Преумножающий дары - Ули Драфтер

— Нет, нет, — наконец, не выдерживает он, — было несколько вариантов параллелей, каждый из нас знал один или два. Нужная была известна только Старшему.

Сейчас он говорит правду. Значит, другого варианта у нас нет.

— Хорошо, — говорю ему, — можете быть свободны.

Копье я все же вбиваю ему между зубов, прилагаю достаточно сил, чтобы его стержень прошел через все тело функционала и, воткнувшись в пол, держало бы его на весу. Под тело второго же устанавливаю пику на подножии, затем, не обращая внимания на его крики и просьбы, просто опускаю механизм, держащий цепи, тем самым насаживая на острие. Прилагаю усилия только чтобы насадить до конца, положив руки ему на плечи, сильно надавив, заставляя острию пики выйти через его горло. Стабилизацию перед этим я ослабил, поэтому ликвидация их тел произойдет уже через несколько минут, сократив мучения. Сидящий в железном кресле, уже едва в сознании, но приведенный мной в чувство, вдруг довольно смеется.

Думает, ему повезло больше, чем двум другим? Ошибается. Беру все тот же витой стержень. При виде его окровавленная довольная улыбка гаснет.

— Страшно? — спрашиваю, повторяя слова тех, кто вместе с ним пытал меня.

— Не более, чем было вам, — произносит он одними губами, но я понимаю и без звука.

Улыбаюсь ему:

— Хороший ответ, надо будет запомнить.

В награду за смелость стержень вбиваю в его рот так сильно, что он мгновенно теряет связь с поврежденной оболочкой, сразу ликвидируясь. За ним распадаются и оболочки двух других.

Часть 80. План действий

— Есть новость хорошая и плохая, — сообщаю я собравшимся.

— Начинайте с плохой, — Раон не теряет самообладания, скорее придает уверенности всем собравшимся своим уверенным видом. Мне это нужно как никому другому.

— Параллель, найдена, но она под контролем Уровней, значит, долго скрываться в ней не удастся.

— А хорошая?

— Эта параллель есть, — пожимаю плечами. Может нужно было начинать с хорошей?

Среди нашего небольшого собрания повисает тишина, только полукровки тихо переговариваются между собой. Их четверо — три юноши и девушка. Возраст мой сканер определяет приблизительно около двух сотен циклов. Но выглядят они едва старше меня. Я прислушиваюсь к их разговору. Судя по всему, они готовы выйти к представителям Уровней сразу, не желая скрываться. Но один из них говорит о возможности временно «погасить след». Это меня уже заинтересовывает.

— Что вы имеете ввиду, говоря «Погасить след», — спрашиваю у него. Раон тоже с заинтересованностью подходит к своим отпрыскам.

— Это значит понизить свои способности, стать как остальные люди, — не смело поясняет юноша-полукровка.

Я оборачиваюсь к Раону. Он знал о такой возможности?

— Это опасно, они становятся уязвимы, — говорит он.

— А если я найду, кому их защитить? — спрашиваю у функционала.

Кажется, выход есть.

— Вы отправитесь в параллель в сопровождении функционалов моего взвода. Пробудете там, пока я не договорюсь с Высшим. Свою энергию вы временно погасите. Будет выглядеть так, будто мой взвод патрулирует подозрительную параллель, куда могли уйти повстанцы.

Звучит вполне убедительно.

— А как вы объясните последующее их появление? — Утс тоже участвует в обсуждении. Его я так же хочу отправить в параллель, как сопровождающего из числа бунтарей, перешедшего на нашу сторону.

— Найду, — говорю ему как можно более уверенно. Я очень надеюсь, что найду.

Дав все необходимые распоряжения, я сопроводил всех пленников в Уровни для выяснения. Хотя от меня требовали аннигиляции всех причастных, я ссылался на то, что именно причастность было необходимо уточнить. Сразу за ними я активировал переход в незанятую параллель.

— Будьте осторожны, — говорю я двоим функционалам из моего прошлого.

Утс в ответ протягивает руку, пожимая мою. Раон же, поймав мою руку притягивает к себе, заключая в объятия. Для меня, после всего пережитого, любые телесные прикосновения воспринимаются тяжело, но на этот раз, неприятия нет. На сколько наши отношения до моего стирания были доверительные, я могу понять только по этому жесту — мы были друзьями.

Тогда яркие образа начали вливаться в мою память — цитадель уровней, несколько функционалов с которыми я был знаком. Я понял, что в этом расположении я провел долгое время, неся свою функцию. Знал эти места. Знал многих, кто теперь будет ждать решения своей судьбы в Уровнях.

Когда переход за ними смыкается, я отправляюсь в обратную дорогу. На сколько мне стало известно, к нам на помощь выдвинулся отдельный отряд.

Отправляюсь я верхом и встречаю посланников уже на подходе к городу. Общение сводится к передаче информации. Они остаются контролировать город и расположение. Во владения Высшего прибываю на второй малый цикл. И сразу сообщаю о своем прибытии и желании отчитаться перед своим Куратором.

Патрон отсутствует по делам Уровней. Но Вард встречает меня с привычным радушием. Перехватив за руку и на инерции моего быстрого шага завернув в изолированный зал.

— Рассказывай, — сразу говорит он, нависая надо мной.

С чего начать? — С главного.

— Я встретил тех, с кем был знаком до стирания, — говорю, оценивая реакцию лекаря, но он молчит, ожидая продолжения, — им нужна помощь.

Пришлось рассказать и об Утсе и тех, кто спасся, хотя их считали погибшими от моей руки. Рассказал и о полукровках, о их помощи и особенностях. О моей надежде, что Уровни не станут их уничтожать.

— Вынужден тебя разочаровать, — вздыхая, говорит Вард, — опыт существования полудеманонов признан неудачным уже давно. Причины я раскрыть не в силах. Но сразу могу сказать — твоя просьба удовлетворена не будет, как бы они не проявили себя.

Мне крайне тяжело слышать это. Вард кладет руку на мое плечо, ободряя.

— Но спрятать их можно, — я удивленно смотрю на Старшего Лекаря, — если они займут место в экспериментальной параллели, обнаружить их будет сложно. Если вообще возможно.

В порыве радости осознания, что есть выход для спасения полукровок, я обнимаю Варда, обхватив его за торс, но не успеваю сказать и слова благодарности, потому как оказываюсь отстранен, причем довольно грубо.

— Не торопись радоваться. Что до твоих спасшихся функционалах, хочу расстроить — память тебе вернут только в случае их аннигиляции.

Это действительно звучит плохо.

— Выбирай, — говорит он, еще больше нагнетая мои переживания, — твоя память или их жизнь.

Тут нечего выбирать.

— Поживу и без воспоминаний, — говорю, не сдержав укола отчаяния в своей ауре.