Маски Мучеников - Джек Чалкер

Он мгновение колебался.

– Нет, – ответил он наконец. – Она умерла примерно пять лет назад. Я с горечью говорю тебе об этом.

Это известие как громом поразило Хань, но она быстро овладела собой.

– Наверняка ты отравил ее, когда она стала тебе бесполезна, – сказала она ледяным тоном. – Я уверена, что сейчас ей лучше, чем с тобой.

– Ты можешь ненавидеть меня, если считаешь нужным, но поверь, что я действительно уважал твою мать. И если я бывал порой жестоким, то лишь по той причине, которая привела нас всех сюда, хотя в то время я ничего не знал о кольцах. Моя цель – освобождение человечества, и я готов принести в жертву свою жизнь и жизнь моих близких во имя этой великой цели. – Он остановился. – У тебя странная походка. Ты слепая?

– Да, слепая благодаря Мельхиору. Но не настолько слепая, как тебе кажется. Конечно, проще жертвовать другими ради своего великого изобретения, чем собой, но ты даже не спросил нас, хотим ли мы принести жертву.

Сон Хуа пожал плечами:

– Разве я мог бы пожертвовать жизнью и интеллектом другого, если бы сам не был готов принести в жертву себя? Это мой моральный принцип, как тебе ни странно это слышать. Ни ты, ни твоя мать никогда этого не понимали.

– Звучит очень трогательно, – саркастически заметил Ласло Чен. – Но к черту ваши семейные дрязги. Кольца у вас с собой?

Козодой пристально посмотрел на него:

– Мое у меня на пальце. Где твое?

Чен полез в карман рубашки и, вытащив кольцо из небольшого матерчатого мешочка, надел его на палец и поднял руку вверх.

– Ты удовлетворен?

– Итак, все пять колец наконец объединены, – сказал Козодой. – Кажется, нам уже ничего не остается, как только подкрепиться перед дорогой и отправиться в путь, чтобы посмотреть, можем ли мы в действительности что-нибудь сделать.

– Ты знаешь, где это место? Я так и думал, что оно на Земле, но…

Козодой показал рукой на запад.

– Оно – там, примерно в пятнадцати километрах. Я представляю его себе так четко, словно видел фотографии этого места.

Чен забеспокоился:

– В этом районе чересчур много Валов, ты знаешь? Мы видели их на наших мониторах прошлой ночью. Козодой кивнул:

– Они ждут нас, Чен. Так не пойти ли и не поприветствовать ли их?

Все администраторы пристально посмотрели на него. Даже дети знали, кто такие Валы. Их боялись абсолютно все.

– Поскольку здесь пять человек и пять колец, мы в безопасности, – заверил их Козодой. – И потом, неужели вы еще не свыклись с тем, что это путешествие в одну сторону. Каждый член нашей экспедиции должен понимать, что, если мы пройдем этот путь и не сможем сделать то, ради чего все это затевалось, нам этого не простят.

Они стояли, с благоговейным страхом глядя на горы. Здесь, на высоте тысячи метров, царил холодный покой. На вершинах гор поблескивал снег.

Они не сомневались, что нашли то, что искали. Эта гора была похожа на остальные. Но облака вокруг нее выглядели необычно и казались совершенно не связанными с остальной облачной массой: ровное белое кольцо, вращающееся вокруг вершины.

– Интересно, есть здесь какой-нибудь вход? – размышлял Чен вслух. – Наверняка можно войти откуда-то снизу.

– Если он и был, то сейчас наверняка заблокирован и надежно замаскирован, – ответил Козодой.

– Как я и опасался, это Гора Дьявола, – прокомментировал Икстапа. – Я давно про нее знаю. Одна из немногих не нанесенных на карту запрещенных территорий. У шайенов много легенд, связанных с этой горой, а многие племена поклоняются ей. Полеты в этом районе запрещены, и здесь никто не живет. Мертвые горы. Шайены говорят, что, поднявшись наверх, узришь лица богов стихии. Они находятся прямо под неизвестным Святым Духом, и тот, кто однажды взглянет на них, умрет. Лишь бессмертные могут смотреть на эти лица и остаться в живых.

– В легендах всегда скрывается истина, – заметил Зва. – Однако в первую очередь это значит, что кто-то все же поднимался наверх и видел богов. Следовательно, должна остаться тропа. Да! Так и есть! Взгляните на северный склон, чуть повыше. В бинокль видны даже зарубки. Это похоже на американские горки.

Мария кивнула:

– Да-да. Я вижу их очень ясно. Такие же мы делали на Матрайхе, только, разумеется, гораздо ровнее. Подняться туда можно только пешком. Кто из вас верит, что способен совершить это восхождение?

Ласло Чен вздохнул:

– Я не совсем в нужной форме. Мои легкие и так уже словно залиты свинцом. Но если мы будем подниматься очень медленно и спокойно, я как-нибудь справлюсь.

– Это сумасшествие, – заявил Сон Хуа. – Никто, кроме вашей черной рабыни, не в состоянии преодолеть такой подъем. Козодой, у вас с Клейбеном походка людей, которые жили в условиях пониженной гравитации по крайней мере Пятнадцать лет. Ваш друг, похожий на выдру, неловко чувствует себя даже на ровной земле, а копыта этой женщины-коровы соскользнут на первом же повороте. Ну а что касается моей дочери… Да это просто смешно! Чен, ты старый и толстый и привык, что всегда есть кто-то, кто все сделает за тебя. До тех пор, пока кого-нибудь из нас не осенит какая-нибудь гениальная идея, мы будем стоять перед этим незамысловатым препятствием.

Козодой повернулся к Клейбену:

– Ваш выход, док. Мы думали, что сможем совершить восхождение, но теперь выясняется, что нет.

– Откройте ранец Чо Дай, – ответил Клейбен. – Правда, нет гарантии, что они будут действовать здесь, но в их основе лежит магнетизм, а это единственное поле, искусственного аналога которого здесь не регистрируется.

Полетных ремней оказалось всего шесть штук, и Ласло Чен опять тяжело вздохнул.

– Хорошо еще, что их на один больше, чем обладателей колец… Если, конечно, они работают, – с сомнением сказал он. – Но… Кто же те шестеро, которым они достанутся?

– Лотерея – самый лучший способ, – заметил Сон Хуа.

– Надо же быть таким ослом, – раздраженно пробормотала Хань. – У пяти человек кольца, а остальные пусть бросят жребий.

Руки администраторов непроизвольно потянулись к оружию.

– Так мы ни к чему не придем! – закричал Клейбен. – Теперь выясняется, что нужно было захватить Урубу! Он такой маленький, что может перевезти еще кого-нибудь на одном ремне. Сейчас самая маленькая и самая легкая из нас – Хань, но лично я не стал бы на нее надеяться, учитывая ее слепоту.

– Самая маленькая – это не обязательно самая легкая, – заметила Бутар Киломен, не отрывая глаз от вершины. – Какова максимальная подъемная сила этих штуковин? У меня никогда не было времени это выяснить, хотя именно я сперла их с Чанчука.

– Сто двадцать килограммов, – сказал Клейбен. – Больше уже опасно. Сколько ты весишь?