Ловец Видений (СИ) - Лукьяненко Сергей Васильевич

Григ кивнул.

– За нас серьёзно взялись, – продолжил Креч озабоченно. – Снотворцы рыскают повсюду. Всех Сноходцев, кого угораздило оказаться спящим, привлекли. Даже простецов расспрашивают, ты представляешь?

– Ищут Августа-Роберта?

– И тебя тоже. И меня. Ещё несколько часов Окраины нас прикроют, а потом дом найдут.

Креч помедлил, сказал:

– Если у тебя не срастётся – нас в порошок сотрут. До конца дней будешь только кошмары видеть. Поверить не могу, что мы идём на этот риск из-за придуманного сто лет назад симулякра!

– Мы не из-за него, – сказал Григ. – Мы такие, какие есть. Поэтому ты живёшь на Окраине, а я попросил собаку в качестве награды.

Креч ухмыльнулся.

– Соображаешь… Да, я бы тебе посоветовал взять с собой Апломбную таксу. Этот пёс хорош в бою, удружил тебе Клиф. А вот мастифа лучше оставить. Он слабый и добрый.

Григ кивнул. И спросил пса:

– Останешься у Креча?

Мастиф подошёл, виновато заглянул ему в глаза.

– Да ладно, я не сержусь, – сказал Григ. – Понимаю. Всем иногда хочется почувствовать себя маленьким и слабым.

Он погладил своего бывшего пса и, громыхая железяками, вышел из оружейной.

– Спасибо… это настоящий подарок… – растроганно сказал вслед Креч.

Август-Роберт сидел за столом и ел овсянку. Судя по позе Апломбной таксы, ей тоже кое-что со стола доставалось. Григ строго погрозил собаке пальцем, сел напротив симулякра и сделал себе бутерброд с колбасой. Сказал:

– Дожёвывай, парень. Надо выдвигаться.

Август-Роберт на миг прикрыл глаза, кивнул и продолжил завтракать.

Они вышли из двора-колодца, пройдя через коммунальную квартиру. Вначале забрались в окно, подставив жалобно скрипящие дощатые ящики. Шёл снег, всё стало серым и унылым, той особой мерзостью начала зимы, что можно встретить только в больших балтийских городах.

Оставляя на подоконнике грязные следы, они прошли через кухню – большую, холодную, неуютную, с пустыми кастрюлями на старой плите. Креч уверенно открыл одну из дверей, они оказались в комнате с высоченными потолками, где в огромной, в человеческий рост длиной хрустальной люстре, запылённой и поблекшей, тускло светила одна-единственная слабая лампочка.

Мебель тоже была пыльная, грязная, выцветшая. И люди, сидевшие на диване, кутаясь в платки и одеяла, казались мёртвыми. Только глаза на измождённых лицах следовали за неожиданными гостями, следили с опаской и тревогой.

– Что это, Креч? – тихо спросил Григ. Тут не хотелось говорить громко. – Похоже на Тусклые Комнаты, но эти люди…

– Это Окраина. Это сны мертвецов. То, что уже не снится, но не хочет уходить, – Креч протопал через комнату, рывком распахнул окно. За ним тоже было серое низкое небо и тихо идущий снег.

Григ поёжился.

Креч выпрыгнул в окно первым, за ним Григ помог выбраться Августу-Роберту, последним спрыгнул сам, прижимая к груди присмиревшую таксу. Кажется, даже она боялась этих взглядов в спину.

– Ну и окружение у тебя, Креч… – сказал Григ с досадой, когда они отошли от здания. Мёртвый сон постепенно развеивался, давящая серость уходила, но Окраина – всегда Окраина. Весело тут не бывает.

– Зато не беспокоят… обычно… – ответил Креч.

Мёрзлый асфальт перед ним вдруг пошёл трещинами, вздыбился. Из-под земли вырвался старый знакомый – гидрант! Восстановился, значит!

– Хозяин! – гидрант зло зыркнул глазами-трубами на Грига. – По улице Забытых Поэтов идут два Повелителя Войны!

– Отходите, – велел Креч, не останавливаясь. Гидрант следовал за ним, проламывая трубами асфальт и раскачиваясь на уровне головы тролля. – Вам их не остановить.

– Так все уже того… отошли… кто врассыпную, а кто и в лучший мир…

Всё-таки гидрант определённо имел чувство юмора. И если это и был рельеф, то на самой грани с симулякром, уже почти обладающий разумом.

– Отправь туда забытые кошмары… нет, отставить, их этим не пробить… – размышлял вслух Креч. – Отправь детские сны. Самые нежные и трогательные. Котят, щенков, фей, единорогов. Маленьких кудрявых девочек в белых платьицах и большеглазых мальчиков в коротких штанишках. Пусть путаются под ногами, заглядывают в глаза, скулят и мяукают.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Есть! – молодцевато отозвался гидрант. И мстительно добавил: – А этому типу вы не доверяйте, мутный он какой-то…

Григ показал ему кулак и гидрант нырнул в землю.

– Неужели поможет? – спросил Григ на ходу.

– Нет, но на время задержит, – ответил Креч.

Он вёл их то по широким проспектам, то по узким улицам, они ныряли в тупики, где неожиданно находился выход, в какой-то момент они спустились в широченные трубы для стока воды, превратившиеся в широкий туннель, и долго шли под землёй. Иногда наверху грохотало, а с потолка сыпался мусор.

– Всю Окраину трясут, – зло сказал Креч. – Они догадываются, что мы собираемся сделать. Не глупее нас.

Повсюду, и на поверхности, и внизу им встречались криво наклеенные плакаты с фотографиями всех троих преступников, требованиями к ним сдаться, а обнаружившим их простецам громко воззвать к Снотворцам. Такса обнаружили один такой плакат валяющимся на земле, внимательно изучила и обоссала. Кажется, собаку оскорбило то, что на плакате не оказалось её фотографии.

– Мы вообще доберёмся до Чёрного Замка? – с тревогой спросил Григ. Всё начинало попахивать Смутными Снами. Их, конечно, всего три, но есть и ещё несколько, не менее неприятных и цепких. Блуждание по лабиринтам и коридорам – очень, очень близко к Смутному Сну, из которого трудно выбраться.

– Как-нибудь доберёмся, – сказал Креч.

Но Григу показалось, что он впервые уловил в голосе тролля тень неуверенности. Это тревожило.

– Надо передохнуть, – предложил Август-Роберт. – Это всегда помогает, если заблудишься.

– Не хочу я тут… передыхать… – Григ с отвращением посмотрел на высохшую серо-бурую грязь под ногами. – Лучше уж с боем прорываться.

– Т-с-с! – Креч остановился, поднял вверх толстый палец. Всмотрелся в глубину туннеля, вслушался. И с облегчением выдохнул. – Повезло. Вперёд!

Они ускорили шаги и, действительно, уже через несколько минут впереди посветлело, туннель оборвался, и они вышли на поверхность.

Или это всё-таки было подземелье?

Григ терялся. Помещение напоминало вокзал, с множеством рельсовых веток, с несколькими застывшими на путях поездами. Сверху вокзал был накрыт стеклянным куполом, поделённым на фрагменты старыми ржавыми балками. Что снаружи – ночное небо или слой грунта, видно не было.

– Напоминает то место… в Пустошах, – сказал Григ. – Где нас усадили на поезд.

– И я о том, – кивнул Креч. – Говорил же, пересечение всех путей находишь, когда очень, очень надо.

Он помолчал и признался:

– Значит, мы бы иначе никак с Окраины не выбрались.

– Нам ждать поезд? Или сесть в один из этих? – спросил Григ.

– Да не спеши ты! – отмахнулся Креч, озираясь.

– Я хочу есть, – мрачно сказал Август-Роберт.

Григ приснил бутерброд с ветчиной и вручил мальчишке.

Второй пришлось сделать для таксы.

Найдя скамейку – её даже не пришлось придумывать, она и так была, Григ с Августом-Робертом уселись рядом. Креч нервно прохаживался, ожидая чего-то.

– Ты боишься? – спросил Григ.

– Угу, – просто ответил мальчишка. – Там жутко. Даже без краба жутко.

– Зачем Говард такое придумал?

Август-Роберт пожал плечами. Спросил:

– А зачем ты хотел меня крабу отдать?

Григ заткнулся, сделал бутерброд и себе, принялся энергично жевать. Иногда – лучше жевать, чем говорить.

– Он хотел отдать тебя крабу, чтобы достроить Замок, – раздалось за спиной.

Григ даже подпрыгнул на скамейке, озираясь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

За ними стоял тот самый дядька с вокзала в Пустошах. Сейчас он был не таким бледным, как в первый раз. Зато – очень усталым и сильно небритым. Он был в каком-то мятом спортивном костюме, но на плечи был наброшен твидовый пиджак.

– Понимаешь, мальчик, – сказал мужчина, – Чёрный Замок не достроен. Говард заложил пять опорных блоков, пять краеугольных камней, на которых он стоит. Но заполнил лишь четыре.