Княжна из клана Куницы. Тетралогия (СИ) - Вера Чиркова

Княжичи осматривались так же настороженно и невероятно спешили. Не стали аккуратно приторачивать сумы к седлам недовольно поднявшихся с подстилки зверей, просто бросили на спину Проныре связанную в виде двух мешков сеть, наподобие тех, что плела Веся, и поровну разложили в них кладь.

– Ты едешь со мной, – распорядился Берест и, усадив девушку в своё седло, уселся позади, там, где раньше вез поклажу.

Рыжу княжна приказала устроиться за спиной Лирсета, и они помчались к воротам, где Ансерт уже нажал массивный рычаг. Ранзел сначала прикатил огромный камень и придавил ушедшие в стену ворота, затем запрыгнул на своего тэрха и выехал с заставы. И только тогда следом за ним из ворот выскочил алхимик и сел на своего зверя, которого держал на поводке Даренс.

Лязгнули где-то позади ворота, пытаясь сдвинуть валун, но никто из уезжавших не обернулся, лишь дёрнули за гривы тэрхов и рванули вперед ещё быстрее.

Илстрем, смотревший сверху на этот спешный отъезд, вздохнул и захлопнул окно. Жаль, что в тумане нельзя было рассмотреть всё поподробнее, да и маски скрывали лица воинов, но главное не ускользнуло от его внимания. Действовали парни очень слаженно, ни одного лишнего движения. Наверняка загодя всё продумали и проверили. И куницу нахальную очень надежно защищали, это он ещё на лестнице заметил, когда они на Мензерда нарвались. В покоях тоже все мгновенно сообразили, куда её спрятать… А главное, кем прикрыть.

Да и во дворе Ардест всё время её спину собой заслонял, ни на миг не отступил. И на одного тэрха тоже неспроста с ней сел, хотя кто-то глупее князя решил бы, что парень просто собирается руки погреть о свою невесту.

Илстрем прошёл к двери, рывком её распахнул и осмотрел открывшееся перед глазами зрелище. Защитный браслет, выданный чародеями в обмен на некоторые важные услуги, тревожно потеплел, и князь не стал медлить, схватил брата за руку и рывком поднял с пола. Втащил в комнату, пихнул на диван и поторопился плотнее прикрыть дверь, зелья у Ансерта, несмотря на слабый дар, получались неплохие.

– Наконец-то ты про меня вспомнил, – сердито прошипел Мензерд. – Воды дай!

Илстрем взял кружку, прошёл в умывальню и принёс воду.

– Держи.

– А теперь объясняй… ради чего ты сделал меня врагом моим детям?

– Сначала скажи, почему я ничего не знаю о Шангоре?

– Не у меня спрашивай, у Абероста. Ты сам велел все сведения о степняках ему передавать. Ещё два дня назад я всё лично доложил. Он приказы на заставы писал… я точно знаю. А теперь отдавай долг… Ты собирался объяснить, почему мои сыновья пять лет служат безродному наемнику?

– Потому что он не безродный… и не наемник, – тяжело выговорил Илстрем, забрал у брата кружку и выплеснул остатки воды прямо на устилавшие пол шкуры.

А затем снял с пояса серебряную фляжку, богато украшенную драгоценными камнями, и отлил из нее в кружку немного золотистой жидкости. Первым хлебнул сам, потом отдал кружку Мензерду. Дождался, пока тот выпьет драгоценный бальзам, и нехотя договорил:

– И зовут его вовсе не Берест, а Ардест.

– Что? – несколько секунд младший брат ошарашенно таращился на князя, затем свирепо выплюнул: – Ну ты и скотина… Илст! Я же уйму денег… узнать… где ты его нагулял…

– А то, что глаза зеленые, как у Доренеи, ты рассмотреть не мог?

– Как можно этого не заметить? Ты же всегда был к таким женщинам неравнодушен. Потому и искал в её клане… не одна рысь на мне обогатилась. Но ведь чародеи от Ардеста письма передавали?! Тьма! Так вот почему ты с ними так нянчишься! Но неужели я не заслужил… столько лет скрывать…

– Ты заслужил, – твёрдо глянул князь. – А вот Салмита слишком любит чужие тайны обсуждать. Это даже мои племянники давно поняли… Вот они всё знают с того дня, как пошли к нему в отряд, но ни один не проговорился. Потому за сыновей не переживай… я сам за тебя прощения попрошу… при первой же встрече. А без этой проверки никак нельзя было… Верить Радмиру я не могу. Куницы от лисиц только норовом отличаются… а хитрость одинакова. Ну, полегчало тебе? Иди, утешай свою супругу…

Илстрем подождал, пока дверь захлопнется за так и не сказавшим больше ни слова Мензердом, плеснул в опустевшую кружку вина из второй фляги и выпил. Нечего пропадать ценным каплям.

Прошёлся по комнате, отмечая следы торопливой уборки и чуть сдвинутую с мест мебель, насмешливо ухмыльнулся, вспомнив, как ласково произносил Ардест слово «солнышко». Какое там солнышко… настоящая колючка… не зря её так прозвали. Но жениха всё же не отталкивала… ещё и пирог для него на утро сохранила… заботливая.

Илстрем снова усмехнулся и неверяще мотнул головой, ощутив, как исподволь исчезает из груди неимоверная тяжесть, так долго давившая на его сердце.

Неужели на самом деле закончился этот кошмар, в каком он живет уже шесть лет? И не нужно больше все вечера читать тяжеленные старинные талмуды в поисках описаний подобных случаев, прятать от всех донесения верных шпионов и выслушивать от княгини упрёки в замкнутости, подозрительности и охлаждении. Даже самому теперь не верится, сколько он всего вынес, сколько сплел интриг и нагородил лжи, лишь бы оградить любимую от самой главной боли…

Хотя убедить княгиню, что никогда ей не изменял и Берест не бастард, так и не удалось… как Илстрем ни старался.

Разумеется… с одной стороны, это играло на пользу созданной им легенде о живущем в цитадели княжиче, а с другой – лишало Ардеста материнской ласки… И как ни пытался Дикий Ястреб прятать тоскливые взгляды в тех редких случаях, когда случайно сталкивался с княгиней на обязательных пирах в честь дней равноденствия и солнцеворота, бдительно следившему за ним отцу они вонзались в изболевшееся сердце ядовитыми кинжалами.

Он снова вздохнул, привычно помянул недобрым словцом изворотливого Радмира и не почувствовал при этом застарелой ненависти. Она тоже уходила… таяла вместе с болью, хотя и не так быстро.

Застава, закрывающая дорогу на Серое гнездо, осталась в тающем тумане, и никто оттуда в погоню за маленьким отрядом так и не выехал, хотя Веся успела рассмотреть не меньше десятка привязанных в другом конце конюшни тэрхов. Ещё она рассмотрела очень хорошую дорожную кибитку, в каких ездили только княжеские семьи и самые именитые и богатые люди. Не понять, кого Мензерд намеревался везти в этой кибитке вместе со своей занудной женой, было просто невозможно. И Веся вздохнула с облегчением, когда представила несостоявшуюся отповедь длиною в пять часов, если не дольше. В ущелье, ведущем в верхнюю долину, снег всегда таял позднее.