Тайна ее прошлого - Даниэла Стил

Выбравшись на дорогу, девушки сели верхом и направились в Фальмут. Настроение у обеих было приподнятым — особенно возбуждена была Маргарет, по-прежнему пребывавшая в неведении относительно конечной цели их путешествия и полагавшая поэтому, что ее ждет увлекательнейшее в ее жизни приключение — путешествие морем во Францию.

Как и в прошлый раз, им понадобилось чуть больше двух часов, чтобы достичь приморского городка. По дороге им никто не встретился, чего Сара втайне опасалась; они могли наткнуться как на Эдварда, — Сара сначала хотела оставить ему записку, но передумала — Эдвард мог броситься в погоню, — так и на разбойников, которые с некоторых пор начали появляться в окрестных лесах и пустошах. Впрочем, своими опасениями она не поделилась даже с Маргарет, ибо боялась, что юная девушка вовсе откажется поехать с нею. Впрочем, бандитам вряд ли удалось бы чем-нибудь поживиться — все свои драгоценности и немного денег Сара зашила в подкладку плаща, и обнаружить их можно было только при самом тщательном осмотре.

Через Фальмут они ехали шагом, чтобы не возбуждать ничьих подозрений, и приблизились к порту в молчании. Но, едва их лошади ступили на набережную, как с губ Сары сорвалось невольное восклицание. У причала она увидела «Конкорд» — увидела впервые, поскольку в прошлый раз он стоял на рейде, — и была потрясена до глубины души. Двухмачтовый парусник с квадратной кормой и изящным, выступающим далеко вперед бушпритом показался ей совсем крошечным. Судя по его виду, он едва ли был способен пересечь Ла-Манш. Впрочем, отступать было уже поздно, да и Сара уже смирилась с судьбой, решив, что, если ей суждено утонуть, значит, так тому и быть. Она отправилась бы на судне и вдвое меньшем, лишь бы оно увезло ее подальше от английских берегов — туда, где ее никто не знает.

Но Маргарет при виде «Конкорда» совершенно растерялась. Она, конечно же, ничего не понимала в морских судах, но даже ей крохотный парусник показался ненадежным. Накануне побега Сара сообщила ей, что она, возможно, не увидит своих родителей долго, очень долго, и девушка решила, что они, должно быть, едут не во Францию, а скорее всего в Италию. Правда, краем уха Маргарет слышала, что в Италии сейчас неспокойно, но ей ужасно хотелось взглянуть на чужеземные страны. С Сарой, во всяком случае, она ничего не боялась. Или почти ничего.

Сара тем временем вполголоса разговаривала с капитаном, которого она встретила тут же, на причале. Он вручил ей билеты и огромную сумму денег; за браслет, проданный известному лондонскому ювелиру, капитан выручил целое состояние и, будучи человеком честным, вернул Саре все, что осталось после оплаты проезда. Сара как раз благодарила его, когда Маргарет вмешалась в их разговор.

— Как долго продлится путешествие, сэр? — поинтересовалась она.

Сара и капитан обменялись взглядами; в его взгляде читалось удивление, а в ее — отчаяние. Потом капитан ответил:

— Полтора месяца, мисс, а если налетим на шторма — то и все два. Коли не потонем, в октябре-ноябре будем в Бостоне.

Капитан кивнул, а Сара подумала: «Будем ли?..» Впрочем, отступать она не собиралась. Кроме самой жизни, терять ей было нечего, но дорого ли стоила жизнь, какую она вела в замке лорда Бальфора?

Маргарет же слова капитана Маккормика ужаснули.

— В Бостоне?!. Я думала, мы направляемся в Гавр или в Неаполь… Ваша милость, я не могу отправиться с вами в Бостон! — повернулась она к Саре с отчаянием и ужасом на лице. — Я не могу, пожалуйста, не заставляйте меня! Я знаю, что умру по дороге. Это такая маленькая лодка…

Она принялась всхлипывать:

— Пожалуйста, мэм, ваше сиятельство, разрешите мне вернуться!

Капитан слегка поднял брови, а Сара со вздохом обняла девушку. Она предполагала, что нечто подобное может случиться, и оттого малодушно скрыла от Маргарет конечную цель их путешествия. Открыться ей Сара собиралась только на борту корабля, когда все равно было бы уже поздно. Теперь же ее положение осложнялось. Путешествовать одной, без компаньонки, было рискованно — это было не принято, к тому же Сара не хотела привлекать к себе ненужное внимание, но у нее не хватило решимости приказать Маргарет остаться с ней. Девушка выглядела такой испуганной, такой несчастной, что Сара уступила.

Прижав Маргарет к себе, Сара велела ей взять себя в руки и успокоиться.

— Я не стану приказывать тебе поехать со мной, если ты не хочешь, — сказала она как можно мягче, успокаивая Маргарет. — Я разрешу тебе вернуться, но сначала поклянись, что никому не скажешь, куда я отправилась. Что бы ни делал с тобой Эдвард, как бы ни просил тебя мастер Хэвершем… Ты должна пообещать мне, что не скажешь никому из них. Но если ты сомневаешься в своей стойкости, в таком случае тебе придется поехать со мной.

Последние слова она произнесла суровым тоном, и Маргарет, размазывая по щекам крупные слезы, часто-часто закивала. Сара уже знала, что не возьмет ее с собой, но ей нужно было внушить девушке, что она должна молчать, кто бы ни расспрашивал ее о Саре.

— Поклянись мне!.. — сказала она твердо, приподнимая кончиками пальцев подбородок Маргарет.

Девушка вцепилась в нее обеими руками, словно ребенок в мать.

— Я клянусь… жизнью своей клянусь. Но, ваша милость… пожалуйста, не надо плыть на этой лодке. Вы потонете!..

— Пусть лучше я утону, чем продолжать так жить, — решительно ответила Сара.

Она готова была на все, на любые испытания, только бы не терпеть больше бесчеловечного обращения и жестокости мужа. Ее разбитая скула еще болела, а губы припухли. Кроме того, она до сих пор пребывала в мучительном неведении относительно последствий гнусного насилия, учиненного над ней Эдвардом.

— Я все решила, Маргарет, — сказала Сара и, поскольку девушка все равно возвращалась, поручила ее заботам обеих лошадей, которых она сначала намеревалась оставить у барышника в Фальмуте для продажи. Теперь необходимость в этом отпала.

— Отвечай на все вопросы осторожно и твердо, — еще раз предупредила она девушку. — Скажи, что я в последний момент раздумала брать тебя с собой и пешком отправилась по лондонской дороге. Надеюсь, это отвлечет их хотя бы на время.

Бедный Хэвершем… Сара была совершенно уверена, что Эдвард обвинит в ее исчезновении брата, и помочь ему могла только его полная невиновность и неосведомленность в ее планах. Когда же она окажется в Новом Свете, муж уже не сможет заставить ее вернуться. В конце концов, считала Сара, Эдвард не был рабовладельцем, а она — его рабыней, которую он купил и которой владел на правах собственности.

Она была всего лишь его женой. Эдвард мог лишить ее права на наследование его имущества и земель, мог отказаться платить по ее счетам, но и только. Сара во всяком случае твердо решила, что ей от него не нужно ничего — ни денег, ни недвижимости, ни земли. Драгоценности, зашитые в плащ, она рассчитывала продать и начать новую жизнь с помощью вырученных денег. На первое время, во всяком случае, их должно было хватить, а дальше… Дальше она могла, в крайнем случае, наняться гувернанткой в какую-нибудь обеспеченную семью или стать компаньонкой знатной дамы. Правда, Сара никогда в жизни не была ни гувернанткой, ни компаньонкой, но работы она не боялась. Она боялась одного: что Эдвард убьет ее. Или, наоборот, не убьет, а станет мучить и унижать хуже прежнего, и до конца своей жизни ей придется терпеть его жестокость. О том, что граф может умереть раньше ее, Сара уже не думала. В свои пятьдесят четыре года Эдвард был еще силен, и теперь она не сомневалась, что он проживет еще долго. Слишком долго, чтобы она могла надеяться пережить его.