрятан домик шант, различить с берега было невозможно. Чиптомака повздыхал, потом сообразил, что кроме собственно домика, скорее даже норки, пауки наверняка развесили в ручье паутину. Чем-то ведь им нужно ловить мелких рыбок? Немного побродив по берегу, старик отыскал принесенную наводнением ветку и поводил ей в том месте, где спрятались под воду шанты.

Когда Чиптомака попробовал поднять свое оружие, он подалось с немалым трудом. Вслед за веткой из воды потянулась серебристая нить, потом еще одна.

- И-эмма! - обрадовался старик. - Ну-ка стройте свою паутину снова, бездельники восьмилапые!

Бездельники между тем выскочили на берег разбираться с произошедшей аварией. Видимо, это была вся семья, разве что без главной самки. Не меньше двух десятков пауков, каждый почти с голову лэпхо размером, не считая безволосых лап, двинулись прямо на врага. Враг швырнул ветку в наступающих и обратился в бегство с радостным смехом.