Попаданец в Warhammer (СИ) - Бобков Владислав Андреевич

— Тревога! Замечено такое же возмущение в этом зале!

— Офицерам, покинуть комнату! Техножрец, определи точку воздействия!

Спустя десяток секунд внутри остался лишь сжимающий алебарду Хан и его охрана, смотрящая на возникший небольшой зеленый прямоугольник.

И вновь знакомый вид перемещения, после чего сквозь портал шагнул крылатый Святой, от чего на душе Джагатая стало немного легче. Примарх был очень благодарен спасшему его человеку, и его похищение было неприятной новостью.

Вот только портал и не думал никуда деваться. По нему вновь прошло возмущение и в комнату шагнула ещё одна, непривычно высокая фигура.

Разум примарха ещё не до конца успел рассмотреть черты лица вошедшего, как его инстинкты уже сработали.

Его закованный в силовой доспех кулак метнулся вперёд, смачно впечатываясь в нос успевшему лишь расширить глаза Фулгриму.

— Он должен умереть! — взревел Джагатай, попытавшись ткнуть в спокойно стоявшего Фулгрима алебардой, но ему опять помешал закативший глаза Стас.

— Сколько можно говорить! — не выдержал уже Ордынцев, которому происходящее решительно не нравилось. С одной стороны, ему было всё равно на жизнь примарха, с другой, он всё же не хотел видеть смерть того, чья вина лишь опосредственна. — Он лишь клон, а оригинал с демонической душонкой всё ещё в варпе.

— Вот и дай мне его прикончить. Если оригинал предатель, то и его клон тоже. Кроме того, он же сам хочет того же!

— Мой брат прав, — виновато склонил голову к раздражению Стаса Фулгрим. — Я несу на своей спине преступления моего оригинала.

«Гребанный самоубийца!» — Стас не мог не заметить некоторые параллели, и от этого злился ещё больше: «Хватит пытаться умереть, пока я пытаюсь тебя спасти!»

Вдруг Ордынцев замер и почувствовал странное ощущение внутри. Спустя мгновение он понял, что это. Его, скажем, кредитор, изволил выразить желание поговорить с примархами, использовав тело Стаса, как ретранслятор.

Однако сам Станислав был решительно против такого развития событий.

«Ни за что», — коротко ответил он на вопрос Императора: «Хрен там плавал. Во мне не окажется другой мужик».

В ответ донеслось чувство, будто кто-то поморщился, после чего пришел альтернативный вариант. Будь здесь кто-то иной, Император не стал бы даже и спрашивать, но Анафема считал себя предусмотрительным существом и повторять неудачный опыт Тзинча был не намерен.

Стас вытянул руку с поднятой вверх ладонью, из которой и рванула золотая энергия, сформировавшая небольшую, но очень детальную голографическую фигурку.

Двум примархам потребовалось меньше секунды, чтобы распознать появившегося и рухнуть на колено, следом последовала и охрана из Белых шрамов.

Сам же Стас внезапно задержал дыхание, дабы не заржать, больно уж потешно выглядел маленький мини-Император, словно бы стоящий на его руке.

Правитель Империума бросил на Ордынцева недовольный взгляд, так как явно читал его еретические мысли, после чего повернулся к примархам.

— Сыны мои, — голос даже проекции Императора резонировал в глазах коленопреклонных фигур, от чего несколько космодесантников буквально била дрожь от переполняющих их чувств. — Посмотрите на меня.

Оба примарха нерешительно подняли головы. И можно было без труда заметить в глазах обоих стыд.

— С тех врёмен, когда мы все пытались сделать наш мир лучше, прошло много лет. Случились катастрофы, равных которым мы никогда не видели, и были совершены ошибки, исправить которые или очень трудно или и вовсе невозможно…

Затаив дыхание, все слушали слова Императора, пытаясь постичь скрытую за ними мудрость.

— …Но несмотря на все трудности Человечество не сдалось. Люди отказываются сдаваться и склоняться перед Злыми и Жестокими силами, единственное желание которых — уничтожение. Так можем ли мы думать о сдаче в то время как те, кто слабее нас отказываются сдаваться?

Император покачал головой.

— Все мы совершаем ошибки. В том числе и я, — эти слова заставили примархов окаменеть. Никто из них даже представить не мог услышать что-то подобное от их отца. — Глядя на вас, я видел свои ошибки и недочеты. Я был слишком строг и отказывался дать вам то, чего вы жаждали так сильно. Я не дал вам отца.

— Отец… — со слезами на глазах от момента не выдержал Фулгрим, но замолчал под взглядом Императора.

— Но тем мы и отличаемся, от Четырех… Ха! Трёх паразитов. Мы больше чем они, так как можем меняться, признавать свои ошибки и становиться лучше. В этот день я извиняюсь перед вами за то, что скрывал от вас жестокую правду. И вместе с тем, я прощаю вас и предлагаю вновь, как и прежде, стать со мной плечом плечу против всех тех сил, что бросают вызов человечеству.

— Но отец, — из последних сил сопротивлялся Фулгрим. — Как ты можешь доверять мне? Ведь я… Точнее, оригинал уже пал…

Внезапно серьезное выражение лица Императора дернулось и он мягко улыбнулся.

— Кто как не грешник и тот, кто увидел насколько ужасно и привлекательно зло, но отвернулся от него, достоин быть истинным праведником? Каждый из вас видел ужасы, но не позволил им себя сломать, так будьте же теми, кто не даст и другим пасть.

Примархи встали одновременно, и улыбнувшаяся фигурка Императора исчезла, растворившись в золотом свете.

Следом за примархами встали и ангелы Императора. Никто из собравшихся не рисковал нарушить тишину словом или действием. Все, казалось, впитывали всю важность произошедшего момента.

Конечно, некоторые из космодесантников всё ещё бросали на Фулгрима недружелюбные взгляды, но после слов Императора они были готовы его терпеть. Это не значило, что Империум просто так простит Феникийца, но он как минимум даст ему шанс искупить свою вину делом.

Сам же Ордынцев тряс горящей рукой. Приход сущности наподобие Императора не мог обойтись без последствий.

— Итак, что застыли? — слова Святого сбросили оцепенение и заставили всех повернуться. — Император просто так не выдает прощения. У нас впереди много работы.

— Что это? — лаконично, в своей манере уточнил Джагатай Хан.

— Да так, сущая мелочь, — губы Святого изогнулись в нехорошей усмешке, а пальцы побарабанили по куску металла, в котором Тразин записал информацию для Механикус о том, как использовать кадианские пилоны. — Отправиться на Кадию и раз и навсегда закрыть Око ужаса. Уверен, все пройдет как по маслу!

Если говорить, что что-то получится, нечто обязательно пойдет не так. В своей последней попытке Стас готов был использовать даже такие мелочи.

Слова Святого же встретили мертвой тишиной.

Глава 32

Новость о возвращении Святого мгновенно облетела флот Крестового похода и, вырвавшись из Паутины, двинулась дальше по галактике. И последствия этого события было трудно недооценить.

Да, Джагатай Хан прекрасно справился с организацией похода пока Стаса не было рядом, но даже так все прекрасно чувствовали отсутствие их главного знамени. Теперь же мораль снова была высока как никогда.

Несмотря на попытки Стаса его генералы и примархи сумели сохранить информацию о следующей цели похода. Сбор же армии было решено приурочить к решению вопроса некронов.

Учитывая похищение Святого и откровенно непонятную и неизвестную природу некронов, цель была отличной. Впрочем, никто особо не обманывался. Хаос обладал массой способов рано или поздно узнать правду, поэтому они все лишь выгадывали время для сбора армии.

А собрать требовалось, мягко говоря, очень много.

Никто не сомневался, что битва за Око ужаса будет самой тяжелой и ожесточенной кампанией за очень и очень долгие года.

Возможно, в последний раз человечество видело войны подобной этой во время Ереси Хоруса или и вовсе во времена Федерации и войны с Железными людьми.

К слову, предоставленные деморализованным Тразином человеческие артефакты не на шутку возбудили техножрецов Механикус. Именно они с превеликой осторожностью погрузили саркофаг с «древним правителем Терры». А уж когда они получили на руки выключенного «железного человека»…