Николай Кровавый. Трилогия (СИ) - Аббакумов Игорь Николаевич

В том, что реже бунтуют, моя заслуга все-таки есть. Я ведь не просто так ввёл закон о самоуправлении в сельской местности. Учитывая что накопились не только проблемы, но и претензии людей друг к другу, я позволил им "стравить пар", вымещая злобу на разного рода преступниках. К тому же, по многим вопросам исчезла нужда просить разрешение у начальства. Вы на себя примерьте: много ли радости доставляет хождение по начальникам? Тем более, по таким вопросам, которые ты и сам способен решить, если только запреты снять. В общем, чем меньше человек видит начальство, тем реже портится его настроение. Добавило народу оптимизма и моя борьба с казнокрадами. Но тут всё предсказуемо: народу всегда нравится, когда сажать или казнить начинают начальство. Неважно за что, главное — сажают!

Жить стало уже веселей. А как насчет "лучше"? Пока не очень. У рабочего класса житьё действительно немного улучшилось. После "Промышленной войны", фабриканты опасаются шутить и с народом, и с государством. Потому как велено им отныне в случае забастовки не к государству за помощью бежать, а разбираться с фабрично-заводскими союзами. При этом, все знают, что эти самые союзы "крышует" КГБ. Правда, фабрикантам тоже бросили кость: разрешили создание Союза Работодателей, который и представляет их интересы.

Создание Союза Работодателей ударило по многим. В числе пострадавших был и Гораций Гинцбург. Это раньше он официально был ходатаем за угнетённых евреев. Что давало ему немалую власть и влияние среди соплеменников. Зато теперь он таковым быть перестал. И не просто перестал. Он оказывается за ходатайство деньги с евреев брал и немалые притом. Узнав про это, я прилюдно заявил:

— В России может быть только один император — Всероссийский. И только он имеет право требовать с поданных налоги! Законами нашими и обычаями, император всея евреев не предусмотрен. И если господин Гинцбург возомнил себя таковым, да еще обложил моих поданных налогами, то разбираться с ним стоит как с самозванцем и вымогателем.

Понимая, что любое из моих слов, услужливые чиновники легко превратят в высочайшее повеление, Гораций не стал дожидаться уголовного разбирательства и прихватив семью, сбежал в Англию. Ну а его делишками занялась следственная комиссия. Дотянуться до всех денег Гинцбурга было невозможно. Но я такую задачу и не ставил. Мне гораздо важней было выйти на след якобы распущенной "Священной Дружины". Гинцбург как раз много чего мог рассказать про её дальнейшую судьбу. Подозревал я, что наверняка она продолжала существовать. Тот же великий князь Владимир Александрович мог по прежнему пользоваться её немалыми возможностями. Не случайно ведь мой реципиент боялся именно этого дядюшку. И потому, после бегства банкира, я занялся кланом великого князя Владимира Александровича и конкурентом "Неизвестных отцов" — Гинцбургом. С ликвидацией последнего я решил не торопиться. Мне от него нужна была информация о финансовых делах дяди Володи и всего клана Владимировичей. Заодно я начал готовиться к экспроприации экспроприаторов. Метод экспроприации был далеко не оригинален — хипес. Его во все времена весьма успешно применяли знаменитые куртизанки. Так почему бы и нам не попробовать сыграть на этом поле? Только кому это поручить? Такие операции должны проходить под контролем спецслужб. А с ними у меня до недавнего времени были проблемы. Контора Зубатова — это прекрасные ребята, но страдающие излишним чистоплюйством. Привлекать их к операциям такого рода? Лучше кого другого. Этими "другими" были сотрудники недавно образованных Особых отделов.

История образования особых отделов была такова. Сперва в ведомствах появилась Особая цензура. Большой эффективности я от неё не ожидал. И оказался прав. Не станет цензор идти поперёк собственного начальства. И всё же толк от работы цензоров был. Болтать о делах при посторонних стали меньше. А потом я вывел особую цензуру из подчинения министерств и ведомств и подчинил её Особому Отделу КГБ. Вот тут и началось веселье. В отличии от выходцев из охранки, особисты имели родословную попроще, а потому чрезмерной щепетильностью не страдали. Конечно, Зубатову они предоставляли добытую информацию, но при этом гораздо больше информации поставляли моей службе безопасности. И вот настал момент, когда от банальной слежки и "стука", они должны перейти к более серьёзным делам. Но для тёмных дел им нужны были специалисты особого профиля. Приказ на то, чтобы они активно использовали для планируемых операций отбросы общества, мною был дан. Интригу против дяди Володи я затеял долгую. И начать её решил с дискредитации его сыновей.

Ответственным исполнителем в этой операции должна была стать некая Рахиль Израилевна Гринблат: хипесница с солидным стажем. Сама она была уже достаточна стара и потаскана, а потому на роль приманки совсем не годилась. Но вот её племянницы! Там было на что посмотреть. Например Сара Моисеевна Дупельштейн. То, что эта самая Сара была еврейкой, меня не смущало. Девушка довольно охотно согласилась креститься по православному обряду и стать Серафимой Михайловной Каменской. Именно под таким именем она выехала за границу и поступила учиться в Сорбонский университет. Ну а дальше ей предстояло "случайно" встретить Кирилла Владимировича и руководствуясь указаниями тётушки — охмурить его. Причем, охмурить так, что Кирюха потерял голову и не спросив разрешения на брак, и женился на бывшей Саре. После чего предстояло всему миру узнать о происхождении Серафимы Каменской — Дупельштейн.

Конечно, женитьба на девушке, крещёной в православие, преступлением не является. Отныне, с согласия всей семьи Романовых, это не запрещено даже наследнику престола. Формально Кирилл ничего не нарушит. Но ведь помимо закона есть и негласные правила. По этим правилам, жениться на еврейке, купившей дворянский титул у правителя одной из балканских стран — члену правящего дома не комильфо. Тут даже родной отец за Кирюху не станет вступаться. Ну а дальше, лишение титула и увольнение со службы. Плюс, запрет на проживание в России. Развод? Никакого развода! Что бог соединил, то только он разъединить и сможет. Разве не слыхали? Вот и я противник разводов среди православных.

А дальше, Сарочка Дупельштейн займется на пару со своей тётушкой обыкновенным хипесом. То есть, выманит у бедного Кирюхи все деньги. Не для себя конечно, а для любезного Отечества. А себе совсем немного. Двадцать процентов. Общие дети? Пусть будут. Но дворянский титул у нас через жену не передается.

Примерно таким же образом предстояло поступить и с прочими сыновьями Владимира Александровича. Причем, заманить их в "медовый капкан" труда не составит. Бориса так и тянуло на разведенных купчих, а Андрей неровно дышал к Матильде Кшесинской. Та же Кшесинская была вполне умелой хипесницей и очень благоразумной женщиной.

Вся эта интрига закончилась даже толком не начавшись. Мадемуазель Дупельштейн-Каменская с новенькими документами уехала во Францию и поступила там в университет. Ну а "царь Кирюха" после начала Испано-американской войны был назначен начальником военно-морского отдела штаба командующего Миротворческого отряда крейсеров в Карибском море Должность эта была чистой воды синекурой и потому Кирюха служебными обязанностями фактически не занимался. Отличился в основном пьянством и хамством по отношению к офицерам отряда. Впрочем, отряда как такового еще не было, потому что собрать его сразу у нас не вышло. Техническое состояние назначенных в экспедицию крейсеров не позволяло произвести одновременных выход всем отрядом и потому на театр военных действий крейсера выходили порознь, по мере готовности.

Вот как раз на крейсере "Владимир Мономах", и отправился на ловлю счастья и чинов Кирюха. Предполагалось, что по окончанию боевых действий, отряд по пути на Родину нанесет визит вежливости французам, где наш герой и встретит своё счастье в виде мадемуазель Дупельштейн-Каменской… Но человек предполагает, а бог располагает.