Точка опоры - Фанфикс.ру Schizandra_chi

* * *

POV Гарри

За окном землю заливает дождь, он стучит барабанной дробью по крышам, словно прося впустить его в тепло. По стеклу медленно стекают капли, словно копируя медленное движение моих мыслей. Ей-Мерлину, из-за прочтения всех этих старинных рукописей, я даже думать стал так же вычурно, как когда-то писали древние волшебники.

Малфой… Драко Малфой. Если задуматься, он был первым ребенком, которого я встретил в магическом мире. Маленький и щупленький, ухоженный и ужасно высокомерный. Еще тогда, в ателье, он показался мне слишком заносчивым. К тому же, знал блондин о волшебном мире на порядок больше меня, не замечая того, что этими своими знаниями смущает того, кто только-только вообще узнал о существовании магии. Он же видел, что я не похож на чистокровного волшебника, но не обратил на это внимания. Не счел нужным, или же просто признавал уже тогда равным себе? Тогда я, маленький Гарри, воспринял все эти его высокопарные речи пустым бахвальством, мне было неприятно слушать то, как он оскорбляет единственного друга, которого я внезапно заполучил в лице Хагрида. Малфой хвастался, это понятно и не подлежит сомнению, только для чего? Почему-то сейчас мне кажется, что он просто хотел понравиться мне. Странно. Может, у меня такое мнение из-за того, что уже неосознанно я стал лучше относиться к Хорьку? Или же нет? Может, Драко действительно хотел завязать знакомство, да не знал как? Уверен, с Паркинсон и Забини его познакомили родители на каком-нибудь светском рауте.

Я весело хмыкнул. Получается, что высокомерный аристократ был в то время столь неуклюж в межличностном общении, что просто решил скопировать поведение отца. Уверен, маленький Дракон обожал Люциуса и восхищался, пытаясь во всем подражать. Ведь, как ни крути, а рядом с любимыми старший Малфой — совсем иной человек, нежели для публики: обаятельный и заботливый, но в то же время излучающий силу и уверенность в себе. Даже я теперь восхищаюсь им, что уж говорить о маленьком ребенке, который все время проводил рядом с ним.

Капли медленно ползли по стеклу, а я пытался представить детство Драко Малфоя, условия, в которых формировалась его личность. Интересно, а была ли она у него вообще, эта личность? Ведь блондин всегда хотел быть похожим на отца, копировал его манеры и жесты, всегда старался оправдать ожидания, пусть это не всегда и получалось. Были ли у Малфоя в детстве свои стремления и мечты? Свои любимые предметы и игрушки? Или же все в его жизни измерялось привязанностью к своему отцу? Возможно, что до Хогвартса у Драко и не было своего характера, своего мнения.

Вновь веселый смешок. А потом появился я — тот, кто отверг его дружбу, предпочел Уизли. Наверное, это был серьезный удар для потомственного аристократа. Что-то подсказывает мне, что раньше Малфой получал все, что хотел. Однако, моего рукопожатия он так и не получил. Было ли ему больно или же просто уязвленная гордость заставила мстить? Хотел ли Драко подружиться с Мальчиком-Который-Выжил или же с Мальчиком-из-Магазина? Почему мне хочется, чтобы верным был второй вариант?

Интересно, видел ли Малфой во мне только Золотого Мальчика, или же именно Гарри? Сложный вопрос. Перед глазами начали мелькать воспоминания первых курсов. Наверное, сначала, его целью был именно знаменитый Гарри Поттер, ведь тогда он еще не знал настоящего меня. Только с каждым годом обучения Драко умудрялся бить своими язвительными замечаниями все больнее и больнее, он всегда находил мои слабые места, прекрасно знал, что я ненавижу, когда оскорбляют моих друзей, поэтому и задевал постоянно Рона и Гермиону.

Забавно получается: человек, который лучше всего изучил меня, оказался моим школьным врагом. Возможно, Малфой не знает моего любимого блюда или напитка, но прекрасно знает мои достоинства и недостатки, знает, что может задеть душу, знает мои страхи. Он всегда обращал внимание на меня. Даже когда у меня совершенно не было времени на разборки с ним, блондин умудрялся отыскать меня только ради очередной словесной перепалки. Вот только ради нее одной ли? Может ли быть так, что Драко до сих пор хочет быть моим другом? Он же сам об этом говорил. Только как такое возможно? Я отверг его дружбу, делал все возможное, чтобы унизить его, когда он слишком надоедал, да и никогда не оценивал его слишком высоко. Считал трусом и подлецом, каких мало найти можно. После всего этого, как гордый аристократ мог все еще желать быть моим другом?

Это было выше моего понимания. На какой-то момент мне показалось, что я смогу разгадать загадку под именем «Драко Малфой», но сейчас почему-то зашел в тупик. Слова и действия Хорька никак не вязались с его же злорадством по поводу смерти моего крестного всего каких-то четыре месяца назад. Что же изменилось?

Все.

Я даже подпрыгнул на подоконнике. Ну, конечно! Ведь Люциус перешел на мою сторону, отринув свои прежние убеждения, тем самым разрушив и идеальный образ Малфоя. Драко просто лишился образца для подражания. Значит, постепенно, начала показываться истинная его сущность. Только что же это? Неужели тот невинный и даже иногда смущающийся Малфой, хрупкий и ранимый юноша, которого мне несколько раз удалось случайно увидеть — настоящий? Тот, который все это время скрывался за маской Слизеринского Принца? Может ли быть такое? Но ведь одновременно с этим Драко по какой-то причине стал сильнее духом — даже до меня дошли слухи о том, что он навел порядок на факультете и вернул былую власть, только теперь уже умудрился сделать это без былого авторитета своего отца.

Какое-то странное волнение накрыло меня с головой. Этот новый Драко Малфой действительно был загадкой, которую хотелось разгадать. Мерлин, как ни абсурдно бы это прозвучало, но такого вот Малфоя я хотел бы видеть рядом с собой, в числе близких людей, которых надо оберегать и, в то же время, на которых можно положиться.

Противное сознание как назло подкинуло картинки смущающих объятий и странного разговора в коридоре посреди ночи. Мне даже не нужны были какие-то усилия, чтобы признать, что в эти мгновения мне было хорошо, уютно и спокойно. Малфой был одним из немногих магов нового поколения, кто мог сравниться со мной по магической мощи и харизме. Действительно, такого человека лучше было иметь в друзьях, чем во врагах. С ним рядом я мог бы позволить себе расслабиться и передохнуть, чего не мог сделать даже в присутствии Гермионы.

И все-таки было страшно — а что, если я ошибся? Что, если Хорек остался тем самым подлым и пронырливым слизеринцем, который просто ждет удачного момента, чтобы ударить в спину? Хотя… у него была такая возможность — в ту ночь: из-за ссоры с Роном я был полностью обессилен. Можно было просто поставить подножку, когда я пускался по лестнице, и все — не стало бы Золотого Мальчика. Вместо этого Малфой выслушал меня и даже пытался приободрить. А еще предлагал свою помощь. И я знаю, что он не лгал в те моменты — моя сила хоть как-то пригодилась. Он не притворялся, а был искренен в своем желании помочь.

Устало прислонился лбом к холодному стеклу. Несмотря на то, что я понял — Драко изменился, принять это слишком тяжело. Нет, ненависти уже не было. Ее вообще никогда не было. Даже раздражение и неприязнь безвозвратно исчезли. Просто слишком сложно было принять то, что я хочу видеть этого заносчивого блондина рядом с собой, пусть тот, вроде бы, тоже испытывает нечто подобное. Почему-то мне кажется, что если я подпущу Малфоя слишком близко, это сделает меня ужасно уязвимым, а сейчас мне, как никогда раньше, нужны все силы и уверенность, какие есть.

Время покажет.

Да. Так будет лучше. Я не буду притягивать, но не буду и отталкивать. Если уж Малфой сам захочет быть рядом, я точно отказываться от этого предложения не стану. К тому же, уверен, после учреждения Совета Восьми мы будем очень много времени проводить рядом. Наверное, наше сближение просто неизбежно.

* * *

Оставшееся время до окончания изоляции Поттер потратил на тренировки и занятия. Он был несказанно рад, когда получил от Гермионы сообщение о том, что они смогли избавить Люциуса от Метки. Только в это же мгновение в сердце засел червячок нетерпения — Гарри хотел как можно быстрее найти решение проблемы Волдеморта, чтобы и Северуса можно было освободить от этого позорного клейма. Юноша просто не мог наблюдать за тем, как страдает профессор. Этот двойной шпионаж его постепенно ломал. Каким бы сильным не был Снейп, даже он слишком долго не продержится, живя в постоянном напряжении.

«Как только разберусь с проблемами в школе, тут же начну поиски описания того ритуала, я уверен практически на сто процентов, что именно он может помочь нам хотя бы на время отсрочить войну. Мерлин, как же мне не хочется, чтобы кто-то погибал из-за того, что я бездействую». Обычно после таких пессимистичный мыслей Гарри еще усерднее начинал заниматься, прекрасно понимая, что уровень знаний школьной программы не поможет ему победить сильнейшего волшебника этого столетия. Здесь нужно было что-то более существенное. Конечно, он знал пророчество, а Риддл — нет, но это не имело значения, ведь там не было подсказки, как же победить этого красноглазого монстра.