Каинова печать (СИ) - Тихомирова Елена Владимировна

— О моменте, способном основательно затронуть вашу честь, я сообщил заранее именно по причине глубокого нежелания приобщения вас к своим врагам. Вам прекрасно известно, насколько я не заинтересован в подобном. И потому смею заверить, любое аналогичное обстоятельство по возможности также не останется для вас безызвестным, — взгляд Ал’Берита стал ледяным, а голос предельно жёстким. — Однако ваши слова вынуждают меня интересоваться, будет ли вам достаточно подобного, господин Аворфис? Или вы действительно считаете, что я обязан во всех подробностях объясняться по каждому поводу со своим заместителем, даже если он и является моим племянником и последней связью с родом Его высочайшего всевластия Ши’Алуэла?

Да, желание разобраться в поступках дядюшки действительно зашло слишком далеко. Несомненно, оно имело под собой основание, но Аворфис и сам понимал, насколько превысил границы дозволенного. Ал’Берит имел полное право и на более жёсткие слова. Ему оставалось либо принимать сказанную «пощёчину», либо действительно вызывать своего родственника на поединок, а в свете произнесённого, последнего никак не хотелось. Он уважал своего собеседника, несмотря на всю его эксцентричность. Вернее сказать, барон искренне восхищался способностями дядюшки к рациональным и отменно продуманным решениям. Вот только на этот раз из-за личной вовлечённости он упустил немаловажное обстоятельство — когда дела касаются Хранителя летописей и Главы архивов Ада, следует учитывать, что для уравновешивания своей гениальности он предпочитает вносить в любые дела аккорды абсурда.

— Вашего заверения мне вполне достаточно, Ваше превосходительство, — сказал он, делая поклон, призванный выразить его сожаление из-за возникшей ситуации.

— В таком случае, господин Аворфис, я не вижу нужды и далее оставлять без внимания свои должностные обязанности. Если не в вашем желании обсудить какие-либо рабочие моменты, то я бы просил вас покинуть мой кабинет.

Они поклонились друг другу. Второй заместитель пошёл к выходу, а Ал’Берит на свой подиум к рабочему столу. Но отчего-то Его превосходительство застыл на одной из ступеней и обернулся.

— Господин Аворфис.

— Да?

— Во мне есть желание напомнить вам о ваших же словах. Мне было бы приятно, если бы вы нашли время освежить в памяти описание летописи о Кровавом Пире и после сделали вывод, что я далёк от устремлений вашей матери. Я никогда не был намерен настолько вносить хаос в настоящее.

Эти серьёзные слова удивили Аворфиса, однако то, что произошло дальше и вовсе показалось ему нетривиальным. Ал’Берит вдруг улыбнулся и с шутливой иронией громко сказал:

— Правда, нам ещё как-то рано вымирать!

Затем дядюшка заливисто расхохотался и, продолжая смеяться, пошёл дальше к своему трону. На этот раз Аворфис предпочёл не расспрашивать о подоплёке такого странного поведения, напоминающего безумие, а постарался поскорее уйти. И потому не видел, как едва за ним закрылась дверь, Ал’Берит резко прекратил свой смех и пристально уставился на зувемдиго.

— Как бы я хотел своими глазами увидеть твой Пир, Ашенат. Ты, как никто иная, умела внести в любой свой поступок разрушение, хаос и… жизнь. Да! Пусть другим ты несла смерть, но рядом с тобой я всегда остро чувствовал тёплое дыхание именно жизни.

— Как любезно с вашей стороны принять моё приглашение, — промурлыкала Ашенат, входя в зал, где гости ожидали её появления.

Собравшихся было не особо много. Около дюжины. А потому назвать эту встречу балом, как значилось в пригласительных карточках, было никак нельзя. Собственно, это прощало и краткие сроки, в которые организовывалось мероприятие.

— Не вижу среди присутствующих Её могущество Шанфеш, — с некой осторожностью произнёс герцог Ши’Алуэл после приветствия дочери. — В последние время вы с ней установили достаточно доверительные отношения, чтобы называться подругами.

— Её общество мне ближе в компании Его влияния Ал’Берита. А так как последнего здесь нет, то приятнее уделить своё внимание иным лицам.

Ашенат кротко улыбнулась, вызывая тем одобрение отца. Он всегда относился к пасынку с пренебрежением. А уж когда Ал’Берит, поступив на государственную службу, после нескольких повышений стал ещё и пользоваться покровительством враждебных отчиму персон, то это вызвало грандиозный семейный конфликт. Однако сестра всё равно продолжала поддерживать сводного брата, несмотря на яростное недовольство остальной родни. Нынешнее же её смирение, на взгляд гостей, проистекало из поражения виконта в смертельном поединке. Наверняка юная герцогиня, мгновенно потеряв интерес к своему капризу, вернулась к благоразумию и решила наладить испорченные отношения. Не даром же она пригласила всех основных недоброжелателей Ал’Берита. Семейные связи не рвали без существенных на то оснований, и увлечение «паршивой овцой в стаде» стоило принесения публичных извинений (из присутствующих только двоих демонов не связывали кровные узы).

— Вы могли бы пригласить и свою мать, — всё же намекнул Ши’Алуэл на нарушение этикета.

— У меня есть сомнения, что она так уж довольна смертью сына, Ваше высочайшее всевластие, — опуская ресницы, проговорила Ашенат словно в смятении. А затем резко ожила и громко хлопнула в ладоши. — Я предлагаю нам всем повеселиться. Давайте же начнём пир!

Внезапные перемены настроения были свойственны этой демонессе с самого раннего детства. Однако с возрастом их смена становилась всё ярче и ярче, хотя огню эмоций полагалось бы напротив затихать. И всё же, несмотря на то, что порой подобное подводило герцогиню к весьма опасной черте, юность многих великих и могущественных демонов сопровождали поступки куда как более рискованные. А потому ей многое прощалось. И нынешние гости, поддержав хозяйку восторгом в своих глазах, расселись по своим местам за столом, намереваясь получить удовольствие от даруемого ими «помилования».

Богатые блюда и напитки вызывали желание расслабиться. Общество, тесно между собой знакомое, тоже сопутствовало этому. А потому вскоре зал наполнили оживлённые беседы. Ашенат искусно поддерживала их, но не долго. Демонессу внезапно настигла некая апатия, заставившая её замолчать, теребя в ладонях кубок, к содержимому которого она так и не притронулась.

— Вы совсем отдалились от нас, Ваше всевластие, — позволил себе шутливо обратиться к юной герцогине её дядя по матери, сидящий подле. Он даже вытянул вперёд руку с бокалом, как если бы желал произнести тост, но Ашенат резко привстала и гневно ударила ладонью по золочёной чаше. Кубок со звоном отлетел в сторону, заставляя всех гостей разом умолкнуть.

— Я думала, что если накормлю вас вашими марионетками, то это будет достаточной тризной по моему брату! — вдруг выкрикнула она, дрожа от злости.

Одновременно с выкриком с потолка зала закапала кровь и перекрытие, словно не выдержав веса, рухнуло на стол… вместе с освежёванными останками демонов, в которых присутствующие ошеломлённо узнавали своих ближайших сподвижников.

— Но нет. Мне этого мало! Мало!

Последнюю фразу Ашенат прокричала так, словно заходилась в истерике. Гости даже не стали тратить время на переглядывания. Они, не сговариваясь, единогласно решили, что им следует или насильно унять герцогиню или, если первое выйдет затруднительным, то уже и устранить. Повод для последнего имелся основательный. И потому атака не заставила себя ждать. Пожалуй, один лишь Ши’Алуэл и устремился прочь из зала, но даже его могущества не хватило, чтобы прорваться через возведённый дочерью барьер. Разъярённая демонесса начала свою смертельную пляску. Очень быстро Высшие с удивлением признали, что их способности к энергетическому воздействию оказались заблокированы. Возможно, объединившись в связку они бы и смогли разбить высасывающий силы необычный купол, но для этого требовалось хотя бы несколько секунд покоя. А их не было. Ашенат использовала собранную мощь, чтобы соорудить из останков демонов костяных големов. И скорость, с которой она осуществляла свои воздействия, поражала! Не прошло и полудюжины минут, как все гости оказались распяты, удерживаемые лапами нежити.