По тропам волшебных лесов - Яна Вуд

ней распростертое тело Брона. Мысль, что он, должно быть, мертв, как и все остальные в деревне, подняла в ней волну неистовой ярости.

Жемчужные глаза Хейты грозно вспыхнули. На лице проступила серебристая вязь. Яркий свет объял девичьи ладони. Она стояла, широко расставив руки, защищая детей от напасти, точно нерушимая крепостная стена.

Тень дрогнула и подалась вперед. В полумраке обозначилась смутная фигура, облаченная в рваную серую хламиду. Один глаз неизвестного был пронзительно синим. Другой светился лиловым. И каждый таил в себе могучее волшебство.

Хейте стало не по себе, она внутренне поежилась, но не подала виду. Сомнений быть не могло – перед ней стоял не бэрдэлаг.

– Девушка владеет волшебством, – лукаво прошелестел незваный гость. – Древним волшебством. Она очень сильна. Сильнее меня. И сильнее даже тех, кто ее этим волшебством наделил. Возможно, что и сильнее всех на свете… Но достанет ли ей мастерства? – вкрадчивый шепот таил безошибочный вызов.

Они ударили одновременно. Два золотистых луча метнулись в сторону неизвестного. А серебристо-сизая пыль – в сторону Хейты. Но в тот самый миг, когда свет покидал горящие ладони девушки, ей вдруг почудилось легкое касание у виска. Как если бы кто-то бережно провел по нему пером.

Жемчужные глаза тревожно вспыхнули. Сквозь клубящийся дым она различила глаза незнакомца: льдистые, равнодушные, с едва заметной усмешкой. И мелькнула в голове запоздалая мысль: разгадал! Замысел разгадал! Свет его не достанет…

Тень отчаяния успела застлать девичьи глаза прежде, чем они крепко сомкнулись. И обессилевшее тело Хейты глухо стукнулось о деревянный пол. Мигом позже за нею рухнул старейшина.

– Так себе мастерство, – с легкой досадой бросил чужак.

Перепуганные дети безнадежно жались к дальней стене. И старшие, и младшие – все уже успели проснуться. Тиорна тоже была среди них. Но она, одна из немногих, не дрожала как осиновый листок. А глядела на неизвестного упрямо и сурово, как дикий волчонок.

– Вы боитесь меня? – печально прошелестел незнакомец. – Но скоро все кончится. И вы пойдете со мной по своей воле.

Взметнулась в воздух другая рука, и угольно-лиловая пыль устремилась к сгрудившимся в кучку детям. Они попробовали закрыться руками – без толку. Пыль оседала на глазах, заклеивала лилово-черным белые зрачки. И не было от нее никакого спасения. Дети потерянно моргали, сперва часто, а потом все тише и тише.

Они вдруг перестали испуганно жаться. Выпрямились, медленно огляделись и даже слегка подались вперед. Не грязный старик в обносках стоял перед ними, а дивный юноша, голубоглазый, белокурый и статный. На точеных губах его играла приветливая улыбка. Он поманил их рукой.

– Ступайте за мной! – голос прозвенел точно весенняя капель. – Я не обижу. Привечу, накормлю, обогрею. Придется по нраву мой дом – останетесь насовсем! Места всем хватит.

Он говорил, а за спиной его из земли вырастали кусты дивных лазоревых цветов. Неведомые деревья, полные диковинных фруктов, клонили отяжелевшие головы почти до земли. И откуда-то издалека лился свет, такой ласковый, такой чарующий, такой желанный. Юноша пошел к выходу. А дети, точно обрадованные птенцы, радостно полетели следом.

Въяве же все осталось как было. Долговязая патлатая фигура в мешковатых обносках неторопливо сползла по ступеням, минуя тело Брона, и направилась дальше той же дорогой, откуда пришла. А следом за ней, безмолвные и поникшие, с исчерна-лиловыми глазами, неспешно двинулись дети.

Переступая через тела своих же матерей и отцов, бабушек, дедов и прочих односельчан, шли они по внезапно опустевшей деревне в сторону ворот. И, когда последний ребенок миновал широкий проем, деревянные створки захлопнулись- на этот раз с шумом, ибо не было больше толку таиться. И мертвую ночь залила еще более мертвая тишина. Все было кончено.

Глухо застонав, Хейта приподнялась на локтях и ошалело покрутила головой. Через дверные щели мерно сочился блеклый утренний свет. Мгновение ушло, чтобы осознать, где она находилась. Хейта вскинулась, ищуще огляделась. Дом был пуст. Только в углу сонно завозился старейшина Алмар.

Тихо пропела скрипучая дверь. На пороге появился Брон. Встретился встревоженным взором с потухшими глазами Хейты. Бросился к ней, заботливо помогая подняться. Потом – к старейшине.

Внезапно заговорили половицы под частой поступью, бухнула входная дверь, и на пороге застыла Рона. Бледная, с растрепанными волосами, она дышала тяжело и часто, верно, бежала от самой площади. Глаза женщины лихорадочно обыскали дом старейшины и полыхнули неистовым ужасом.

– Пропали! – сипло выдохнула она. – Все пропали. Все до одного…

Рона пошатнулась и, спотыкаясь, сошла с крыльца. А навстречу ей уже спешили другие. В два счета у дома старейшины собралась немалая толпа. И вскоре вся деревня наполнилась горестным завыванием женщин и страшными воплями мужчин.

Хейта с Броном протиснулись между людьми и отыскали невдалеке своих спутников. Те стояли в сторонке, печальные, растерянные, хмурые. Мар диковато озирался. Харпа упрямо сверлила глазами землю. Гэдор глядел прямо, но взор его был темен и суров.

– Кажется, мы облажались, – тихо заметил Мар.

– Да неужели? – язвительно отозвалась Харпа.

– Оставьте хотя бы на время ваши перепалки, – строго приказал Гэдор. – Понять сперва надо, что давеча произошло и как поступать дальше.

– Это все они! – вдруг крикнула Рона, указывая пальцем в их сторону. – Наемники. Они с бэрдэлагом заодно. Мы доверились им. Сделали все, как они велели, а они помогли похитить наших детей!

Люди поддержали ее одобрительным гомоном. Гэдор примирительно вскинул руки.

– Мы не трогали ваших детей. Нам невдомек, что произошло. Странный туман сразил нас, так же как и вас.

– Ловкий ход! – недобро усмехнулась Рона. – Обставить все так, словно вы не обидчики, а жертвы.

– Если мы заодно с этим чудовищем, – подала голос Хейта, – отчего не ушли? Отчего остались до утра?

– Кто вас знает? – огрызнулась Рона. – Нечего нам зубы заговаривать. Лучше ответьте, где дети!

Путники тревожно огляделись.

– Рона, пожалуйста, уймись, – выступил вперед старейшина. – Я понимаю твою боль, но я был в доме с Хейтой и видел побольше твоего. И считаю иначе.

Толпа притихла. Путники обменялись встревоженными взглядами. Хейта почувствовала, как внутри нее все заиндевело. Неужто Алмар догадался, кто она? Что тогда будет?

– Бэрдэлаг заговорил с Хейтой, – старейшина. – А потом напал. Обрушил на нее свой жуткий туман. Но Хейта не растерялась. Она ударила в ответ. Светом.

Люди зашептались. Хейта застыла, краем глаза отметив, как помрачнели лица ее спутников.

– Да, – кивнул Алмар. – Девушка – ворожея!

Хейта прикрыла глаза и перевела дух. Не догадался. А ворожей дэронги обычно не боялись. Хейта огляделась и поняла, что была права. В глазах людей зажглось изумление и любопытство, но страха не было.

– Все случилось очень быстро, –