Махабхарата. Рамаяна - Автор неизвестен

[А́стика дваждырожденный]

Как месяц в свое полнолунное время,Блистая, росло драгоценное семя.

Росло, чтоб исполнить свое назначенье,От солнца в нем были и мощь и свеченье.

Пылал и сверкал он, безликий покуда, —Зародыш той силы, что сделает чудо.

Змея дождалась надлежащего срока,Чтоб сын засиял и вблизи и далёко.

Младенец как солнечный отблеск явился, —Казалось, божественный отпрыск родился.

От блага рождения принял он бремя:Избавить от страха змеиное племя.

Он рос, изучая закон многоправый,В чертоге владыки змеиной державы.

Изведал он гимны, узнал он преданья,Которые были древней мирозданья.

От знанья он сделался дваждырожденным,Святым правдолюбцем, премудрым ученым.

Он понял, что есть у творений бессчетных,У птиц, у людей, у растений, животных, —

Единый язык и закон соучастьяВ деяниях правды, сочувствия, счастья.

Он понял, великим умом озаренный,Что все подчиняются наши законы

Закону тому, что рожден в человеке:Живущему зла ты не делай вовеки,

Живи, никому не внушая боязни,Исполненный к тварям добра и приязни,

Не смей убивать ни растенье, ни зверя,Единою мерой себя с ними меря.

Отмеченный кротостью и бескорыстьем,Будь милостив к людям, и птицам, и листьям,

Прощенье и правда в деянье и в речи, —Вот высший закон, вот закон человечий!

Он рос, величайший закон постигая,Дорога пред ним открывалась благая.

О нем, что в утробе лежал, не рожденный,«Он есть!» — Джараткару сказал убежденный,

«Он есть! — повторяли все твари сердечно, —Он — Астика, он — Существующий Вечно,

Затем, что всегда существует познанье!»Прославленным сделалось это прозванье,

Оно прославлялось, подобное чуду,И рос мальчуган, почитаем повсюду.

Возмездье меж тем приближалось к виновным,Грозя истреблением змей поголовным.

Змей Васуки молвил сестре Джараткару:«Предчувствую, милая, грозную кару.

Но сын твой мужает, растет мой племянник,В грядущем — великий подвижник и странник.

Открой мальчугану его назначенье:Несчастных спасти, отвратить всесожженье».

Послушалась добрая женщина змеяИ молвила Астике, близких жалея:

«Мой сын, не стремясь к наслажденью, к веселью,Я замуж пошла с предначертанной целью.

Узнай же замужества цель и причину,Змеиного племени страх и кручину.

Решила красавица Кадру когда-то, —Об этом, о сын, я узнала от брата, —

«Он черный!» — сказать о коне беломастном,Как свежее, сбитое масло, прекрасном.

Промолвила змеям: «Коня перекрасим», —Надеясь, что дети ответят согласьем.

Но змеи не приняли слов криводушных,И мать прокляла сыновей непослушных:

«Придет Джанаме́джая, змей уничтожит,Змеиному роду конец он положит.

Придет властелин в заповедное время,Придет и сожжет он змеиное племя».

Но Брахма, создавший творенья живые,Ответил на эти слова роковые:

«Сгорят нечестивцы, погибнут злодеи,Спасутся невинные, добрые змеи.

Лишенные жала останутся живы.Придет Джараткару, безгрешный, правдивый,

Придет и возьмет соименницу в жены.Родится их сын, чистотой наделенный,

По имени Астика, правды блюститель, —То будет змеиного рода спаситель».

Теперь ты узнал, о взлелеянный мною,Зачем я подвижнику стала женою.

Тебя родила я с великою целью.О сын мой, нельзя предаваться безделью,

К царю Джанамеджае двинуться надо:Готовы уже и алтарь для обряда,

И жертвенный ковш, и сосуд, и поленья, —Вот-вот загорится огонь истребленья!

О сын мой, рожденный для нашего блага,В чьем сердце — добро, справедливость, отвага,

Скажи мне, могу ли спасения ждать я,Скажи мне, избавишь ли змей от проклятья?»

Ответствовал Астика: «Правду восславлю,Живые творенья от смерти избавлю».

Чтоб чудо свершить, порешил он сначалаО змеях узнать, не имеющих жала,

Узнал он подъявшего море и сушу, —Он Шеши узнал справедливую душу,

Узнал он о змеях, лишенных отравы,Узнал их поступки, и мысли, и нравы,

Услышал в правдивом преданье старинномО добрых подвижниках в царстве змеином,

Стремящихся к благу, не склонных к наветам…Главу «Махабхараты» кончим на этом.

[О добрых змеях]

Так сказано в древнем преданье известном:Есть разные твари на своде небесном,

Там есть полудемоны, есть полубоги,Проходят порой по земле их дороги.

Там есть песнопевцы, чьи звонки напевы,Там есть дивнобедрые, стройные девы.

Однажды с небесною девой прекраснойСошелся один полубог сладкогласный.

От бремени срок наступил разрешиться,Дитя подарила земле чаровница.

В прибрежных кустарниках, в месте безлюдном,Оставила девочку с обликом чудным.

К реке приближался подвижник в ту пору.Предстало дитя изумленному взору.

Увидев прелестное это созданье,Почувствовал странник любовь, состраданье.

Он девочку взял, и взрастил, и взлелеял,В душе у нее добродетель посеял.

Она ему дочерью стала приемной,Росла, расцветая, в обители скромной.

Красавица лучшей из девушек стала,И прелестью и благочестьем блистала.

Однажды чудесную, как сновиденье,Подобную лотосу в нежном цветенье,

Увидел красавицу брахман красивый,По имени Руру, подвижник правдивый.

Посватался к девушке дваждырожденный,Стремительным богом любви побежденный.

Приемный родитель ответил согласьем,Воскликнул: «Мы свадьбою землю украсим!»

Назначил он день по особенным знакам,Который счастливым способствует бракам.

За несколько суток до свадьбы невеста,С подругами выбрав прелестное место,

Играла, плясала в одежде блестящей,Играя, змеи не заметила спящей,

Которая в скользкие кольца свернулась,От песен и смеха подруг не проснулась.

Как вдруг наступила, влекомая роком,Невеста на эту змею ненароком.

Змея, в состоянье еще полусонном,К тому побужденная властным законом,

Вонзила в красавицу гнусное жало, —Невеста, отравлена ядом, упала.

Но даже мертва, холодна, бездыханна,Была она взору мила и желанна,

Лежала на теплой земле без движенья,Подобная лотосу в пору цветенья.

От яда змеиного, ярко блистая,Сильней расцвела красота молодая.

Взглянув на нее, испугались подруги,И стон по лесной покатился округе.

Приемный отец и жених закричали,Друзья зарыдали в безмерной печали,

Отшельники, чуждые горю доселе,Подвижники, странники, плача, сидели

Вокруг бездыханного юного тела,И все, что цвело, об усопшей скорбело,

И Руру смотрел обезумевшим взглядомНа юность, убитую мерзостным ядом.

Снедаемый скорбью великой и жгучей,Оттуда он в лес удалился дремучий.

Он жалобно сетовал, горем палимый.Он плакал о ней, он рыдал о любимой:

«Лежит без движенья жена дорогая,Безмолвно страданье мое умножая,

Лежит на земле бездыханною тенью,Как лотос, который стремился к цветенью.

Но все возрастает ее обаянье,И если я всем раздавал подаянье,

И если обет исполнял я сурово,И если трудился для блага людского,

И если познал я духовное счастье,Затем, что с рожденья обуздывал страсти,

И если не тщетно мое благочестье,То жизнь да вернется к любимой невесте,

И если дана моим подвигам сила, —Хочу, чтоб невесту она оживила!»

Внезапно богов появился посланник.Сказал он: «О Руру, подвижник и странник!

К чему твои речи? От бренного словаНельзя мертвецу превратиться в живого,

И если от смертного жизнь отлетела, —Не слово ему помогает, а дело!»

«Какое же дело судили мне боги?Поведай, о путник с небесной дороги!»

«Змеею отравленной в злую годинуТы собственной жизни отдай половину.

Зачтется подвижнику эта заслуга,Отдашь — и воспрянет из мертвых подруга!»

Ответствовал Руру небесному сыну:«Я жизни своей отдаю половину!

Пускай же, змеиным отравлена ядом,Украшена прелести юной нарядом,

Любовью увенчана, счастьем сверкая,Воспрянет невеста моя дорогая!»

Небесный посол, снаряженный богами,Явился тогда к правосудному Яме,

К властителю, смерти, к владыке закона.Сказал ему: «Просьбе внемли благосклонно!

Есть Руру, подвижник, познавший кручину,Он жизни своей отдает половину,

Чтоб жизнь ты вернул его мертвой невесте.Какие страдальцу поведать мне вести?»

Ответствовал вестнику бог правосудный:«Да жизнь возвратится к красавице чудной!

Пусть тот, кто сильнее отравы змеиной,Пожертвует жизни своей половиной.

Воспрянет красавица этой ценою,Подвижнику доброму станет женою».

Так сказано было владыкой закона,И мертвая дева, без боли, без стона,

Как будто от сна для блаженного бденья,Как лотос, взлелеянный силой цветенья,

Воспрянула, заново жить начиная,И сделалась ярче краса молодая.

Так праведной жизни своей половинойПожертвовал Руру подруге невинной.

Счастливый жених устремился к невесте,И свадьбу сыграли, и зажили вместе

Две жизни, — супруг, отыскавший супругу, —Добра и отрады желая друг другу.

А Руру поклялся, исполненный гнева:«Пойду ли я вправо, пойду ли я влево,

В лесу или в поле, вблизи иль далёко,Но змей истреблю я повсюду жестоко!»

Он палицей змей убивал повсеместно:Святому пощада была неизвестна.

Однажды в лесу, у прогнившей колоды,Он змея узрел незнакомой породы:

На солнышке грелся он, вытянув тело,Бессильная старость его одолела.

Как будто орудьем Судьбы, свирепея,Подвижник ударил дубиною змея.

Тот молвил: «Отшельник, услышь мое слово!Тебе я вреда не нанес никакого,

Зачем же пришел ты, о праведник, в ярость?Ты бьешь меня палкой, презрев мою старость!»

«О змей, я не внемлю твоей укоризне!Супругу мою, что милее мне жизни,

Змея отравила смертельной отравой.Поклялся я клятвою грозной и правой:

«Куда ни пойду я, всегда и повсюдуЯ змей убивать многомерзостных буду».

Поэтому я и тебя уничтожу,Убью, разорву непотребную кожу!»

Ответствовал змей: «О мудрец знаменитый!Не все мы свирепы, не все ядовиты,

Не все мы жестоки и втайне трусливы,Не все мы коварны и алчно кусливы,

Не все мы злодействуем, жалим, клевещем,Не все мы в сообществе слиты зловещем!

Вот наша порода — людей не кусаетИ даже порою от яда спасает.

Мы многих творений добрее, честнее,О странник, мы только по запаху змеи,

Мы обликом схожи, окраскою кожи, —Зато мы душою и сердцем не схожи.

Мы связаны с ними названием общим,Но разное любим, по-разному ропщем.

Мы связаны с ними несчастьем единым,Но счастьем не схожи со счастьем змеиным.

Не схожи по нашим делам и стремленьям,Хоть нас презирают единым презреньем.

Иного мы жаждем, иное провидим,И змей мы не меньше, чем вы, ненавидим».

Смутился, подумал испуганный Руру:«На жизнь мудреца покусился я сдуру».

Сказал он тому необычному змею:«Тебя убивать не желаю, не смею.

Но кто ты, кому даровал я прощенье?Ты, может быть, змей, испытал превращенье?»

Ответствовал змей: «Был я праведник строгий,Известный под именем Тысяченогий.

Но, проклятый брахманом, злом обуянным,Стал змеем неведомым и безымянным».

Подвижник спросил: «По какой же причинеТы проклят и ползаешь змеем поныне?

Ты в облике этом пребудешь доколе?Ответь мне, причастный страдальческой доле!»

Сказал ему змей незлобивой породы:«Был дружен я с брахманом в давние годы.

Однажды, огню исполняя служенье,Он жертвенное совершал приношенье,

А я развлекался, как мальчик лукавый, —Я сделал змею из травы для забавы.

Увидев змею, что ползла среди праха,Подвижник сознанья лишился от страха.

Богатый молитвами, правдоречивый,Взыскующий истины, благочестивый,

Обетам и подвигам предан сурово,Не сразу пришел он в сознание снова.

Сказал он, меня точно гневом сжигая:«Твоя ненавистна мне выдумка злая!

Змею из травы ты сработал недаром:Решил посмеяться над брахманом старым!

Подобие сделал ты — мне в устрашенье,Когда я огню совершал приношенье.

Ты был образцом, но подобием станешь,Ты был мудрецом, — ныне к змеям пристанешь,

Ты будешь змеею, такой же бессильной!» —Он крикнул, духовною мощью обильный.

Склонившись пред мужем, могучим в законе,Смущенный, смиренно сложил я ладони,

Сказал я, свой жребий предчувствуя жуткий:«Мой друг, я змею сотворил ради шутки,

Поверь же, мудрец, что совсем не по злобеЯ создал одно из противных подобий.

Ты строг, но для друга ты сделай изъятье.Прости же меня, отмени ты проклятье!»

Так плакал, молил я, Судьбой удрученный.Подвижник, раскаяньем чистым смягченный,

Ко мне обратился с таким заклинаньем, —Дышал он горячим и частым дыханьем:

«Я слово сказал, и оно — непреложно.Проклятье мое отменить невозможно.

Но так как с тобою дружили мы прежде,То в сердце ты выбери место надежде.

Ты жди, о мудрец, надлежащего срока.Родится подвижник, мудрец без порока.

Придет он к тебе, милосердье проявит,Тебя от проклятия Руру избавит».

Жреца поразив этой мудрою речью,Он принял и облик и стать человечью,

Подобьем он был — в образец превратился,Исчезла змея, и мудрец возродился!

Сказал он: «Ты видишь, о твердый в обете,Что есть и хорошие змеи на свете.

Поведал нам тот, кто творения множит:«Придет Джанамеджая, змей уничтожит,

Сгорят нечестивцы, погибнут злодеи,Спасутся невинные, честные змеи,

Которые жаждут добра и познанья!..»На этом главу мы кончаем сказанья.

[Великое жертвоприношение]