Магия губит (ЛП) - Эндрюс Илона

— Этот тип похож на копа, который прочел слишком много руководств по процедурам «задержания».

— Или офицер ВПСО, — предположил кто-то с другого конца стола.

Нет. Нет, он был рыцарем Ордена. Тед в курсе всего происходящего. Мы никогда этого не докажем, но Тед точно в курсе.

— Как я уже говорил, у нас есть десять часов пятьдесят девять минут от начала следующей магической волны, — напомнил Кэрран. — Именно столько времени потребуется для зарядки устройства. Либо оно уже находится на позиции, либо они перемещают его прямо сейчас. Если мы успеем найти его за достаточное время до активации, Адам обезвредит его.

Один вампир слева немного напряг свои длинные мышцы. Это было легкое, едва заметное движение. Я сжала рукоять Погибели, чувствуя знакомую текстуру под своими пальцами.

— Если времени не будет, тот, кто первый найдет, может сам обезвредить его, — сказал Кэрран. — Сейчас Адам объяснит нам, как это сделать. .

Вампир подпрыгнул, задрав огромные когти для убийства. Он пролетел по воздуху к Кемену, одним мощным прыжком преодолев расстояние между ними. Я запрыгнула на стол и нанесла классический диагональный удар слева направо. Клинок Погибли прорезал плоть нежити, как острый нож спелую грушу.

Тело кровососа упало к ногам Кемена.

Лысая клыкастая голова полетела и отскочила от стола, заливая Племя густой кровью вампира.

Темноволосый подмастерье вскочил на ноги так быстро, что его стул опрокинулся. В его руке сверкнул пистолет. Я побежала к нему, перепрыгивая через Ровену, но он уже успел приставить ствол к своему виску и нажать на курок. Пистолет издал громкий хлопок. Окровавленное месиво крови и мозгов забрызгало окно.

Стейк-хаус взорвался от рева толпы, сквозь него отчетливо прорезался надрывистый от ярости голос Гастека:

— Найдите того, кто принял его, найдите людей, которые проверяли его биографию, найдите его Мастера. Я хочу, чтобы все они были передо мной через полчаса!

*** *** ***

Я сидела в сумраке больничной палаты. Джули неподвижно лежала на белых простынях, ее обнаженная получеловеческая рука была зажата в паутине трубок капельницы, подававших ей успокоительное средство. Ее лицо было изуродовано: челюсти слишком велики и искривлены, губы пронзены клыками. Ее глаза закрыты. От моего ребенка осталась только копна бледных, светлых волос.

Все казалось каким-то нереальным.

Я приехала сюда сразу после того, как шум в стейк-хаусе утих. Я долго наблюдала за ней, сидя здесь, надеясь вопреки всему, что я знала, каким-то образом ее тело победит. Что она сможет очнуться, собраться и превратиться обратно в человека. Или рысь. Сейчас я бы согласилась на рысь. Что угодно, лишь бы она не находилась в этом состоянии.

Магия должна ударить завтра. Если нет, то на следующий день. Мне придется провести ритуал. Если устройство сработает, как обещал Кемен, если ведьмам удастся направить в меня силу, если, если. . Если все пойдет так, как ожидалось, я все еще понятия не имела, как именно вытащить кровь из ее тела.

В конце концов либо Джули, либо я, либо мы обе можем погибнуть. Из всех странных и опрометчивых поступков, которые я совершала, это было самым безумным. Если бы мне кто-то неделю назад сказал, что я подумываю перерезать Джули горло, я бы нокаутировал того на месте.

Дулиттл говорит, что она меня даже не слышит. Чтобы сдержать люпизм, ему пришлось полностью отключить ее. Я хотела сказать ей, что люблю ее, что мне очень жаль. Что я сделаю все, что угодно, чтобы все исправить. Но она не слышала.

Дверь отворилась. В комнату вошла высокая худощавая женщина. Дженнифер. Вот так «сюрприз».

Она села рядом со мной. Как она вообще сюда попала? Помещение предполагалось закрытым от посторонних.

— Пришла позлорадствовать? — Спросила я.

Альфа-волчица была поражена:

— Ты действительно думаешь, что я бы. .?

— А ты как думаешь?

Дженнифер ничего не сказала. Мы сидели рядом и смотрели на Джули. Ее грудь поднималась и опускалась в устойчивом медленном ритме.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты когда-нибудь задумывалась о том, насколько хреновая жизнь? — спросила Дженнифер.

— Да. Для таких моментов у меня есть боксерская груша.

— В последнее время я много думаю об этом.

Мы еще раз посмотрели на Джули.

— Я беременна, — сказала Дженнифер. — Четыре месяца. Дулиттл говорит, что это маленькая девочка.

— Поздравляю, — сказала я ей. Мой голос стал монотонным. — Даниэль знает?

— Да. Мой запах изменился. — Дженнифер посмотрела на Джули. — Каждый раз, когда я вижу тебя, ты напоминаешь мне о том, как умерла Наоми.

— Я ничего не могу с этим поделать.

— Я знаю, — ответила она. — Но каждый раз, когда я вижу тебя, ты заставляешь меня думать о том, что в один момент все может пойти не так. Я ненавижу тебя за это.

— Это вызов? — Спросила я, не в силах сдержать усталость в голосе.

— Нет. — Дженнифер уставилась на свои руки.

Мы сидели молча еще долгую минуту.

— Я не смогу этого сделать. Я не смогу убить дочь, если она станет люпусом. Это все, о чем я думаю. Это был бы мой долг как матери и альфы, но я просто не могу.

— Вот почему вас двое, — сказала я.

— Что, если он тоже не сможет этого сделать? С альфами случаются разные вещи. Даниэлю могут бросить вызов. Он может бороться с очередной угрозой Стае и проиграть. Если с ним что-то случится, а наша дочь превратится в люпа, мне придется ее убить. Тогда ничего не останется. — Она посмотрела мне в глаза. — Ничего.

Если она искала мудрости, мне нечего ей предложить.

— Посмотри на это так: если мы не найдем это устройство завтра, мы все умрем. Задача решена.

Дженнифер пожала своими узкими плечами, в ее глазах читался испуг:

— Полагаю, что так. Я не просила родиться оборотнем. Просто так получилось. Иногда хочется топнуть ногой и закричать: «Это несправедливо!» Но это ничего не изменит.

Я не просила родиться дочерью Роланда. Мне просто пришлось с этим жить. Мир сложная штука. Фанатики пытаются убить нас, а иногда нам приходится убивать собственных детей.

— Я так зла, — пробормотала Дженнифер. — Если бы я просто могла преодолеть свой гнев, все было бы отлично.

Что, черт возьми, она вообще от меня хотела? Должна ли я обнять ее или сказать, что все будет в порядке, когда Джули лежит там совсем далекая от самого понятия «в порядке»?

— Есть вещи, которые иногда помогают, — сказала я ей. — Найди время, когда тебя никто не беспокоит, и представь картину. Представь наихудший сценарий развития событий, настолько подробно, насколько возможно. Позволь себе пережить это, почувствовать страх, почувствовать боль. Ужасные мысли, через которые следует пройти, но как только ты это сделаешь, беспокойство уйдет. Оно никогда не исчезает полностью, но оставит тебя в покое, чтобы ты могла действовать дальше.

— Спасибо, — сказала Дженнифер. — Возможно, попробую.

Дулиттл вошел в комнату, тихий, как привидение, и похлопал меня по плечу. Дженнифер встала и выскользнула за дверь так же бесшумно, как и вошла.

— Надо бы сделать перерыв, — пробормотал Дулиттл. — Подойди сюда. Я приготовлю тебе стакан чая со льдом.

Я встала и последовала за ним в маленькую комнату через холл. Она была похожа на обычную кухню: плита, холодильник, стол со скамейкой и три стула. . Дулиттл указал на мягкую скамью. Я села. Он достал из холодильника кувшин холодного чая и два высоких стакана. О нет.

Холодный чай попал в стакан. Я взяла его и отпила глоток. Пятьдесят процентов меда. Может, больше.

— Люди считают, что это зверь в нас заставляет терять рассудок. — Дулиттл попробовал чай из своего стакана и сел с грустной улыбкой. — Думают, что зверь берет верх, и мы становимся люпами. Животные уничтожают друг друга не ради удовольствия. Среди них нет серийных убийц. Они убивают, но они не убийцы. Нет, это не зверь в нас заставляет терять баланс, а человек. Из всех животных мы самые агрессивные и самые хищные. Мы и должны быть такими, иначе мы бы не выжили. Ты можешь наблюдать подобное у детей, особенно подростков. Когда жизнь становится слишком трудной для них, они начинают нападать и бороться за свое место в ней. Homo homini lupus.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})