Кровь обязывает (Трилогия) - Сергей Обатуров

3.10. Проникновение

Как только моя голова пролезла в щель люка, я огляделся. Шлюзовая камера. Предстояло открыть второй люк шлюза. Причем, предварительно, первый люк должен закрыться. Долго шарил по стенам и потолку, пока не встал точно посредине шлюза. Сервоприводы заработали, и верхний люк шлюза закрылся, на меня потекла какая-то жидкость с тяжелым запахом. Потом ударили струи горячей воды. Ошпарить мою кожу оказалось невозможным по двум причинам. Первая, это мой костюм, а вторая, это действительно защитные свойства моей кожи. Когда вынужденный душ прекратился, и меня обдуло сжатым воздухом, то открылся второй люк, и я прошел во внутреннее помещение чужого корабля. Здесь меня тоже поджидали хаос и завалы сорванного оборудования и предметов быта. Немного приглядевшись, понял, что это был жилой отсек для разумных. Судя по размерам кроватей или чего-то, очень их напоминающего, это были индивидуумы высотой около двух с половиной метров и не очень широкие, скорее, как полноватые люди.

Перебираясь через завалы, искал то, что могло пролить свет на происхождение этого корабля и ответить на главный вопрос, опасен ли он этой планете. Вскоре обнаружил небольшой фрагмент скелета хозяев. Это была рука, или нога. Но отличалась она от нашего скелета тем, что не имела основной кости, проходящей внутри периферического члена. Там располагались мелкие косточки, образующие вытянутый эллипсоид. Причем косточки объединялись между собой, и получалась такая ажурная конструкция. Вскоре нашлось что-то, похожее на голову, но тут можно было гадать долго. Потому, что оно напоминало развернутый, и вытянутый панцирь улитки. Это могло помещаться как снаружи, так и внутри тела пришельцев, а может это была, напольная ваза. Так, перескакивая взглядом с одного предмета на другой, я продвигался внутри этого сфероида. Мне он показался значительно меньше предыдущего, и у меня закралось подозрение, что я сейчас нахожусь в коридоре, а мне нужно попасть в комнаты. Определив себе первоочередную задачу, я начал изучать стены. Памятуя, как меня впустили внутрь корабля, я вставал перед каждым подозрительным выступом или наоборот, углублением в стене. Но все было напрасно. Можно было предположить, что вышли из строя датчики, а может, на сервоприводы не подается напряжение, или то, что здесь используется в качестве энергоносителя. Несколько раз попались небольшие автономные приборы. Все это складывал в какую-то тряпку или шкуру. В свой пространственный карман засовывать боялся, вдруг это начнет конфликтовать или с самим карманом, или с артефактами, находящимися там. Перелезая через очередную гору мусора, я поскользнулся на какой-то круглой штуковине и растянулся на полу. Непроизвольно выпустил концы тряпки, в которую собирал приглянувшиеся мне предметы. Те рассыпались по грязному полу, и мне пришлось их заново собирать, брал, как придется, иногда сразу два или три в одну руку. Внезапно один из приборов засветился и на матовом стекле показался какой-то символ. Это могла быть буква или цифра, а мог быть и какой-нибудь абстрактный знак, обозначающий как готовность, так и сообщающий об ошибке. Повезло в том, что у меня было еще пара таких приборов, и они не светились. Я тут же сравнил их, внимательно рассматривая и обнаружил, что небольшой рычажок, на боковой части корпуса, различается по положению, относительно самого корпуса. Запомнив это, я сместил рычажок работающего прибора и тот потух. Вот, уже легче. Имеем одно устройство, в рабочем состоянии. Подняв с пола остальные находки, отправился дальше. Меня терзал один вопрос, почему я не могу попасть в комнаты. Ну, предположим, что в жилые отсеки могут попасть только их хозяева, но ведь должны быть места общего пользования. Библиотека, столовая, туалеты, кинозал. При длительных полетах нельзя разобщать членов экипажа, иначе психика не выдержит, космонавт замкнется в себе и следующий этап, это психическое заболевание, конфликт в коллективе. В общем, ничем хорошим это не кончится.

Так размышляя, я практически обошел весь периметр. Потом, мне в голову пришла одна мысль. Почему я ищу двери здесь, ведь в космосе нет верха и низа. Если предположить, что они создавали искусственную гравитацию, то напрашиваются два варианта. Либо гантель вращалась относительно центральной части, и тогда низ у нас будет на боковой, от меня, части этого сфероида. Либо вращение выполнялось в самом сфероиде, то тогда угадать, как он вращался, будет довольно сложно. Тем более, что он мог вращаться относительно чего-то, что я даже представить не могу. Единственное, что из этого получается, так это то, что пол в каютах, находится прямо подо мной. Дверь на потолке не делают, следовательно, нужно искать не двери, а технические отверстия типа воздуховодов или какие-нибудь коммуникационные, или эвакуационные шахты.

Тряпка, в которую я складывал найденные вещи, уже трещала по швам, и я решил вернуться к своим напарникам и разгрузиться. Вернулся по своим следам и встал перед люком шлюза. Никакой реакции. Если не срабатывает на движение, то значит, нужно на что-то надавить. Следующие полтора часа я методично тыкал на каждый квадратный сантиметр стены и пола. Результат нулевой. Замуровали, демоны! А может плюнуть, да и пойти к другому выходу. Хотя идея и интересная, но только сейчас пришла мысль, что голышом в космос или на планету не отправляются, во всяком случае, в космос, только в скафандре. Пошел искать, да нет, не скафандр, его бы я давно увидел, а части тел космонавтов. Не исключено, что среагирует на них. Прошел опять через половину зала, взяв по дороге, увиденные мной ранее, одну раковину и часть ноги или руки. Просто больше мне на глаза не попался ни один фрагмент предполагаемого скелета. Опять подошел к стене с другим шлюзовым люком. Еще минут сорок ушло на то, чтобы быстро потыкать во все места, где можно было предположить кнопку или датчик для открывания люка. Результата не было. Паники пока не было, но потихоньку следовало начинать паниковать. Тут мне в голову пришла идея. Ведь они высокие, может включатель находится вверху. Из всего, что я тащил, было не жалко фрагменты скелета. Раковина выглядела более крепкой, и я положил ее на пол, чтобы встав на нее, пошарить вверху. Как только она коснулась пола, то люк с шипением открылся. Я не стал строить предположения, как и что. Мне нужно было убедиться, что я могу выйти. Поэтому, схватив в охапку все, что набрал, проскочил в шлюз. В этот раз меня ничто не поливало, а как только за мной закрылся люк, и выровнялось давление, так сразу начал открываться наружный люк. Я радостный выбрался из корабля и поспешил к, бросившимся ко мне, напарникам.

Первой возле меня была Молния, она облизала меня от радости, но тут же сплюнула огненным сгустком и спросила меня, чем это я так облился? Я рассказал им о своих приключениях в недрах корабля. Поделился с ними и своими предположениями относительно самого корабля и его падения. Молния, в нашей конференции с ней и Михалычем, практически ничего не поняла. Ну, это и понятно, она никогда не имела дело с техникой, а уж о космической, и говорить не приходится. Мы ей прямо так и сказали, как она мне когда-то, что я никудышный дракон. У Молнии, от возмущения, аж дым повалил из ноздрей. Мысленно она нас уже поджарила. А потом, успокоившись, сообщила нам, что драконы, вообще-то, умеют летать между звезд, так что ей эта вся заумь с космическими кораблями и станциями, не очень то и интересна. Ну, понятно, обиделась. Мы с Михалычем переглянулись, картинно открыли рты и спросили ее, неужели она и вправду может летать там, где нам крышка. Молния опять стала той, прежней язвой, и сообщила нам, что для нее это, раз плюнуть, а вот такие недозрелые птенцы как мы, там пропадут не пройдет и пары часов. Тут уж, у нас с Михалычем, рты открылись по-настоящему. Михалыч хрипящим голосом спросил, неужели мы в космосе сможем два часа живыми болтаться? На что Молния посмотрела на него уничижительно и сообщила, что она немного приврала, чтобы позлить нас. Михалыч аж даже расслабился, и на его лице появилась улыбка, а Молния, как ни в чем не бывало, продолжила, и сообщила, что я смогу продержаться там часов шесть, а вот Михалыч, всего четыре. Надо было видеть лицо Михалыча. Все-таки Молния истинная женщина, без стервозности, никак.

Тут я вспомнил о приборе, и сообщил им, что нашел какой-то мобильный приборчик. Во всяком случае, у меня получилось его включить. Внимание всех тут же переключилось на мой мешок. Я разложил все на той самой тряпке и стал рассказывать, как я обнаружил ту или иную вещь. Показал им останки космонавта, особо подчеркнув, что выбраться из корабля мне помогла вот эта семидесятисантиметровая вытянутая раковина. Михалыч перебирал принесенные вещи, а Молния задумалась. Через некоторое время она сказала мне, что где-то уже видела такую же, но не может вспомнить, где именно. Это не было четкое воспоминание, которым славятся драконы, это было из разряда зрительной памяти, вещь попала в поле зрения, когда был брошен мимолетный взгляд. Я был уверен, что она вспомнит. Ведь памяти драконов можно было позавидовать.