Это был просто сон... - Ната Чернышева

Фарго промолчал. Может быть, и хотел сказать что-нибудь, да слов не нашел. А может быть, что-то понял… кто его знает? Но Ирина знала откуда-то, что прямо сейчас он Кмеле тревожить не будет. И хорошо.

— Знаете что? — в приступе любезности сказала она. — А давайте я вас провожу к выходу! Могу и транспорт вызвать, если захотите.

— Не захочу, — ядовито буркнул Фарго. — И провожать меня не надо! Я и сам прекрасно помню дорогу…

Ирина смотрела ему вслед, в который уже раз удивляясь той уверенности, с какой двигался этот мужчина, незрячий с самого рождения. Вот так, со спины, и не зная в лицо, ничего же ведь не заподозришь!

"Зря я с ним так", — виновато подумала Ирина. — "Наверное, все же не следовало хамить и орать… Но, с другой стороны, не говорите мне, что он не заслужил!"

ГЛАВА 18. НЕЗВАНЫЙ ГОСТЬ

Школьная доска. Карта…

Урок истории, и надо рассказывать о Карибском кризисе, но в голове — звонкая пустота. Пальцы в бесцельном тике теребят указку, язык присох намертво. Сейчас… Вот сейчас учитель это скажет…

— Вы не подготовились должным образом, сударыня. Присаживайтесь, два… Надеюсь, к следующему уроку вы исправите сей прискорбный факт.

Он всегда выражался немного старомодно — все эти "судари" и "сударыни". Всегда называл учеников на вы. В его присутствии даже отпетые хулиганы смирели и переходили с мата на нормальный русский язык. Он умел превратить самый скучный урок в нечто волшебное и феерическое. Он уважал учеников, а они в ответ уважали его. Уважали, и — любили.

… И как же стыдно было за невыученный урок! Подвела любимого учителя. Не ответила. И что с того, что вчера и позавчера копали картошку на своем участке, что спина ноет до сих пор, а руки как крюки, и пальцы в волдырях от ведерных ручек. Разве это повод, уроки не выучить?

"Присаживайтесь, сударыня, два". Стыдно до полусмерти, и слезы на глазах, и одноклассники смотрят с жалостью… Вот они-то урок точно выучили. Больше двоек сегодея не будет."

Ирина вскинулась на постели. Сердце колотится, пальцы дрожат. Тьфу, ну, и сон! Школа давным-давно осталась в прошлом, но сны о невыученных уроках приходили до сих пор. На самом деле, Ирина не получила ни одной двойки по истории, она любила историю, им всем крепко повезло с учителем — он был необычным, ярким, талантливым человеком; ученики уважали его.

Но сны о невыученном уроке — именно уроке истории! — часто приходили к ней. Несомненно, Лилайон ак-лидан наверняка распознал бы в повторяемости этих снов какую-нибудь патологию.

Только вспомнив Лилайона ак-лидана, Ирина сообразила, что сон об уроке истории — это первый сон о прежней жизни, увиденный здесь, на Анэйве. Ирина тосковала по дому, иногда тоска накатывала со страшной силой, но сны ей либо вообще не снились, либо запоминались лишь невнятными лохмотьями, в которых не было места для памяти о доме. И вот, сегодня, сейчас… Так живо, так ярко.

Ирина отерла щеки. Глянула на цветную полоску часов — рано. Она думала, что уже не уснет, но стоило повернуться на другой бок, как веки вновь сомкнулись.

Ирина уснула, и сны ей больше не снились.

Ирина ухаживала за цветами. Аккуратно отщипывала усохшие листики, поливала. Серые лианы заметно подросли с того дня, как Ирина поселилась в квартире. Они снова цвели, огромными серыми в синюю точечку блюдцами, и явно чувствовали себя превосходно. А вот с цветочным портретом случилась беда. Он чах буквально на глазах. Листики съеживались, темнели и отваливались. Алавернош тогда подарил этот цветок вместе с извинениями за укус сайфлопа. Ирина невольно потерла руку там, где давно уже не было шрама. Живо вспомнилась больница и все

Ирина пыталась оживить растение: чаще поливала, переносила с места на место, пытаясь определить опытным путем, где ему будет лучше. Без толку. Цветок погибал, сомнений в том уже не оставалось.

В инфроме никаких ценных сведений по таким цветам не оказалось. Может быть, опять-таки, Ирина не там искала, а, может быть, профессионалы держали свои тайны при себе… Информ Анэйвалы, в отличие от земного интернета, не торопился делиться засекреченными данными.

Бросать же цветок на произвол судьбы было безумно жалко, и ничего со своей жалостью Ирина поделать не могла.

— Эх, ты, — сказала она горшку. — И что тебе для счастья надобно? Поливаю, на солнышке держу… А ты? Совесть у тебя есть или как?

Если бы цветок мог разговаривать, он, разумеется, сообщил бы, каких конкретно радостей ему не хватает для полноценной жизни. Но кустик молчал. И ронял засохшие лепестки, один за другим.

Ирина вздохнула. Выхода нет. Придется идти на поклон к Алаверношу. Раз вырастил, значит, и вылечить сможет. Нет другого выхода.

Ирина с тоской подумала, что проще, наверное, повеситься на ближайшем дереве, чем попросить о чем-то Алаверноша. "Как я ему в глаза посмотрю? — думала она. — Я ему и так столько неприятностей доставила. А теперь вот еще цветок сберечь не сумела…"

Ладно. При чем тут несчастное растение? Его надо спасти. А со своими эмоциями Ирина как-нибудь справится.

Она упаковала цветок и отправилась в парк искать Алаверноша.

Удивительное дело. Если не хочешь видеть человека, то он постоянно тебе на глаза попадается. А как только этот самый человек тебе понадобился, днем с фонарем его не сыщешь!

"Где же он может быть?" — с раздражением думала Ирина. Она обошла значительную часть парка, заодно наведалась к детским площадкам, где как раз играли сейчас дети из подконтрольных ей групп.

Дети обрадовались Ирине. Мгновенно собрались вокруг, наперебой рассказывали о всяком разном важном. Ирина слушала и улыбалась.

— Любят они вас, Ирина- сказала воспитательница с улыбкой.

Ирина кивнула. Среди ее подчиненных, и коллег из других групп второй такой змеи, как Седдерсву, не нашлось. Ирина давно уже поняла: об уходе Седдерсву никто не пожалел, наоборот, даже порадовались. И правильно. Скатертью дорога. Есть люди, которым даже собственных детей доверять нельзя, не созданы они для этого.

Именно здесь, у детской площадки, к Ирине подошла Клаемь.

— Ясного дня, Ирина гралри, — обратилась она с формальным приветствием.

Ирина давно привыкла к безжизненной монотонности ее голоса, вызванной синтезатором речи. Все эмоции можно было прочесть и по лицу, по выражению глаз… Вот и сейчас видно было — Клаемь явно чем-то подавлена. А впрочем, неудивительно. После всего, что было.

— Я искала вас возле жилых блоков, — сказала Клаемь. — Что вы здесь делаете? Ведь у вас сегодня выходной.

— Решила прогуляться, — объяснила Ирина.