Мастер-снайпер - Стивен Хантер

Роджер издал тихий нечленораздельный звук. Литс взял у парня оружие и начал проверять его.

— Полагаю, из автомата ты стрелял? Отлично, здесь тридцатизарядный магазин. Я поставил его на полный автомат, но в стволе патрона нет. Итак, это М-1, армейский вариант. Затвор сбоку, а не сверху, как в гангстерских фильмах. Просто оттяни его назад, он защелкнется, ему не надо возвращаться обратно на место, он стреляет с открытым затвором.

Литс вернул оружие Роджеру.

— Помни: дождись, пока он выйдет. Это самое важное. И учти, что его выстрел по звуку будет совсем не похож на выстрел. Он не будет громким, как сильный удар или что-то такое. Но ты его услышишь. Затем жди, черт побери, сколько раз я должен это повторять? Жди! Жди весь день, если потребуется. Понятно?

Роджер с открытым ртом уставился на него.

— Твой ход, Роджер. Наступил решающий момент матча.

«Он хочет, чтобы я пошел туда?» — в ужасе думал Роджер. Расстояние от угла стены до гор казалось бесконечностью.

— Запомни, Роджер: все начнется в полвосьмого.

Литс хлопнул парня по плечу, прошептал ему на ухо:

— Пошел, — и подтолкнул к горам.

Становилось все светлее. Он видел, как внизу перед ним из неясных очертаний возникают четкие контуры монастыря. Посередине двора лежало тело, больше никого не было.

Репп нажал на рычаг, и полупустой магазин оказался у него в руке. Он выбросил отработанный, достал из сумки новый и поставил его на место.

Он навел винтовку, склонился над ней и через прицел осмотрел пространство между деревьями. Постепенно становилось все светлее; запели птицы. Теперь Репп чувствовал запах леса, влажный и прохладный. Ночь подходила к концу.

Если здесь есть человек, то он скоро покажется.

Репп ждал, проявляя нечеловеческое терпение.

Литс понимал, что вот-вот настанет его очередь.

Он сидел скрючившись в тени монастырской стены, сердце у него бешено стучало, в голове он спешно искал повод не выходить на открытое пространство. Было уже достаточно светло, а его наручные часы «Булова» продолжали идти, маленькая и большая стрелка стремились вот-вот соединиться. Роджер ушел, но Литс не особенно задумывался о Роджере. Он думал о тех долгих ста ярдах, которые ему придется пройти, прежде чем он достигнет безопасного покрова деревьев. Человек, который спешит, может добраться туда за двенадцать секунд. Но Литсу нельзя было спешить. Раз Миссисипи, два Миссисипи, три Миссисипи... пятнадцать Миссисипи, которые можно посчитать за целую вечность. Он прикинул, что может получиться шестнадцать, а то и семнадцать Миссисипи.

Он снял куртку и засучил рукава, но ему все равно было жарко. Он проверил шнурки на ботинках — завязаны туго, скинул фуражку и снял шпалы с петлиц. Больше ничего в голову не приходило.

Литс снова посмотрел на часы. Медленно тянулись секунды. Казалось, они падали с его часов и с треском исчезали в траве. Он попробовал с оптимизмом подумать о том, что наступит потом. Но вместо этого почувствовал, как к горлу подступила рвота. Дыхание было тяжелым, ноги похолодели и стали негнущимися, во рту все пересохло.

Он огляделся и увидел, что начинается погожий день; на совершенно чистом небе из-за гор показалось бледное солнце. В небе над головой виднелось только несколько пушистых облачков. Литс понимал, что если не возьмет себя в руки, то будет изучать природные аномалии до 1957 года. Черт подери, ему очень хотелось пить.

Он вновь посмотрел на свои «Булова», и они сообщили ему плохие новости: наступает время выходить. Остались считанные секунды.

Он поднялся в полный рост, в сотый раз проверил свой автомат: магазин пристегнут, полный, переключатель стрельбы на полном автомате, автомат снят с предохранителя, затвор взведен. До леса еще очень далеко.

«Не прозевай, Роджер, — подумал он, — черт подери, только не прозевай».

И он снова подумал о Сьюзен. «Все, к чему ты прикасаешься, превращается в смерть», — сказала она. Сьюзен. «Сьюзен, я не хотел причинить тебе боль. У меня этого и в мыслях не было». Он не испытывал к ней никакой ненависти. Ему бы очень хотелось, чтобы она сейчас была здесь и он мог бы поговорить с ней.

И еще он думал о Реппе, который сейчас скрывается за деревьями, склонившись к винтовке.

«Булова» сказали, что настало время, и он побежал.

Репп следил за тем, как американец отрывается от стены. Он заметил его несколько минут назад: этот дурак постоянно высовывался наружу, а потом прятался обратно. Репп мог бы уже вышибить ему мозги, но был зачарован этим зрелищем.

Это не имеет значения. Репп с ленцой наблюдал за ним. Такой простой выстрел, просто держать его на кончике мушки, следовать за ним, убрать свободный ход курка. Крупная здоровая особь, волосы взъерошены, не в форме; неужели это тот парень, который уже несколько месяцев охотится за ним? Когда бежит, прихрамывает — больная нога или что-то в этом роде.

Репп чувствовал пальцем упругость курка.

Он оставил толстому американцу жизнь.

Ему это не нравилось. Все слишком просто. Он чувствовал, что в любой момент может разделаться с этим раздосадованным парнем, чувствовал свою власть над ним. Парню еще нужно подняться в гору на 400 метров, пробираясь сквозь заросший лес. И Репп знал, что тот пойдет сюда, как бык, отчаянно и напролом, громко продираясь сквозь кусты. Можно разделаться с ним в любой момент.

Он подумал о том, что после того, как американец был виден ему в последний раз, он на несколько часов потерял возможность видеть. А если другой американец в это время пошел через лес? Это вполне возможно при том условии, что они знают о слабом месте «Вампира». Впрочем, следует предполагать, что они знают несколько больше, чем он думает. Отсюда вывод: есть еще один человек.

Теоретически этот человек может прятаться на склоне, в любом месте в зоне действия автомата или ручной гранаты, просто сидеть и поджидать его. Как только Репп выстрелит, он обнаружит себя. Поэтому он посоветовал себе запастись терпением. Пускай этот толстяк будет у него слева, пускай с такими явными усилиями поднимается по склону. Он может и подождать.

А теперь надо последить за вторым парнем. Где тот может быть? Похоже, что если такой парень действительно существует, то он должен был договориться с этим толстяком и выбрать себе такое место, чтобы не попасть на линию огня своего приятеля. Исходя из этого, если первый американец находится слева, то второй должен прятаться где-то справа? Репп понимал, что у него есть четыре или пять минут до того, как толстяк окажется в опасной близости от него.

Он начал методично изучать свой правый фланг.

«И что теперь? — гадал Роджер. — Парень, должно быть, куда-то уже ушел. Он бы обязательно продырявил капитана».

С того места, где он находился, он прекрасно видел медленную, ковыляющую пробежку Литса. Он видел, как тот бежал и развернулся, хотя видно было не так уж и много — мешал густой лес, торчащие из земли камни, кустарник.

Литс был так уверен, что немец выстрелит! Однако ничего не произошло. Роджер осмотрел лежащий перед ним пейзаж. Пот заливал ему руки. В ухе у него гудел жук. Рассматривать лес было все равно что считать звезды. Так можно скоро сойти с ума. Лес как будто шептал, мелькал, мигал у него перед глазами. Воображение Роджера рождало фантастические тени, которые прятались среди деревьев. Камни кололи его и вызывали беспокойство.

Идти или оставаться на месте? Литс ничего толком не сказал. Он говорил ему: «жди, жди», но не сказал, что делать, если выстрела так и не последует. Вполне возможно, он должен продолжать ждать. Литс ничего об этом не говорил. А если Реппа уже и след простыл? Какого черта ему здесь околачиваться? Это не какой-нибудь придурок. Это серьезный, решительный человек.

С другой стороны, с чего бы ему уходить, если в темноте все козыри в его руках?

Роджер не имел ни малейшего представления, что делать.

Литс далеко углубился в лес, погрузился во мрак. Присев за ствол, он немного отдышался. Здесь склон был еще пологим, но впереди начинал подниматься вверх. Идти туда было рискованно.

Присев на корточки, он попытался рассмотреть, что происходит среди деревьев. Его поле зрения простиралось всего на несколько футов вверх: везде одни деревья, деревья и несколько камней на склоне.

Литс надеялся, что у Роджера хватит сообразительности оставаться в засаде. Он ведь должен понимать, что игра осталась той же самой, что Литсу надо вызвать огонь на себя.

"Только не подведи, Роджер.

Он тебя убьет".

Литс снова собрался с силами. Он сомневался, что у него еще остались какие-то силы, но это надо было выяснить. Он начал подниматься по склону, от камня к камню, ныряя, утиным шагом, перебежками, создавая больше шума, чем следовало бы.

Роджер огляделся. Несколько лучей солнца пробились сквозь укрывавший его лиственный покров. У него было такое ощущение, что он находится где-то в старой церкви и солнечные лучи проникают сквозь щели в крыше. Он по-прежнему ничего не видел. Он представил себе, что Репп уже сидит в кафе в Буэнос-Айресе.