Моя прекрасная повелительница - Ханна Хауэлл

— Что же он получит?

— Ты выгодно выйдешь замуж.

— О, за кого же? — девушка рассмеялась, увидев, как недовольно нахмурился ее возлюбленный.

— Я и не думал, что настолько непривлекателен в качестве жениха!

— Да нет же! Хотя почему-то невесты убегают от тебя, как будто ты дьявол и собираешься затащить их в ад.

Руари взглянул с подозрением.

— А ты не хочешь сознаться, что причастна ко всему этому?

— Я? — изумление на лице Сорчи было неподдельным.

— Именно ты.

По блеску в его глазах Сорча поняла, что ей не грозит суровое наказание. Наверное, пора признаться. Руари собирается на ней жениться. Хотя мысль о том, что он подыскивал себе другую жену, все еще тревожила ее.

— Ну, хорошо. Замуж надо выходить с чистой совестью. Должна тебе признаться, что именно я прогоняла их от тебя.

— Я знал, что это твоих рук дело. Но как? — серьезный, даже сердитый взгляд, с которым Руари пытался призвать свою невесту к искренности, тут же превратился в улыбку, едва она посмотрела ему в глаза. — Что же такое ты с ними делала?

— Самое простое, что только могла придумать. — Она засмеялась. — Главным образом, следила, чтобы они как можно больше нервничали. Ты очень внушительный мужчина, а в то время находился явно не в самом благодушном настроении. Они просто испугались твоего бешеного нрава.

— Ах, так вот для чего ты меня постоянно злила?

— Были периоды, когда ты меня сердил, и я решила, что должна отплатить тебе сполна. Только одну особу пришлось уговаривать дольше остальных.

— Я вовсе не питаю иллюзий относительно того, почему все эти девочки так заинтересовались мной. Просто я завидный жених.

— Это так. Но особенно гордиться нечем. Всем нужны были только деньги и положение при дворе. Пришлось немного напрячься, чтобы заставить их исчезнуть. Айвор тоже помог мне в этом.

— Дядюшка Айвор? Он никогда раньше не казался услужливым.

Сорча усмехнулась и кивнула:

— Ему было интересно. Не знаю, что он делал, но он не хотел, чтобы кто-нибудь из приезжавших стал твоей женой.

Руари засмеялся и крепче обнял Сорчу:

— Я бы должен призвать тебя к ответу за вмешательство в мои дела, но вместо этого объявляю себя твоим должником, ведь ты смогла уберечь меня от глупого решения. Росс убеждал меня, что я не прав в своих мыслях и поступках, но я не хотел его тогда слушать.

— Да, ты очень долго и старательно выбирал себе достойную невесту.

— Я пытался бороться с собой. — Руари помолчал, а потом спросил: — А выйти за меня замуж — это будет мудрый поступок?

— Конечно. — Она вздохнула и тоже стала серьезной. — Я решила еще раньше, чем всерьез начала эту игру, что даже если ты и не захочешь жениться на мне, я не допущу, чтобы ты женился на другой. Никто из них не подходил тебе, и ты сам даже не пытался внимательно присмотреться к девушкам.

С минуту Руари обдумывал услышанное и наконец кивнул:

— Ты права. Если говорить искренне, я забывал их лица в тот самый момент, когда они покидали замок. Настолько мало они для меня значили.

— Ну вот видишь! Я спасла тебя от жизни, в которой ты бы спрашивал, кто же та женщина во главе стола? Между прочим, тебе не приходило в голову, что ты еще так и не сделал мне предложения? Просто сказал Дугалу, а сейчас весьма сухо поставил меня в известность. — Девушка улыбнулась, заметив удивление на лице Руари.

— Ну я и дурак! Я же собирался сделать тебе предложение сразу после той злополучной прогулки верхом. Но тут появился Саймон Тречер, потом твой брат… мои планы совсем спутались. — Руари нежно поцеловал девушку в губы и торжественно произнес: — Согласна ли ты, Сорча Хэй, выйти за меня замуж?

— Да, сэр Керр. Для меня большая честь стать вашей женой.

Поцелуй, которым Руари скрепил помолвку, показался Сорче самым сладким. Он действительно мечтал жениться на ней такой, какая она есть — без гроша в кармане.

Дугал, ругаясь, поудобнее уселся в седле и рукавом вытер со лба пот. Через несколько минут к нему подъехал Роберт. Дорога из Дунвера была долгой и трудной, и наконец-то впереди показался Гартмор. Ни Сорчу, ни кого-нибудь еще из ее отряда они так и не нашли.

— Не могу поверить, что сестра меня предала, — пробормотал Дугал.

— Ты не прав, Дугал. Она никого не предавала, — вступился Роберт. Ты возмущаешься так, как будто девушки продали тебя англичанам или залезли в твою спальню и перерезали тебе горло, чтобы забрать то немногое, чем ты владеешь.

— А ты защищаешь их только потому, что один из этой компании — твой сын.

— Вовсе нет. Просто ты осуждаешь их, как за страшное преступление, когда на самом деле они лишь ослушались твоего приказа.

— И что, я должен терпеливо сносить любую дерзость и непокорность? От этого в Дунвере воцарится полнейший хаос.

— Ты совсем не подумал о чувствах трех женщин, судьбой вверенных твоим заботам. В прошлом они сделали тебе много доброго. Вспомни, кто тебя выкупил. Битых две недели пытались они убедить тебя, но ты не желал ничего слышать.

— Я пытался втолковать им, почему нельзя выходить замуж ни за кого из Керров. — Дугал мрачно посмотрел на Гартморский замок.

— Не знаю, что и сказать тебе, парень. Не понимаю, почему ты не хочешь понять чувства родных тебе женщин. Они любят этих людей. А судьба распорядилась так, что это оказались Керры. Они любят и тебя. Никто из них не собирался выбирать между тобой и своими мужчинами, но ты не пожелал искать компромисс.

— Никакого компромисса и быть не может. После всего, что натворил Руари Керр, я не могу породниться с его кланом. Хуже того, я буду выглядеть человеком, способным поступиться гордостью и честью ради выгодных партий для женщин своего клана.

— Так вот что не дает тебе покоя?

— Ну, не совсем. Я еще не могу понять, почему они не хотят уступить мне. В Шотландии много мужчин. Они могли бы подыскать себе и других.

Роберт мрачно покачал головой:

— Тебе необходимо влюбиться, парень. Понятно, что в жизни тебе предстоит научиться еще очень многому. Действительно, есть женщины, способные с легкостью менять мужчин. Но наши совсем не такие. Говоря по правде, в Дунвере часто привязанности не меняют.

Дугал нахмурился. Отдав Роберту флягу с водой, он снова взглянул на замок. Роберт прав в одном: он не понимает, что такое любовь. Не понимает, почему прежде такие веселые его сестра и тетка стали грустными. Не понимает, почему так часто плачет Маргарет. Другие женщины его клана стали смотреть на него, как на самого бессердечного зверя. Настаивать на своем оказалось чрезвычайно трудно.

— Все. Не можем же мы до конца своих дней сидеть здесь, глядя на эту каменную глыбу, — проворчал наконец юноша. — Поедем узнаем, какую цену этот авантюрист назначит за наших женщин.