Страшная правда о Великой Отечественной. Партизаны без грифа «Секретно» - Владимир Поляков

Теперь сам Толя. Как только немецкая школа открылась, пошел учиться. И даже генерал Клейст ему сам пожимал руку. Из 1-й школы вышла группа диверсантов, из 14-й — организаторы комсомольской организации. Толя Косухин учился в 9-й школе. Что дала эта 9-я школа?»

Выступали и подпольщики.

Владимир Енжиняк: «Если судить по отношениям Толи и Марии Павловны, то все абсолютно неправдоподобно».

Виктор Долетов: «Человек, о котором говорят, не присутствует. На него тут поклеп может быть на девяносто процентов. Я считаю, было бы правильнее об этом говорить при нем. Мы просили с Морозовым, чтобы им разрешили присутствовать, но нам сказали, что это лишнее. Выходит, что Косухин вел себя будучи командиром отряда недисциплинированно. Получается странным, а почему же его Петр Романович из подпольного центра не выгнал?

Здесь сказали, что мы неверно выступали в техникуме. Я был в райкоме партии и там спрашивают: Вы Толю встречали при немцах? Почему же вы его не убрали?

Толя наш руководитель и пятно ложится на всю организацию. Мы собрались здесь, чтобы вывести все на чистую воду».

В том же русле были и реплики других молодых подпольщиков. Другую позицию заняли представители обкома.

Г.Е. Гузий: «Фактически он старался направить молодежную организацию на грабежи, на кутеж. Было ведь так. Ходили вы до купцов с автоматами и пьянствовали на эти деньги. Участие в грабежах. А как вы считаете, что это смелость: за шоколадками ходить с автоматами, это подход не тот, который требовался».

Е.Н. Камардина: «Может быть, здесь сыграла очень большую роль мать Косухина. Она влияла на него. Конечно, она тоже хотела быть такой же матерью, как у Олега Кошевого, но мать Олега Кошевого являлась действительно матерью и его другом. А Мария Павловна не воспитывала его в советском партийном духе.

Обком комсомола не случайно написал этот материал для всех организаций. Поэтому я считаю, что книга Ивана Андреевича написана, безусловно, правильно. Роль Толи отражена правильно. Он, конечно, высокого мнения был о себе.

В отношении наград. Конечно, молодежь очень огорчена, что никого не наградили».

И.А. Козлов: «Толя был у меня и сказал, что все понял и просил справку, чтобы его здесь оставили жить в Крыму».

Г.В. Ивановский: «Мы собрали вас сюда по инициативе Ивана Андреевича. В чем сходство и различие между «Молодой гвардией» и вашей организацией? Различие заключается в том, что везде молодежь была поставлена в такие условия, когда не было руководства партии, не было партийной организации. Вы же действовали в отличных от них условиях: было партийное руководство, специально оставленное для работы и крепкой связи с партизанами со стороны Симферополя и леса.

Смотрите объективно. Вы все за него. Что же получилось? Если всю цепь ваших событий проследить, то получается как-то обидно. Хотел или не хотел Косухин, но вел раскольническую линию по отношению к партийному руководству. И толкал на этот путь вас, а вы не замечали и сейчас этого не понимаете. Он и сам может быть, не хотел, но, игнорируя указания партийного характера у по существу вел раскольническую линию.

Роль матери — Марии Павловны. Вот, Долетов говорит: «Мы просили бы разрешить им присутствовать с нами». А нам она не нужна, мы обойдемся без нее! Вам ясно сказал т. Козлов, а он коммунист, который отвечает за свои слова, мы не можем сейчас оказать политическое доверие самому Косухину.

Вы действительно многого не знаете. Будет для вас лучше быть осторожнее.

Совещание, которое мы с вами провели, не для огласки, а для вашего сведения. Я должен сказать, что с выставки, в Москве в ЦК комсомола, снял портрет Анатолия Косухина еще до выхода книги в свет.

В качестве итога. От матери Толи держаться подальше. К словам ее не прислушиваться — это первое. Второе — с пьедестала убрать Косухина.

Вы должны учесть, что в связи с выходом книги Козлова многое переменилось и молодежную организацию вы должны показывать, как в книге.

В связи с тем, что идет подготовка к тридцатилетию комсомола, не исключена возможность, что товарищей отметят. Об этом думать нельзя, но может быть. И если не о высшей награде, то об орденах мы подумаем. Но никакого зазнайства. За ваши дела вам народ спасибо скажет. Наш совет подумать. Если кто чего не понял, объясним еще».

И.А. Козлов: Все, о чем здесь говорили, никто не должен знать [44].

Я позвонил домой одному из участников этого совещания, моему старому доброму знакомому Василию Митрофановичу Алтухову, чтобы услышать его комментарий. Увы.

Не так давно он ушел из жизни. Его дочь рассказала, что практически все послевоенные годы семья жила в страшном напряжении и каждая проехавшая ночью по улице автомашина воспринималась, как «черный воронок». В такой атмосфере ожидания ареста находились все участники молодежного подполья. Невольно вспомнилось и то, что, когда гестапо пришло арестовывать их товарища, они, не раздумывая, бросились на помощь, перебили гестаповцев, а потом ушли в лес к партизанам. В 1948 году каждый из них с горечью понимал, что когда приедут арестовывать из КГБ, то на помощь не придет никто.

Анатолий Косухин был вынужден навсегда покинуть родной город. За пределами Крыма жизнь его вопреки всему сложилась относительно успешно. На Урале он окончил институт, аспирантуру. Стал доктором технических наук, профессором. Создал в Тюмени индустриальный институт, в котором много лет бессменно проработал ректором.

Только в 1965 году состоялась реабилитация молодежной организации и запоздалое признание. В числе других, ранее обойденных героев, А.Н. Косухина наградили «по высшему разряду»- орденом Ленина. Уже посмертно он стал почетным гражданином Симферополя. На окраине города назвали улочку в его честь. Как хорошо, что она находится далеко от улицы Козлова и они никогда не пересекутся.

Шофер «Володя»

Все, что связано с симферопольским подпольем, — это одна из самых мифологизированных страниц нашей истории. Миф самый главный и изначальный — это то, что подполье создавалось Крымским обкомом ВКП(б). Уже как следствие этого мифа более чем полувековое замалчивание участия в сопротивлении оккупантам крымских татар. А в тех случаях, когда отрицать было просто невозможно, то подобно тому, как это было с Шамилем Семирхановым, его имя было окутано пеленой оговорок, инсинуаций, грязных намеков.

В последние годы наконец заговорили и об участии в подполье Мустафы Дагджи, но и тут наблюдается определенный перекос: и Рефик Музафаров, и Андрей Мальгин представляют его организацию как состоящую преимущественно из одних крымских татар. Хотя она, как и все остальные подпольные организации, — интернациональна по своему составу.

Я хочу рассказать о еще одной неизвестной странице крымского подполья и предложить вниманию общественности незаслуженно забытые имена: Вадим Лобовиков, Сергей Архипов, Шевкет Мустафаев.

Всех троих объединяло то, что еще с тридцатых годов они были крымскими водителями. С началом войны участвовали в завозке продуктов на будущие партизанские базы, а затем Шевкет Мустафаев выехал в Севастополь и принял участие в его обороне. На Херсонесе попал в плен, в Симферополе оказался в концлагере «Картофельный городок», из которого жене удалось его выкупить.

Вадим Лобовиков в последние часы перед сдачей города участвовал в подрыве городской электростанции, а затем то ли не смог уехать, то ли не захотел и таким образом остался в оккупированном городе.

Надо было как-то жить, кормить семью, и тогда вместе со своим другом и сокурсником еще по автодорожному техникуму Сергеем Архиповым они поступают на завод лесозаготовок — водителями. После падения Севастополя и удачного избавления из плена к ним присоединился и Шевкет Мустафаев.

С октября 1942 года они входят в подпольную патриотическую группу, созданную мастером мясокомбината Григорием Литвиненко, которая в свою очередь входила в подпольную организацию Якова Ходячего «Усачева».

Очень скоро все три водителя становятся ключевыми фигурами в подпольной организации, так как они регулярно выезжали в лес. С установлением связей подпольщиков с партизанами эти рейсы стали своеобразной «Дорогой жизни». В лес везли продукты, сообщения разведчиков, переправляли бежавших из плена военнослужащих, подпольщиков, которым грозила опасность. Нелишне вспомнить, что в организации «Ходячего» были группа подпольщиков, работавших в «хлебных местах»: в пекарне, на мясокомбинате…

Каждый рейс в лес можно было сравнить с хождением по лезвию бритвы. Однажды машины были обстреляны партизанами, и водитель одной из них — Сергей Архипов был убит. Хоронили его вместе с немецкими солдатами на немецком кладбище. С тех пор на его имя навсегда легло несмываемое, незаслуженное обвинение в измене Родине.