Звёздный наследник - Игорь Гетманский

За все то время, что я просидел в укрытии, с космодрома стартовали несколько "линкоров" и кораблей типа "звездный десант". "Тихоходы", научные станции и транспортники с места не двигались. Протоплазма вела разведку и захват пленников силами военных кораблей, специально приспособленных для ведения боевых действий и оснащенных оружием, аппаратурой и оборудованием лучше остальных представителей космофлота Земли.

Я понял, что никакой империи планет пока не существует. Все, чем обладала протоплазма, было собрано на Пифоне. А это, по самым скромным подсчетам, около пяти тысяч землян. Людей, которые могли строить заводы, синтезировать пищу, вести геологоразведочные работы, добывать полезные ископаемые, лить металл и строить дома.

Колонизировать, одним словом, планету и создавать могучую базу для любого рода деятельности в масштабах Галактики.

Чем, собственно, земляне на Пифоне сейчас и занимались. И очень успешно.

Так я сидел в своем звездолете, пропускал через себя охранников, бронетранспортеры и лазерные разряды, наблюдал и размышлял.

В конце концов исследователи феномена исчезновения доблестного журналиста Рочерса и его двух звездолетов отчаялись и оставили несчастный пятачок на краю космодрома в покое. Люди разошлись и увезли с собой технику. Бронетранспортеры уехали. Все обозримое пространство вокруг меня - от заводских корпусов кибер-синтезатора пищи до ближайшего ряда космических кораблей опустело.

Меня оставили в покое. Я смежил веки и задремал.

А через несколько часов проснулся, как от толчка. Мой взгляд уперся в экран внешнего обзора.

Над Пифоном стояла ночь. Бортовые огни ближайших кораблей освещали ровную бетонированную площадь перед моими звездолетами. Людей вокруг не было. И вдруг раздался голос Торнадо:

- Включите обзор небесной сферы, сэр.

Я автоматически последовал совету. И замер перед экраном.

Над космодром завис "линкор". Тот самый, что был на Корриде.

Как я его узнал? По вмятинам на корпусе. И по красно-рыжей пыли Корриды, въевшейся в паутину трещин так прочно, что даже маневры в атмосферах планет, полет в Космосе и нырки в гиперпространство не смогли ее оттуда удалить.

"Линкор" опознал и Торнадо.

- Это он? - спросил я кибера.

- Да, сэр. Визуально я определяю, что данный космический корабль полностью идентичен кораблю, покинувшему планету Коррида после ведения боевых действий с целью захвата владений мистера Уокера. Картины внешних повреждений корпуса "линкора" на Корриде в момент его отлета и наблюдаемого нами сейчас "линкора" абсолютно совпадают.

Лотта! Она там! Это было несомненно!

Несомненно, что "линкор" возвращался с Корриды. Я обогнал его на пути к Пифону. Если бы дело обстояло иначе, если бы он прибыл на космодром раньше меня, то сейчас стоял бы на приколе и подвергался бы тщательному ремонту. При наложении табу на взлет: таковы правила Земной Системы, а, следовательно, и правила Пифона. А ремонт, которого требовал раненый звездолайнер, невозможно провести за двое суток. Значит, если "линкор" завис над космодромом для приземления, он с момента нашего расставания не садился на Пифон. Он только что прилетел.

Возможно, по дороге домой "Монстры" куда-то завернули, выполняли попутно какую-то работу. Возможно, повреждения, которые "линкор" получил на Корриде, оказались намного серьезнее, чем я предполагал.

Так или иначе, я оказался быстрее. И теперь смотрел на ненавистный корабль, прожигая взглядом обшивку его корпуса. Пытаясь заглянуть внутрь хоть одним глазком! - и увидеть, что творится с моей несчастной дивой.

В тот момент я понял, что этой ночью выключу сферу "кармана" и выйду из звездолета.

Чем бы мне это не грозило. Чего бы мне это не стоило.

"Линкор" опустился на космодром где-то в километре от меня, его ромбовидная верхушка с габаритными огнями возвышалась над рядами космических кораблей и служила мне прекрасным ориентиром.

Я еще раз оглядел видимое пространство вокруг моих звездолетов. Ни души. Все было правильно: космодромы на Земле уже давно не патрулировались. Периметры столь обширных охраняемых объектов, как стадионы, строительные площадки, аэропорты и космодромы, контролировались лазерной сигнализацией. Ясно, что и на Пифоне был установлен такой же порядок. Я всмотрелся внимательнее в пространство над краем посадочной полосы и обнаружил тончайшие, еле видимые красные нити лазерных лучей. Они тянулись плотными горизонтальными рядами от земли до неба.

Вряд ли мне попадется кто-нибудь на пути к "лайнеру" в такое время, подумал я. Если только какой-нибудь ночной мечтатель, вылезший из звездолета смотреть на звезды. Но, как я видел, на Пифоне все мечтатели превращаются в очень практичных людей...

Ночь есть ночь. Режим есть режим. Ночью нужно спать, так как завтра предстоит много работы.

А если меня все-таки и увидит на экране внешнего обзора дежурный оператор с какого-нибудь корабля... Он не сумеет определить, что я - враг. Я землянин, я - на Пифоне. Следовательно, я свой. Мне надо только одеться в форменный костюм.

Я стянул с себя пиджак и брюки, облачился в пилотный комбинезон, взял в руки бластер и рацию. Скомандовал Ланцу:

- Прекратить работу встроенного обрудования!

- Команда выполнена, сэр, - хладнокровно ответил он.

И я сразу же почувствовал тошнотворное чувство тревоги. То самое чувство, которое овладело мной на подлете к Пифону. Протоплазма взяла меня в свои гипнотические объятия.

К счастью, они оказались не сильнее тех, в которые я попал в ста тысячах километрах от планеты. Они были довольно деликатны, и несведущим человеком подобное воздействие вполне могло быть списано на плохое самочувствие. Это объясняло, как на удочку тривиального внушения попали первые жертвы терракотовой плазмы - разведчики Дальнего Космоса.

Я энергично подышал, хлопнул в ладоши и стряхнул с себя липкие объятия гипноза. И обратил внимание, что из динамиков Ланца доносится легкий гул и далекий перестук механизмов. Звуки внешнего мира стали мне доступны. Подпространственный "карман", ограждающий меня от них и от опасности, перестал существовать.

В реальности Пифона появились два лишних звездолета. Вылупились из пустоты.

Путь на космодром был свободен.

"Зачем он тебе нужен, этот путь? - вдруг спросил я себя. А может быть, это спросила протоплазменная дрянь. - На что ты надеешься?" И я ответил: "На удачу". А потом мысленно послал сам себя к черту, быстро прошел в контрольную камеру, спустил трап и сбежал по нему на бетонное покрытие космодрома.

Ночь на Пифоне была теплой и ясной. Неподвижный прозрачный воздух и резкие контрасты света бортовых огней и ночной черноты под днищами кораблей делали окружающую меня обстановку пугающе нереальной.